Моё Дорогое Солнце

Глава 32

Все вокруг шелестело крыльями: белые, желтые, узорные - перья всех мастей и форм откуда-то свалились на нас, заполнив воздух и сознание. Труба уже давно звенела где-то вдалеке по неровной поверхности грота, а эхо дикого, звериного крика все стояло в воздухе, будто бы самим звуком раскаляя его. Я быстро нащупал руку Солнца, она сжала мое запястье - «не беспокойся, все будет хорошо». Вся пещера сотрясалась от грома.
-Вестник, зачем же ты, сейчас!.. -откуда-то сверху раздался спокойный, глубокий, но немного растерянный голос, -Неужели только теперь ты захотел, чтобы мы тебя отыскали?
-Это не я, -заплакал тонкий голос, -Я столько лет учился! Неужели я так неумело сыграл бы на моей прекрасной трубе?..
Рядом что-то зашевелилось и я почувствовал на себе горячее дыхание Амноса, и его мягкую шерсть:
-Ну ты и дунул!.. Тянет же к тебе всю сверхъестественность!
Гул распадался на отдельные голоски затихающего эхо, а пестрые ангельские крылья уже не били в глаза, нос и уши; я приподнялся, проверить, не поранил ли снова Солнце - она встретила мой взгляд улыбкой и указала на центр грота:
-Вестник, как же мы соскучились по тебе! -один из ангелов, такой таинственно-темный, что только добрые глаза его блестели во мраке, распростер свои руки так широко, что их можно было спутать с его могучими крылами, -Неужели ты сам не мог найти нас все это время? Ну-ну, хоть я и не могла подумать, что ты используешь трубу для этого - я так безумно счастлива тебя видеть!
-Да, где мы тебя только не искали, -глубоко вздохнул другой громадный ангел, -Ты столького не знаешь! А потом мы решили - может это и к лучшему?..
-Что вы все твердите, -покорно принимал поочередные объятия Вестник, -Я только вчера снова вышел на свет, а там - тьма!
-Да, устроили тут люди переполох, - покачал гривой тот, что всех выше, -Но выберемся, будь на то воля.
-А где же твоя труба, неужели не удержал? -подмигнул и хлопнул по спине его третий, чья кожа и волосы, будто у диковинной птицы, были всюду цветными, -Наверное, совсем ослабел тут один? -его смеющиеся глаза оторвались от лица друга, и он обернулся; мы, в трепете, ждали.
-Человек взял и дунул! Он сказал, что хотел помочь...
-Погодите-ка... -лицо исполина исказилось и будто бы напряглось; он смотрел на нас, желая что-то вспомнить, -Это же...
Огромными настолько, насколько позволял этот сжатый грот, ангел быстрыми шагами перескочил пещеру в два прыжка. Как грозный монумент нависнув над нами, он хищно вскинул крылья; не успев даже подумать, что он мог с нами сделать, я крепко обнял Солнце, закрывая ее от могучего тела. В мое плечо впилось что-то твердое и хваткое, как сталь щипцов, с нечеловеческой силой откинув меня от жены, и в тишине снова поднялся крик:
-Силы, силы расчитывай!
-Но посмотри же на неё, это же наша Солнышко, миленькая, голубка наша!
Вскочив на ноги, я уже хотел броситься на него, но увидел странную картину: на  коленях, обхватывая ноги Солнца, и даже согнувшись - оставаясь на полметра выше - сидел во всем своем сиянии огромный, сильный ангел, и с улыбкою ронял золотые слезы:
-Хорошенькая ты наша, вот ты где!
Их крылья снова затрепетали: празднично, ликующе, взволнованно; Амнос, не давая мне кинуться к ней, зацепился за мою штанину:
-Послушаем!
Солнце, как младенец, передаваемая из рук в руки, немного испуганно и сжавшись, с недоумением разглядывала заплаканные лица ангелов, то и дело прикасавшиеся к ее макушке мягкими губами:
-Как мы боялись, что тебя загубил Рассвет! Но мы знали, знали, что тебя хранит человеческая любовь!..
-Вы знакомы? -так же удивленно присел рядом Вестник, только минуту назад бывший главным виновником торжества.
Ангел с пепельными кудрями обернулась к нему и тоже звонко поцеловала его в лоб:
-Конечно же, ты ведь и этого не знаешь! Это дочка возлюбленной Рассвета!
-Так все уже увидели людей, кроме меня! -надулся Вестник, и снова уткнулся в колени, -И опять Рассвет: будто не все мы любим людей!
-Да, но он!.. Он любил неправильно...
-Как можно любить - неправильно? Семья, вы что-то путаете.
Три ангела переглянулись и грустно опустили взгляд; поставив Солнце на землю, Пестрый погладил ее головку огромной цветастой рукой:
-Как тебе, душенька ты наша, одной жилось?..
-Я... не одна. -Я видел, что она все хотела посмотреть на них, но не выдерживала светлых, но пытливых глаз, -Обо мне заботились. Месяц, -она вдруг вскинула голову, и неуклюже подбежала ко мне, -Он со мной всегда!
Я почувствовал, как по лицу, которое она так крепко уткнула в мою грудь, катятся горячие слезы.
-Месяц?.. -они только заметили меня, -А почему Месяц тоже не спит?
-Козел сказал, что это он всех усыпил, -буркнул Вестник, продолжая перекатывать по полу трубу. -Наверное, не человек.
-Нет, он - человечнее всех людей! -вдруг выкрикнула Солнце и, схватив меня за руку, подбежала к ангелам, -Он был со мной! А где были вы?
Она нахмурилась, но милое лицо исказила судорога, и она, будто ведомая чем- то, упала в объятия ангелов, притянув меня к ним. Крылатые, не зная, или зная слишком хорошо, что ответить, молча прижимали нас к широким, горячим грудям.
-Я так ждала вас - а вас все не было! Я так звала вас - а вы были глухи! -колотила по воздуху крошечными кулачками Солнце, -Я так хотела, чтобы вы защитили нас! Ведь мы чуть не умерли, защищая друг друга! От людей!..
Они все плакали, но каждый так человечески по-разному: Ворон, не моргая смотрела на неё, и глаза ее дрожали, блестя от слез - они колыхались на кончиках ее ресниц, но она не давала им упасть - они все набухали, а она запрещала хоть на секунду оторвать от Солнца глаза; великан, величественный воин, уже ничего не видел - и только из его могучего, бездонного горла вырывалось безумное гоготание, схожее с рыданиями потерявшего надежду утопающего; а Пестрый не переставая дергался, вскидывал голову, мотал носом, моргал и кусал губы - и несмотря на все титанические усилия, по острым скулам бежали радужные слезы.
-Мы так виноваты перед тобой...
-Перед нами! Перед такими, как мы! -она вдруг, будто обожженная их слезами, отскочила, ежесекундно вертясь, чтобы в этом кругу укорить каждого из них, -Да, мы больше не люди, а, как сказал он, -указала Солнце на Вестника, -просто нечисть! Человека больше нет! И вы не можете упрекать нас в уничтожении этого мира! Да, вы правильно услышали, нет людей - остались звери, дикие, необузданные! Те, кто рвется в дом, чтобы не ограбить, а оскорбить, заговаривает, чтобы унизить, властвует, чтобы раздавить! Вы правда удивлены, что они забыли Бога? Я его забыла! А все потому, что вы никогда не хотели напомнить!
Она бросилась на пол и зарыдала: ее сердце никогда не билось так сильно, как тогда.
-Каждое слово твое подобно мечу - так остра та правда, которую ты нам не боишься сказать. -Хоть она и была мрачна, как ночь, лицо ее стало еще темнее, будто растворившись в угрюмой тени пещеры, -И мы будем бесконечно в долгу перед тобой.
-Да, да, бесконечно, всю вечность! -Солнце грязными руками вытирала себе лицо, но все больше и больше слез окропляло ее ладони, -Я хочу жить вечно, с моим супругом! А вы обязаны нас защитить - даже если мы больше не люди!
Не выдержав, Великан заломил себе руки и ударился об пол; Солнце, все еще тяжело дыша, взяла его огромную ладонь:
-Но теперь-то вы нас не потеряете, да?.. 
-Да, ладушка, мы тебя больше не упустим, тебя и твоих друзей, -еще содрогаясь от непосильных сердцу рыданий, ангел сжал ручку Солнца между двух огромных ладоней, и затряс их, -Нет, мы сделаем, что можем! А что же мы все-таки можем?.. -и он снова ударился лбом о каменный пол.