няня для хулигана

ГЛАВА 43

– Аврора, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет. Нужно поговорить, – заявил мне Владимир Андреевич, когда утром после фееричного поцелуя в коридоре мы столкнулись на лестнице.
Я как раз возвращалась из кухни с двумя стаканами сока, а глава семейства спускался. Небритый, усталый, с расслабленным галстуком, но привычно колючим взглядом. Я попыталась, как обычно, сравнить его с Егором и мысленно выдать, что они похожи, но… не смогла. Да, они похожи, но во взгляде подопечного уже давно нет острых льдинок.
– Я… – попыталась хоть что-то сказать в ответ, но Владимир меня перебил:
– Относите быстрей, жду через пару минут.
И мужчина круто развернулся, словно только ради этого и шёл вниз, и вновь устремился наверх и налево – в сторону кабинета. Я вроде бы и понимала, зачем нужна ему: последний день, необходимо решить, что делать дальше, – и неосознанно нервничала из-за ледяного тона. Оказалось, не зря.
– Присаживайтесь! – Владимир величественно взмахнул рукой, указывая на стоящий перед его рабочим столом стул с высокой спинкой. Хотелось сказать, что постою, но невежливо было отказываться. А проявлять страх – ещё невежливей. – Вы сегодня с нами последний день?..
Прозвучало полувопросительно, словно он не утверждал, а действительно спрашивал. Так что я рискнула ответить.
– По контракту – да. Но Алевтина Васильевна спра…
– Спрашивала, не согласитесь ли вы остаться? – вновь прервал меня работодатель. – И я присоединюсь к вопросу. Вы съезжаете или остаётесь?
Я замялась. Искренне хотелось согласиться, наплевать на всё и пробыть с подопечным до конца лета, во что бы это ни вылилось и как бы стыдно мне потом за это ни было. А судя по тому, как неохотно мы сегодня отрывались друг от друга, делая вид, что карточное желание дальше поцелуев не заходит, во что-нибудь наше «сотрудничество» вылиться должно было обязательно. И не только в полностью пройденную за лето программу одиннадцатого класса.
– Но Егору исполнилось восемнадцать, – выпалила я. – Зачем ему няньки? Парню нужна самостоятельность, вы же понимаете? Нельзя перечёркивать ему жизнь из-за одной аварии!
Выпалила – и осознала.
– Значит, вам он всё рассказал, – Владимир внезапно усмехнулся. – Похвально, похвально. Что ж, согласен, Егору уже восемнадцать, и он может получить так называемую свободу. Но дело в том, что он и так свободен. Просто не понимает этого. Думаете, вы первая няня, от которой он спокойно сбегал развлекаться?
Я покачала головой, прекрасно понимая, что не первая. И, кажется, не последняя. Зато я совсем не понимала мужчину напротив. Он говорил о сыне, и в голосе звучала гордость, но лёд никуда не делся. Свобода? У Егора? Почему-то мне в это не верится.
– Он уже два года наслаждается жизнью: вечеринки, клубы, кино, девочки от шестнадцати до бесконечности. Последних не считал, сбился на десятой, – Владимир перечислял с наслаждением и выжидательно смотрел на меня, следил за реакцией. – Полная свобода при ощущении контроля. Будущему хорошему лидеру не помешает испытать рамки общества на собственной шкуре. Если потом останется без контроля и не сорвётся – молодец.
На этот раз я задумалась. Будущему хорошему лидеру… А разве родительская забота лидеру не нужна? Спросить не удалось, мужчина продолжил:
– К тому же Алевтина волнуется, считает, что сыну нужны гувернантки. А для неё я готов на многое.
Меня начинало подташнивать от нахождения с ним в одном кабинете. И от мыслей, мыслей, мыслей. Их в голове было слишком много. Мысли кружились, толкались, старались завоевать главенствующее положение. Любит ли он сына? Зачем воспитывает так? Он готовит из Егора преемника, но в то же время не пытается ввести в курс дела. Ведь так?
Я сглотнула, глубоко вздыхая. Какими бы ни были ответы, мне их сейчас не найти.
– И для сына тоже, – добавил Владимир Андреевич. – Так что, вы согласны остаться? Попробуем убить двух зайцев? Алевтина желает, чтобы у сына была гувернантка, я хочу, чтобы Егор с этой гувернанткой ладил.
– Но…
– А с вами, насколько я сегодня заметил, он ладит просто отлично. Вы очень близко познакомились.
Губы мужчины растянулись в улыбке. С первого взгляда довольной, но такой странной. Чем дольше я смотрела на неё, тем сильнее сдавливало горло. Мысли в голове успокаивались, уступая место одной. Наконец, сердце ёкнуло, а я выдавила:
– Это не то, о чём вы подумали.
– А о чём я подумал? – Самодовольно! Вот как он ухмылялся. – Не беспокойтесь, Аврора, за это я вас не уволю и даже не выпишу штраф. Мне неважно, сколько и как вы трахаетесь с моим сыном, пока он дома, пока он предохраняется и не шляется по своим малолетним шлюхам.
Сначала у меня не было слов. Секунд десять сидела и беззвучно открывала и закрывала рот, как рыба. Онемевшая, ошарашенная, глупая рыбка гуппи, которую работодатель только что обвинил в сексуальной связи с его сыном. Когда, чёрт побери, ничего даже не было, кроме пары жарких поцелуев и эрекции!
Потом на место онемению пришла ярость. Дикая и почти неконтролируемая, которая подкинула меня со стула, заставляя вскочить и выпалить:
– Да как вы смеете? Я не сплю с вашим сыном!
Голос прозвучал слегка визгливо, но когда на кону стоит честь…
– Да-да, я заметил как вы вчера в коридоре «не спали», – Владимир махнул рукой. – Аврора, успокойтесь, я вас не обвиняю. Во-первых, Егор красивый молодой человек, с которым не грех переспать. Мужчина. Юное страстное тело, бесконечная энергия. Во-вторых, если после того, свидетелем чего я стал, вы не продолжили, я очень разочаруюсь в сыне. – Он вздохнул, сложил пальцы пирамидкой и устремил на меня прямой пристальный взгляд. – Я бы в свои восемнадцать соблазнил вас дня через три после назначения. И весь месяц оттягивался на полную.
Кажется, после этих слов меня поразил очередной приступ немоты. Слов не было. Никаких. Не было даже сил развернуться, хлопнуть дверью и свалить из дома этого извращенца к чёртовой матушке. Отец, который даёт своей работнице добро на секс с его сыном. Как это понимать? Как оскорбление? Или благословление?
– Принимайте это за комплимент, – словно прочитав мои мысли, добавил работодатель. – Я бы и сейчас не отказался вас соблазнить, но слишком люблю жену. Так что пусть сын развлекается.
Было мерзко, в словах мужчины я слышала подтекст. Развлекается. Справки мои он видел, знает, что «чистая». Почему бы и нет? Такая логика?
– Спасибо за комплимент, Владимир Андреевич, – процедила я. – Но вы ошибаетесь. У нас с вашим сыном не было и не будет никаких «развлечений». Если ему так хочется, пусть развлекается с девочками своего возраста.
Меня трясло, в груди клокотала дикая смесь из ярости, обиды и капельки жалости. К этому мужчине, к Егору, к себе. Как мы все докатились до такой ситуации? Где повернули не туда? Я резко выдохнула и рванула к двери, услышав вслед явный смешок. А потом голос:
– Вы обдумайте это лучше.
Что «это»? Предложение спать с его сыном? Нет, спасибо. Даже если вчера мне искренне хотелось подчиниться желанию, больше я об этом не подумаю. Сегодня же соберу вещи и свалю из этого дома. Точно свалю!
– Не ведите себя, как мой сын, успокойтесь. Мы завтра уезжаем. Если к тому моменту вы не съедете, будем считать, что контракт продлён на условиях, которые вам предлагала Алевтина. Решайте, – заявил он решительно, словно забивал последний гвоздь в крышку моего гроба.
Даже не обернулась. Выскочила из кабинета, едва удержавшись от того, чтобы не хлопнуть дверью и кинулась в комнату. Вещи. Срочно собрать вещи и сбежать отсюда. Но на пороге затормозила: дверь в комнату Егора была слегка приоткрыта. Сердце дрогнуло, прекращая биться, словно бы остановилось навеки. Мне невероятно захотелось заглянуть, зайти. Секунда тишины, вторая, третья… Я глубоко вздохнула, мысленно вынуждая главную мышцу организма сокращаться. Подопечный только рад будет, что гувернантка наконец-то исчезнет. Между соблазнительной нянькой и свободой я бы выбрала свободу.
А потому скрылась у себя и с размаху упала на кровать, кутаясь в одеяло. Полежала пару минут, пытаясь унять дрожь, но ничего не получалось. Совсем ничего. Никак. Совершенно. Нужно было действовать.
Я подскочила, кидаясь к шкафам, вытащила сумку, расстегнула замок одним резким движением, едва не вырвав его с корнем. Уборка пошла на пользу – всё лежало на своих местах, осталось только скидать вещи в сумку и сбежать из этого ада, где меня обвиняют в грехах, которые ещё не удалось совершить. Не уверена, что злилась бы меньше, если бы в том же тоне меня упрекнули в грехе совершённом, но по крайней мере не чувствовала бы себя настолько оскорблённой.
А чего ты хотела, Аврора? Сама позволила себе связаться с малолеткой в доме его родителей.
Я едва не зарычала, срывая с вешалки платье, вцепляясь в него, как гарпия, когда дверь открылась. Почти беззвучно, но я всё равно почувствовала движение за спиной и резко обернулась. На пороге стоял Егор, он окинул взглядом разбросанные вещи и остановился на мне. Настороженно прищурился, поджал губы – я сильнее стиснула платье, чтобы не показывать, как чертовски дрожат руки.
– Ты уезжаешь? – наблюдательно подметил он.
На тумбочке пиликнул телефон, ничего не ответив подопечному, я подхватила мобильный и открыла пришедшее сообщение. Деньги. Сумма, обещанная за отработанный месяц. Вся до копейки.
Нет, Егор, я не уезжаю, я сбегаю.
– Ты уезжаешь, – теперь уже утвердительно.
Подопечный оттолкнулся от двери, преодолевая расстояние между нами, и остановился почти вплотную. Чтобы увидеть его, стоило запрокинуть голову, но я отказывалась, продолжая смотреть на экран, гипнотизировать взглядом полученную сумму. Парень тоже успел заметить размер «зарплаты».
– Неплохо, – усмехнулся он. – Но не стоит потраченных нервов, правда?
– Каких именно? – выдавила я, не в силах думать ни о чём, кроме слов его отца. То ли оскорбления, то ли предложения остаться.
– Из-за моих побегов, музыки, попытки тебя угробить…
Но я не могу остаться.
– Ты просто хотел свободы, – вздохнула я.
Когда работодатель считает, что… нет, не могу.
– Аврора, – позвал парень, я даже не шелохнулась. Тогда он поймал пальцами мой подбородок и заставил поднять голову. – И кто тут возмущался, что его называют малышом? – улыбнулся он.
И замер. Замер, глядя мне в глаза и поглаживая пальцами щёку. Дыхание у него было тяжёлым, гулким. Затруднённым, как и у меня. Потому что, несмотря на все оскорбления от его отца, несмотря на возраст и статус, и ещё кучу всяких «несмотря», этот парень меня манил. Гипнотизировал, вынуждая мозг отключаться.
– У меня есть последнее желание, – прошептал он, сглатывая. – Выполнишь, раз собралась уезжать?
Я не ответила, для этого не было сил. Затуманенного сознания хватило, только чтобы кивнуть. Коротко, отрывисто, со всей ясностью отвечая на очередной поцелуй и невысказанное желание. Нет, Владимир Андреевич, я не сплю с вашим сыном. Мы всего лишь целуемся так яростно, что сносит крышу. Всего лишь сами не понимаем, когда это началось, кто кого соблазнил или когда всё закончится.
Хотя нет. Закончится всё сегодня.
– Боже, Рори, – выдохнул подопечный, на мгновение отрываясь от губ, ловя моё лицо в ладони и заглядывая в глаза. – Ты, правда, уезжаешь?
Я молчала, не кивала, не двигалась, но Егор сам нашёл ответ. Чёртыхнулся сквозь зубы, снова заставил ответить на поцелуй. Который уже по счёту? Не слишком ли много для одного желания? Судя по тому, как охотно я отвечала, – не много.
– Не уезжай, – в следующую паузу прошептал он, прижавшись губами к уху и крепко-крепко обнимая. – Не уезжай. – Он целовал, целовал, целовал меня… в щёку, в шею, в подбородок. Куда удавалось дотянуться. – Аврора, умоляю, я не хочу. Просто останься. На новый контракт, он будет, я что-нибудь придумаю… Только не уезжай.
Он повторял это снова, снова и снова. Ловя губами мои губы, глядя ладонями по спине, прижимаясь лбом к моему лбу. Просил, умолял. Утащил меня на кровать, укутывая в одеяло, словно чувствовал, что случилось что-то плохое и просто сидел рядом.
Мальчишка, который отымел мне все мозги. Молодой человек, к которому бесконечно притягивало. Ещё не мужчина, но зато тот, в чьих объятиях внезапно становится плевать на оскорбления.
– Я подумаю, – наконец, выдавила я.
Хотя уже всё решила.

20 ⭐
Тг: egorshipff_