Моя вина

Глава 15

ЧОНГУК
– Что, черт возьми, ты туда налил? – спросил я у этого идиота, которого держал за рубашку.
Парень смотрел на меня в полном ужасе.
– Отвечай! – заорал я на него, проклиная тот день, когда встретил свою сводную сестру, а также проклиная этого негодяя Ким Тэхёна за то, что он привел ее сюда.
– Блин, чувак... – сказал он, глядя на меня вытаращенными, как тарелки, глазами. – Бурунданга, – признался он, когда я прижал его к стене.
Черт... это был наркотик, который этот негодяй использовал, чтобы насиловать девушек. Его легко было добавить в напиток, чтобы никто ничего не заметил: он был бесцветным и безвкусным.
Я с ужасом представил, что могло бы произойти, и я уже не мог себя контролировать. Какой придурок мог так поступить с девушкой? Когда я закончу с этим парнем, его не узнают даже по удостоверению личности.
Я молотил его столько, что сбился со счета.
– Чонгук, остановись! – закричал кто-то у меня за спиной.
Я остановил свой кулак, прежде чем снова вмазать этому сукиному сыну.
– Еще раз принесешь это дерьмо на мою вечеринку, и то, что я сделал с тобой сегодня, покажется тебе нежными ласками, – произнес я, убедившись, что он слышит каждое мое слово. – Ты меня слышал?
Этот засранец, залитый кровью, отошел как можно дальше от меня.
Я обернулся и увидел совершенно перепуганную Дженни.
Что-то шевельнулось во мне, когда я увидел выражение ее лица. Черт возьми, хотя я не мог ее терпеть, но она не заслуживала быть накачанной наркотиками таким образом.
Я подошел, внимательно наблюдая за ней и пытаясь обуздать свою злость. Она, напуганная и дрожащая, сделала несколько шагов назад и уставилась на меня, открыв рот.
– Елки, Дженни! Я не причиню тебе вреда, ясно? – сказал я ей, чувствуя себя преступником, хотя ничего ей не сделал.
Когда я оставил ее на дороге, то думал, что она позвонит маме и поедет домой с нашими родителями. Мне не пришло в голову, что она сядет в машину первого встречного придурка и явится на вечеринку, совсем не подходящую для такой девушки, как она.
– Что мне дали? – спросила она, проглотив слюну и посмотрев на меня так, как будто перед ней стоял сам дьявол.
Я вздохнул и отвел глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Мой отец только что позвонил и спросил, где Дженни. Ее мать волновалась, поэтому я сказал, что перезвоню ей как можно скорее. Я солгал, что Дженни поехала со мной домой к Эрику и что сейчас она смотрит фильм с его сестрой.
Моему отцу не нужно знать, что случилось этой ночью и где мы были сейчас. Он уже достаточно вытаскивал меня из сложных ситуаций. Мне было непросто держать свою личную жизнь в тени. И я не мог позволить Дженни портить мне жизнь.
Менее чем за день ей удалось вывести меня из себя больше, чем любой другой женщине, которую я когда-либо имел удовольствие знать.
– Ты в порядке? – спросил я, игнорируя ее вопрос.
– Я хочу убить тебя, – ответила она, и я увидел, что ее глаза наполняются слезами.
Черт, мне надо скорее дозвониться до ее матери.
– Ну... не надо, лучше в другой раз, – сказал я, взяв ее за руку. – С тобой все будет в порядке, – я пытался упокоить ее.
Мы подошли к машине, я открыл дверцу и подождал, пока она сядет.
Потом достал свой мобильник.
– Ты должна сказать матери, что с тобой все в порядке и чтобы она ложилась спать, – попросил я, пока искал в списке телефон отца. – Скажи ей, что мы смотрим фильм у моих друзей.
– Да пошел ты, – сказала Дженни, откинув голову назад и закрыв глаза.
Я подошел к ней и схватил ее рукой за лицо. Она открыла глаза и посмотрела на меня с такой ненавистью, что мне захотелось врезать ей так, чтобы она разлетелась на тысячу кусочков.
– Звони, а не то будет плохо, – потребовал я, думая о том, какова будет реакция моего отца, если он узнает, что случилось этой ночью. Не говоря уже о матери Дженни.
– Что ты собираешься со мной сделать? – сказала она, глядя на меня расширенными зрачками. – Бросишь меня здесь, чтобы кто-нибудь меня изнасиловал? Хотя это ты уже сегодня проделал, – иронично добавила она.
Ладно, я заслужил это, но у нас не было времени.
– Я набираю номер, и будет лучше, если ты ей скажешь то, о чем я тебя попросил, – предупредил я, приложив телефон к уху.
Через несколько секунд на другом конце линии раздался голос Джису:
– Дженни, ты в порядке?
Она посмотрела на меня, прежде чем ответить.
– Да, – ответила она к моему огромному облегчению, – мы смотрим фильм... мы немного задержимся, – продолжила она, блуждая взглядом по потолку машины.
– Я рада, что ты поехала, дорогая, вот увидишь, тебе понравятся друзья Чонгука.
Я отвернулся, когда услышал это.
– Уверена, – сказала Дженни, не глядя на меня.
– Увидимся завтра, милая, я люблю тебя.
– И я тебя, пока, – сказала она, после чего я забрал у нее телефон и положил его в карман.
Я обошел машину и сел на водительское сиденье. Нам нужно было подождать, чтобы посмотреть, насколько Дженни устойчива к действию наркотиков.
Я повернулся к ней.
– Мне жарко, – сказала она, закрыв глаза, и я увидел, как пот стекает по ее лбу и шее.
– Это скоро пройдет, – успокоил я ее, надеясь, что мой голос не выдаст моего волнения.
– Каковы последствия этого наркотика? – с трудом спросила она.
Я засомневался на мгновение, прежде чем ответить ей.
– Пот... бросает то в горячий, то в холодный... сонливость... – ответил я, надеясь, что это будут единственные последствия, которые проявятся.
Если у нее начнется рвота или тахикардия, мне придется отвезти ее в больницу, а это плохо закончится.
Щеки ее стали пунцовыми, волосы прилипли ко лбу. Я заметил, что на одном из запястий у нее была резинка.
Я дотянулся до нее и снял. Это было единственное, что я мог сделать, чтобы помочь ей чувствовать себя хоть немного комфортнее.
– Что ты хочешь сделать? – сказала она, и я почувствовал страх в ее голосе.
Я глубоко вздохнул, пытаясь сдержать свои эмоции. Я никогда не поступал так с девушками... и видеть, как Дженни боится, что я сделаю с ней что-то, было как удар под дых.
Этот ребенок всего за несколько часов вымотал меня полностью.
– Помочь тебе, – ответил я, подхватив ее длинные, разных оттенков волосы в хвост и закрепив его на макушке.
– Для этого тебе пришлось бы исчезнуть, – ответила она, растягивая слова.
Я не мог не улыбнуться. У этой девушки было больше мужества, чем у любой другой, которую я когда-либо знал. Она не думала о том, с кем она связывается.
Я вспомнил ее выражение лица после того, как она ударила меня. Это было неожиданно. Давно меня никто не бил.
Я взял ее правую руку и увидел, как опухли костяшки ее пальцев. Она должна была ударить меня со всей силы, чтобы так разбить себе руку. Я почувствовал жалость к ней. И вдруг представил себе, как учу ее правильно наносить удары.
Я смотрел на нее с беспокойством. Теперь, когда волосы не закрывали ее лица, я мог ее рассмотреть. Красивая шея, высокие скулы с тысячами веснушек. Я улыбнулся. Ее длинные ресницы отбрасывали тень на щеки. Мое внимание привлекла маленькая татуировка чуть ниже левого уха, на верхней части шеи.
Это был узел в виде восьмерки.
Я перевел взгляд на свою руку, на которой три с половиной года назад вытатуировал такой же узел. Это идеальный узел, один из самых крепких. Он означает нерушимость, при условии, что правильно сплетен. Я удивился: ее образ вообще не вязался с татуировками. Одним пальцем погладив ее татушку, я почувствовал, как мы оба покрылись гусиной кожей.
Дженни беспокойно задвигалась, и я почувствовал какое-то странное волнение внутри.
Я повернулся к рулю и завел машину. К счастью, у меня не было времени выпить больше, чем рюмку текилы и бокал пива, так что я благополучно поехал домой.
Как обычно, свет снаружи дома был включен. Было два часа ночи, я молился, чтобы наши родители уже спали. Дженни была совершенно не в себе, и я не мог допустить, чтобы отец нас увидел.
Я припарковал машину, вышел, стараясь не шуметь. Осторожно вытащил Дженни из машины, взяв ее на руки. Она вся горела. Если ее будет сильно лихорадить, мне придется поднять тревогу. Это меня беспокоило.
– Где мы? – спросила она так тихо, что я едва расслышал ее.
– Дома, – ответил я, пытаясь открыть дверь, держа ее на руках.
Внутри было темно, за исключением света от маленькой лампы на одном из столиков в зале. С тех пор как Джису переехала к нам, она всегда оставляла включенным на ночь один из светильников.
Я поднялся по лестнице с Дженни на руках и вздохнул с облегчением, когда добрался до ее комнаты. Внутри было совершенно темно. Ее руки крепко обвивали мою шею.
Она была в сознании. Я подошел к кровати, чтобы уложить ее. – Нет, – сказала она испуганным голосом.
– Спокойно, – ответил я, поразившись как крепко она держала меня.
– Не оставляй меня... Я боюсь, – попросила она.
Я почувствовал тревогу в ее голосе. Странно, что она хотела остаться со мной. Я считал, что она боится меня.
– Дженни, ты у себя в комнате, – сказал я, садясь на кровати и держа ее на своих коленях.
Это было так волнительно...
Потом она открыла глаза и посмотрела на меня в ужасе.
– Свет... – проговорила она с трудом.
Я удивленно посмотрел на нее. Не было никакого света.
– Включи, – умоляюще сказала она.
Я смотрел на нее несколько секунд и понял, что она боится не меня, не эффекта от наркотиков, не того, что она едва могла двигаться. Она боялась темноты.
– Ты боишься темноты? – спросил я, перегнувшись через нее, зажигая ночник.
Ее тело мгновенно расслабилось.
Эта девушка казалась такой необычной. Я встал и уложил ее на подушки.
Ее дыхание было в норме, и я был благодарен судьбе за то, что Дженни оказалась сильной девочкой.
– Убирайся из моей комнаты, – приказала она.
И именно так я и поступил.
Думаю, это была самая разумная вещь, которую я сделал за эту ночь.