Моя вина

Глава 55

ДЖЕННИ
– Отлично! – крикнул Хосок.
Мне понравилось, как Чонгук посмотрел на него. Его лицо стало напряженным.
– Я сделаю это, но прямо здесь, я не полезу в шкаф, – сказала я с вызовом.
– Это еще почему? – спросила Анна.
– Она боится темноты, – сказал Чонгук.
Я посмотрела на него, удивившись, откуда он знает о моем страхе. Для меня эта тема была болезненной. И я не помню, чтобы рассказывала об этом Чонгуку. Все засмеялись надо мной.
– Ради бога, тебе что, четыре года? – скривилась Софи.
– Мне все равно где, но я хочу поцеловать тебя сейчас, – сказал Хосок, приближаясь ко мне с улыбкой. У этого парня, что на уме, то и на языке.
Я не слишком переживала о том, что мне нужно поцеловаться с ним, это был простой поцелуй. Я встала. Хосок был брюнетом с карими глазами. Оливия говорила мне, что он тоже ходит в нашу школу. Он напомнил мне Чимина. Хосок подошел ко мне и положил руку мне на талию. Все присутствующие засвистели. Я покраснела, но надо было поскорее покончить с этой глупостью.
Я приблизилась к его губам, намереваясь наградить его целомудренным поцелуем, но этот умник решил поцеловать меня с языком, неожиданно притянув меня к себе и заставив мой рот приоткрыться. Но он все равно не получил от меня такого поцелуя, на который рассчитывал, и через секунду я оттолкнула его.
– С тебя хватит, – сказала я, повернувшись и снова усевшись на свое место. Я была в бешенстве.
– Ты целуешься, как ангел, Дженни, – засмеялся Хосок и сел на место.
В этот момент встал Чонгук. Вид у него был хмурый и недовольный.
– Уже поздно, пора идти, – сказал он, глядя только на меня. – Это дурацкая игра.
Я встала. Остальные тоже поднялись, уставшие от длинной вечеринки. Мы попрощались с Майком и Софи и направились к машинам. Слава богу, Анна приехала на своем кабриолете, и нам не пришлось завозить ее домой.
Чонгук попрощался с Анной, сел в машину и завел ее. Я не хотела говорить с ним о том, что случилось, поэтому протянула руку и включила радио. Как только машина набрала скорость и выехала на дорогу, он выключил его.
– Меня очень напрягло, что ты целовалась с Хосоком, – признался он и нервно забарабанил пальцами по рулю.
– Это была дурацкая игра – что ты хотел, чтобы я сделала? – ответила я, вспомнив, что это было желание Анны. – Мне тоже это не доставило ни малейшего удовольствия.
– Надо было сказать, что нет – и все, – отрезал он.
– Я уже сказала нет на другое желание, и кроме того, я же не прошу тебя рассказывать мне, что ты делаешь со своей девушкой или сотнями девушек, которых ты лапаешь у меня под носом, – бросила я ему, поднимая голос.
– Я ничего такого не делал, – ответил он. – И сотни девушек – это слишком много, Рыжая, даже для меня.
– А Анна?
– С Анной – это другое. Но если тебя это успокоит, то мы уже несколько недель этим не занимаемся, – ответил он, и я видела, что он старается держать себя в руках.
– Даже если это и правда, хотя я тебе не верю, ты не обязан отчитываться передо мной. Я не ревную, – сказала я, скрещивая руки и глядя в темноту ночи. На самом деле я ревновала, но ни за что не призналась бы в этом вслух.
– А я ревную, – признался он, повернувшись так, чтобы видеть меня. – Я ревную, очень ревную и не знаю, какого черта я это делаю. Я никогда в жизни никого не ревновал, Дженни, и меньше всего к такому идиоту, как Хосок.
Я широко раскрыла глаза, удивившись его признанию.
– Ты не должен так себя чувствовать, тем более, что это была игра...
– Думаешь, я этого не понимаю? – раздраженно прервал он меня.
Как раз в этот момент мы подъехали к дому. Чонгук открыл дверь, и повисла неловкая тишина. Перед тем, как я вышла, он нежно взял меня за запястье и заставил взглянуть ему в глаза.
– Извини меня за то, что случилось сегодня там, между деревьев, ты этого не ожидала. Я не хотел напугать тебя или заставить чувствовать себя неловко.
Я почувствовала, что начинаю таять.
– Ты давал мне возможность остановить тебя, Чон, но я этого не сделала, – ответила я нервно.
Его рука нежно гладила мое запястье.
– Я сделаю для тебя все что угодно, Дженни, и ты это знаешь... но мы ничего не будем делать, пока страх, с которым ты смотришь на меня, не исчезнет из твоих глаз.
После этого он вышел из машины, и мне понадобилось время, чтобы биение моего сердца вернулось к нормальному ритму.
На следующий день Оливия заехала за мной около 15:00, чтобы пойти прогуляться по магазинам. По ее словам, поездка на Багамы давала нам прекрасный повод полностью обновить гардероб. Моя мама, которая не могла нарадоваться, что Чонгук пригласил и меня, дала мне свою кредитную карту и умоляла купить хоть что-нибудь. Странно было видеть ее такой счастливой только лишь потому, что мы с ее пасынком поладили, тем более, что с ее точки зрения вся эта затея с моим приглашением в первую очередь была актом братских чувств. Я даже представить себе не могла, как изменилось бы выражение лиц мамы и Джина, если бы они узнали, чем мы занимались последние несколько недель.
Я продолжала размышлять, стоит ли мне все-таки ехать с Чонгуком на Багамы, пока Оливия дефилировала по примерочной в тысячном эксклюзивном наряде. Она была такой стройной и худой... Я завидовала ее оливковой коже, которая так отлично смотрелась в любой одежде. Я пока не решилась ничего купить, да и не очень меня это интересовало, учитывая, что дома и так было слишком много еще не ношеной одежды.
Когда Оливия снова направилась в примерочную, зазвонил мой мобильник.
– Слушаю вас... – сказала я, но ответа не последовало. Я посмотрела на экран – номер был скрыт.
– Слушаю вас, – повторила я громче.
Я слышала в трубке дыхание, и по моему телу прошел неприятный холодок. Я отключила телефон в тот момент, когда Оливия вышла из примерочной.
– Кто это был? – спросила она.
– Не знаю, скрытый номер, – ответила я, забирая свою сумку и направляясь к выходу.
– Мне однажды тоже позвонили со скрытого номера, и оказалось, что это какой-то псих, который был просто одержим мною, – сказала она. – Он звонил мне беспрестанно, мне приходилось менять номера. Лион был в бешенстве.
Какая глупость. Кто захочет меня доставать таким способом? Потом я, правда, вспомнила, что Ронни, по словам Чонгука, угрожал мне, но я не придала этому значения.
Десять минут спустя мы обе сидели за столиком на террасе «Старбакс». Я пощипывала черничный кекс, а она пила клубничный фраппучино.
– Могу я спросить тебя кое о чем? – спросила она после долгого молчания.
– Конечно.
– У тебя есть чувства к Чону?
О, боже мой! Я не ожидала такого вопроса. Неужели это было заметно? Я пыталась проглотить застрявший кусок, запивая его апельсиновым соком, а сама в это время прикидывала, что мне на это ответить.