Моё Дорогое Солнце

Глава 10

Верхушки изумрудных елей нежно касались друг друга, забыв о своих острых иглах, и ветер задорно трепал мои волосы, упрямо не давая найти путь назад. Совсем потеряв счет морщинистым стволам, покрытых шершавым мхом, я лежал посреди очередной полянки, охваченной шипастыми лапами ежевики. Ощутив, что подняться будет выше моих убывающих сил, я, не поднимая глаз, водил рукой по колючкам, надеясь найти сладкие ягоды в пасти терновника.

За несколько часов в дремучем лесу, не было ни минуты, когда я не натыкался бы на новую тропинку, неизвестно кем так усердно, даже яростно, протоптанную. Порой мне казалось, что земля в этих таинственных местах была настолько чиста от зелени, что ее кто-то выжег, уставши путаться непослушными ногами в узловатых корнях растений. Но лес претворялся, что не знал огня; роща выглядела настолько миролюбивой, казалось, она боялся показать свою естественную живость: стояла передо мной с фальшиво натянутой улыбкой.

Думая о том, что Амнос уже ищет меня, я удивился, что до сих пор не увидел хотя бы самого обыкновенного жучка. Даже мои вечные враги - кусачие муравьи, совершенно пропали из виду. Ни птиц, ни животных не было слышно в этой застывшей тишине. Неужели я - единственная душа в этом мертвом, но одетым в живую листву, месте? День я не прикасался к еде, но мне казалось, что искать пищи уже нет смысла. Я чувствовал аромат ежевики так же четко, как Тантал ощущал тянущаяся к нему молодые плоды. И проваливался в тяжелый сон, окруженный невидимым мне полем маков...

Мои глаза настолько привыкли к зеленому покрову, как плотная шаль полностью окутавшему меня, что тот цвет, настолько нежданно блеснув в растрепавшихся кронах, чуть ли не ослепил меня своей дерзкой несхожестью с безликим морем листвы. Осыпаемое отмершими иголками сосен, так же, как победители принимают дождь из лепестков роз, нечто стояло надо мной, непонимающе смотря сквозь меня пустыми глазами.

Только недавно видевший чертей, я не мог, или не хотел, сравнить это существо с одним из них. Даже те твари, что когда-то возглавляли Апокалипсис (как давно это было?), казались карикатурными страшилками, с хвостиками да рожками, придуманными родителями, пугающими непослушных детей. Он не внушал ужас своим мрачным, но вполне человеческим лицом, даже криво сбившейся осанкой, когда-то благородного, но горем сломленного мужчины. Его темная фигура неостывшем углем чернела на ярком, но уже менее живом, фоне растений, только своим присутствием убивая радость окружавших его красок природы. Что-то поистине инфернальное скрывалось в этом силуэте, и глаза, более покинутые, чем край обрыва, одним лишь взглядом способны были передать настоящее значение Конца Света. И если бы Медуза сейчас обратила на меня свой лик - я решил бы, что она с нежностью сестры вглядывается в мое уставшее лицо.