Моё Дорогое Солнце

АРХИВ (Глава 42)

[Скорее всего, кардинально изменится; на такую жертву они не способны?]
Амнос молчал, а мне все равно было холодно, и ледяной руке Солнца тоже. Ни голоса, ни цоканья копыт, ни даже хруста костей; во рту только вкус чужой крови, а так - пустота, забвение. Все хочется посмотреть, а некуда. Но он зазвучал где-то рядом, а потом - везде:
-Спасибо, что ты верил в меня.
Движется что-то рядом, колит глаза, кажется, Светило уже в зените, и пора наконец прикрыть веки - не то ослепит совсем; но страшно, очень страшно - вдруг больше не откроешь? Когда-то уже это было...
-А я вот не верил. Не мог даже представить, что люди и правда меняются, -говорил невесомый голос; без тела, без языка, и даже рта, он продолжал говорить, -А вы такие маленькие, казалось бы беспомощные, и мир сам изменили.
-Амносик... -прохрипела Солнце, -Почему ты весь белый?..
-Смылась грязь. Весь свет очищен.
-Да как же свет... Может быть темным! -кашляла смехом Солнце.
Все тело передернуло; я плюнул кровью:
-А Рассвет?! Он может снова напасть!
-Нет, -голос Амноса все парил где-то над нами, -Он упал, так низко, так недосягаемо до вас, что он больше никогда не дотянется до твоей семьи.
-А ты? Твои ноги? Бал должна была залечить, и язык еще...
-Мне тоже пора идти, -ухнуло где-то внутри.
-Ты не можешь уйти! Ты ведь устал, приляг рядом с нами... -язык заплетался, и я уже не знал, слышал ли я свой голос взаправду, или это только мысли жужжали в голове.
-Нет, добрый друг, я должен.
-Ты не оставишь нас тут! Нет, -все холодело в груди, -Мы ведь должны быть вместе после всего...
-Частичку себя я все-таки оставлю, -что-то мягкое, совсем не как его копыта когда-то, дотронулось до моей груди, -Спрячу вот тут, и закрою на ключик.
-Нет! -я слышал, что Солнце еще могла привстать, -Амносик, нельзя! Мы как-то сами вылечим себя, не надо крови!..
Так вот оно что. Наверное, он снова в белых пятнах, как корова. Жилистая, волосатая корова с огромными, бойцовыми рогами. Но неужели он опять себе вспорит грудь?..
-Не делай этого, не уходи! -она не отпускала мою руку, и пальцы мои, в такт ее уговорам, подергивались, -Ты не можешь терять еще больше крови после этого боя!..
А его кровь - такая же вкусная, как у Солнца? Хотелось пить, очистить себя от остатков Рассвета. А у Арадии такая смешная фляжка. Пусть Бал сварит чай - только без полыни. А небо сейчас, если не считать той дурацкой ранки, как раз желтеет. Какое красивое бы платье вышло, если выткать его из такого света!..
-Ну-ну, пора прощаться. Я очень рад был с вами познакомиться, -то ли рука, то ли мех прикоснулись к моему лицу, -Надеюсь, вы меня не забудете.
Кап. Кап. Кап.
-Нет!-кричит Солнце, -Не пущу, -и сильнее жмет мою руку, -Ты не можешь его теперь бросить!
-Твоя любовь займет пустоту, которую оставлю я: она ведь такая крошечная, я знаю, что ты точно справишься.
-Нет, Амнос! Там будет целая бездна!
И все прояснилось; как небо, без облаков и с глупой царапиной.
-Ты видишь, он ведь не может сказать! Он плачет! Месяц, -она уже хватала мои плечи, и толкала куда-то обратно, -Нельзя вставать!
-Солн...
-Да, да! -естественно, она пытается улыбаться, хоть губы и прыгают вверх-вниз: все для меня.
-Как думаешь, мы можем поделиться с ним бессмертием?.. Он сам сказал, что мы все равно отправимся в Рай после смерти.
-Не думай!.. -и в голосе пропала эфемерность; я чувствовал, как он спешит разорвать себе грудь.
-Ведь без него бы мы и сейчас... Просто, ни за что, погибли... Быть может, я поделюсь с ним моей бесконечной жизнью?..
-Ты спятил! -так знакомо взревел Амнос.
-Я согласна... -она потянулась ко мне так легко, как будто хотела поцеловать, -Я тоже хочу разделить с вами жизнь...
Как сладко я чувствовал ее на моих губах: вот она - счастливая сытость, долгожданная кровь на устах, кровь моей милой, щедрой Солнца. А ведь она его знала так мало: наверное, во сне подглядывала за нами, моя плутовка. Как хорошо, что Амнос не убил себя ради нас.
-Эта жертва - слишком велика!
Уже не человек, и даже не бесформенный свет стоял перед нами: то был смешной, двухглазый, беленький Амнос, с большим мокрым (какой сопливый! Животные могут плакать?) черным носом. Он все подскакивал, прыгал, пылил нам в глаза, а я продолжал смеяться в шею Солнца, радуясь, что голода одиночества больше нет. А он все назойливо вопил, не давая мне насладиться вкусом:
-Нельзя, нельзя!
Отнявши губы от ее кожи, я наблюдал, как раны наши затягиваются. Не сдерживая себя больше, Амнос, с разбега, больно налетел на нас рогами, к тому же цапнув меня за руку:
-Балбесина! Зачем! Ведь я бы мог вас спасти!
-Ты и так меня когда-то спас, -я с большим усилием раскрыл его рот, -Ты решил проверить, насколько меня легко теперь устранить? Ах да, -я отпустил его морду, -Прости за язык. Это мне бы его разрезать. Я столько гадкого говорил в этой жизни. Да и в прошлой, тоже.
Он лизнул меня:
-И я не мало ругался. Пройдет.
-А что же теперь: Рассвет повержен, но на долго ли?.. От него так смердило. Не хочу больше чувствовать этот гнильный вкус. Я укусил его за пятку, -пояснил Солнцу я.
-Вы не заметили, что у него нет крыльев? Хоть он был и ангел, он больше не в силе взлететь. -отвернулся Амнос.
-А что же со шкатулкой? Она открылась? -Солнце потянулась к ней, -Нет, закрыто! З-закрыта... -она кинулась мне на шею, а потом и к Амносу, -Из-за моего эгоизма, я вас подвергла такой опасности!..
-Нельзя было позволить ему создать вторую шкатулку, -я гладил ее по голове, -Я тоже действовал на эмоциях. Амнос, прости нас.
-Да не извиняйтесь же! -отряхнулся Амнос, -Ключи найдутся, я уверен.
-Надо скорее к Арадии и Бал! Вместе мы их отыщем быстрее! -вскочила на ноги Солнце, -Полетели!
Она встала на цыпочки, выпятила грудь, зажмурилась: и застыла так; не удержавшись, Солнце качнулась в бок:
-О-о-ой...
Я поймал ее, и она удивленно уставилась на меня:
-И крыльев тоже нет?..
-Ноги больше не болят; садитесь на меня, -Амнос преклонил колено, но когда мы запрыгнули на него, спина прогнулась и мы все втроем оказались на земле, -Где моя сила?!
-И как мы теперь?.. -обняла ноги Солнце и завалилась на меня, -Ну, пешочком, значит...
Амнос, как не в себе, все скакал на месте, катался по позеленевшей траве, и все не понимал, что стал обычным, говорящим козликом.
-Да ладно тебе, -я поднял его на ноги, -Куда тебе еще бегать теперь? Спокойно пройдемся.
-Тут день ходом! -он слегка боднул меня.
-Надеюсь, они там еще не совсем потеряли надежды, -перед глазами встал опустевший взгляд Арадии, -Над ключами придется еще попотеть.
Солнце снова взяла меня за руку:
-Рассвет однажды решил меня самого дорого: мне до сих пор так страшно оттого, что я натворила, теперь уже сама...
-Ты в безопасности, - я повернул ее к себе, -Долго еще не почувствуем мы этого, но я точно уверен.
-Ты не обидишься, если я иногда все равно буду плакать от страха? В кошмарах я от него еще долго не скроюсь...
-Ты ведь уже выспалась. -я подхватил ее на руки, -Придется нам бодрствовать. Амнос, ты ведь прикроешь нас, если мы все-таки заснем?
-Заставлю вас и для меня построить хлев в новом доме, -он подтолкнул к нам носом шкатулку, -Не забудьте; возвращаться сюда никому не захочется.
Я перекинул сумку через плечо: ноша была не намного легче, чем в тот день, когда я ее забрал у Кейна.
Стволы, не так давно черневшие под нашими ногами, приобретали краску: отсюда, с земли, я мог увидеть, как по истощенным деревьям ползет свеже-зеленая лоза, окропляют кору изумрудные вкрапления мха; Солнце, рукой схватившись за гладкую ветку, тянувшуюся к Светилу, стряхнула на меня пару муравьев (кусают!); вот Амнос недовольно выплюнул упругий, молоденький гриб, и, обиженно, захрустел саранчой; замочили ноги - как прозрачно выглядит ручеек! Шершавые шарики полыни красили пальцы Солнца:
-А, по-моему, даже вкусно, -цветок скрипел на белых зубах.
Я опять засмотрелся на ее довольное усталое лицо; что-то незнакомое было в ее улыбке:
-Солнце, что это?! -она ошарашено глядела на меня, пока я пальцами лез ей в рот.
Амнос смотрел на меня как раньше - как на дурака:
-Ты знаешь, что целуются не руками? Или ты так проголодался, что у жены вырываешь добычу? -От моего затылка что-то отскочило, -Вот тебе кусочек кузнечика.
-Да у неё клыки исчезли! -я заспешил языком по своим зубам, -Это что, мы теперь настолько люди?!
Болью отдало в плечо; согнувшись, я уронил на землю сумку, вдруг оказавшуюся проткнутой углами книги.
-И как теперь это без магии дотащить?..
Мы, как в сказке про репку, схватились за лямки: взяли, потянули, и дружно упали. Как осколок метеорита, сумка лежала, закопавшись наполовину в землю. Так сильно мы ее тянули - я, ногами уперевшись в землю, Амнос бодаясь и рыча, Солнце, по напряженному лицу, силой мысли - что в конец порвалась вся ткань, последний раз заскрепя нитками и развалившись. Я спорил с Амносом о том, что можно было бы и оставить ее тут на совсем - раз он уже один раз окунулся в глубины человечности, пусть будет шанс и у других прочесть нерушимые истины. В конец уперевшись, он чуть ли не порывался остаться тут ее сторожить - но вот нам обоим не так уж хотелось и расставаться теперь, да и бросать Арадию, Бал и Рози было бы свинством. Подумав, он рассудил, что я в кой-то веки был прав: в прощание еще раз посмотрев на переплет, он кивнул на шкатулку:
-Только вот это мы так оставить не можем.
-И не пытаемся, -я наклонился к ларцу, и так и остался согнутым, руками прилипший к его крышке, -Не может быть...
Ключ, тот самый огрызок ключа, все годы хранящийся на груди у Арадии - тот островок воспоминаний, которые так давно в себе пытался утопить - он тоже, как и прежний ключ от ведьминского замка, трухой рассыпался на моих руках.
-Что это значит?.. Она цела?..
Мы не могли потерять ее теперь, когда наше сражение наконец завершилось; нельзя было на день опоздать, и увидеть ее, лишенную рассудка на руках у плачущей Бал; она должна продержаться, хотя бы ради Рози! А если, она ее забыла, как и себя...
-Если мы вскоре не соберем все ключи - она не продержится! -я тщетно пытался всыпать в замок ржавую пыль, - Думайте, думайте!
-Я никогда не знал, что такое дом, -извиняясь, уверенный в своей вине, пробормотал Амнос, -Всю жизнь я был скитальцем...
-Мне больше нечего отдать: везде, где ты - мой дом, -опустила голову Солнце.
Я судорожно думал: и как же теперь быть? Бал ведь сама не в силе будет нам помочь: возможно, за эту ночь она совсем потеряла надежду увидеть свою Арадию прежней; а может и не хотела - никто не хочет быть любимым наполовину.
-Так, так... Неужели совсем ничего?! Мы никого не знаем?..
-Сейчас бы крылья! -топнула Солнце, и повалилась на спину.
-Ну как же, никто не может нам помочь?..
-Гляньте, что там! -Солнце указывала пальцем в небо.
-Облака? -я тоже закинул голову, -Это что - саранча?!
-Да не может такого быть! -подавился Амнос.
-Что-то более крупное, -она руками сделала бинокль.
Я подхватил ее за руки:
-Теперь нам только можно спасаться бегством!
Амнос воскликнул:
-В канаву!
Мы суматошно задергали сумку, но не сдвинув ее ни на сантиметр, кинулись в кусты; Амнос, задними копытами, пытался накидать на нас сверху земли.
-Да не поможет это! -очередной комок попал мне в глаза, -Просто затаись! Мы и так не сильно отличаемся от мертвых, на платья посмотри!
-Ладно, -повалился Амнос, выкинув раздвоенный язык.
Их было так много, что я подумал от затмении. Бесчисленными рядками хороводов они медлительно спускались с неба, кружась как листочек на ветру, только более монотонно и собрано. И так заполонило ими все небо, что и цвета у него не было, и только во главе их всех виднелся величавый глаз Светила. Чем ближе они опускались, тем больше рябило в глазах: какие же разные эти ангелы! Но что им нужно, теперь? Я посмотрел на Амноса, на его настороженные желтые глаза оправленные мягкими, будто бы для глажения, щекотливыми ресничками, на вытянувшейся в воинственном ожидании профиль, больше подходящий льву, и черный, от напряжения подергивающийся, нос; все было в нем необычайно величественно, и в то же время мило, и только это черное пятнышко внюхивалось в прогретый Светилом воздух подозрительно, и даже может враждебно. Не думал ли он сейчас, что они хотят отомстить за своего собрата?
Какая тьма их здесь собралась! Я думал, что вся земля прогнется, когда они наконец окружат нас на много километров вперед, и, если хоть даже десяток их них вдруг вздумает прыгнуть - мы все провалимся в глубокую бездну, скрывающую Рассвета. Но вот Амнос уже оглядывается по сторонам, делает круг; он возбужден и ждет чего-то. В тяжелой тишине ожидания раздается легкий, как колокольчик, и знакомый голос:
-Месяц, я ведь говорил тебе, что в любую секунду можешь меня позвать!
И от возгласа Лучезара, почему-то не летящего, а наивно протискивающегося сквозь плотные ряды собратьев, стало легче дышать; даже говорить стало проще:
-Лучик!
Я с восторгом и волнением наблюдал за этой светлой фигурой, без стеснения отодвигающего крылья ангелов; он наконец-то стоял передо мной, и я заметил на его шее развивающиеся ленточку:
-А теперь я ведь не плохо завязал, правда? -он будто бы случайно встретил меня проходящим на улице, так прост и открыт был его взгляд.
-Очень, очень!
-Ты тоже был с ленточкой, когда мы впервые встретились, -даже от слов его исходило тепло, -Когда ты развернул тот свиток, я все не мог решить, что делать: и вот, я тоже сделал себе украшение!
-Ты и так прекрасен, Лучик, -мне было немного смешно от того, как просто он отнесся к моему преступлению, -Но как же твоя семья?
-Они, с вашего позволения, скоро проснутся! -и взгляд его сиял, как блики в свежем ручье.
-Да, но... -я поднес к нему шкатулку, -Мы даже не знаем, где найти ключи. Мы продолжаем искать, но наши друзья...
-Как интересно она выглядит! -он обернулся к одному из сородичей, спокойно слушавшему наш разговор, -Я почему-то представлял ее черной, такой неровной.
-Банально же ты мыслишь, -ангел откинул с лица локон, и задумался, -Мне кажется, она должна была быть побольше. Как сундук.
-Да нет же!..
И все они, или большинство, не важно - тысячи голосов загадали, как галки, и защебетали, и даже закаркали; многие качали головой, кто-то махал руками, другие же - просто пытались взлететь повыше, чтобы увидеть диковинку; Амнос разочарованно прижал уши.
-А почему, -я отвел Лучика в сторону, -Все ваши вдруг здесь собрались?..
-Ах да! -хлопнул в ладоши Лучезар, хотя бы первые ряды заставив с интересом к нему прислушаться, -Мы прилетели сюда, чтобы помочь вам открыть ее.
-Лучик! -заулыбалась Солнце, -Неужели ты нас принесешь к остальным?
-И это, конечно же, можно! -еще пуще обрадовался Лучезар, -Но, прежде всего...
Он протянул мне руку, раскрыл ее и смотрел, улыбаясь, как это делают дети, нашедшие любопытного жука. На белой широкой ладони блестел простенький ключик.
-Ты думаешь, он подойдет?! -я схватил его, еще боясь ликовать.
-Это ведь дом моей любимой, -он весь сиял, и даже волосы его от радости подпрыгивали в воздухе, -Как он и не подойдет?
И он смотрел на него так нежно и восторженно, как будто этот маленький ключик и в самом деле заключал все чудеса людского и ангельского мира. Взволнованно он наблюдал за тем, как я дрожащими руками вставляю его, и как ключик, довольно соглашается с его владельцем - клик, конечно же подошел.
-Но этого все равно ведь мало... -недоверчиво повел ухом Амнос.
-Я тоже свой принес, -будто только сейчас вспомнив, подал мне ключ его спорщик-сосед.
«И я», нараспев пронеслось по воздуху, и даже откуда-то появившиеся птицы вспорхнули и начли петь. В живую волну превратились ангелы и каждый из них пытался протянуть свою ключик мне первым. Они, с любопытством оглядывали блестящие ключики, показывали своим друзьям, переговаривались и хихикали, рассказывали что-то о своих любимых, смеялись, иногда хотели перебить. В моей голове звенело, и тем же отдавались замки: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Внутри шкатулки что-то гремело: казалось, что и ее сердце тоже вот-вот да выскачет.
-Мне можно ее открыть?..
Вокруг меня, я слышал шелест их крыльев, все тысячи ангелов закивали, но я все ждал, когда мне ответят Солнце и Амнос. Они, конечно же, все ждали этого - не могли не ждать; но как странны теперь были их лица! Солнце, как завороженная, но не чем-то прекрасным как наполняющийся теплый воздух летний закат, а скорее нечто пугающее в своей неизбежности: как на бурлящий вулкан она глядела на всю ту же, маленькую серебряную шкатулку. Амнос тоже как будто весь обмер: его подвижные глаза застыли на уровне моих истощенных рук, держащих что-то такое великое и опасное, как если бы произведение искусства теперь стало оружием. Я подошел к ним:
-Вы не хотите?..
-Что ты! -встрепенулась Солнце, -Мы просто обязаны ее открыть!
-Она права, -кивнул белым загривком Амнос и сморщил немного нос.
-Но вы этого сами-то желаете? -я даже не мог подумать, что они будут против: но их печальные лица!
-Открывай же, пожалуйста, -опустила глаза Солнце и сделала шаг вперед.
-Вы выглядите так, будто жалеете об этом! -я поднял над головой шкатулку, -Возьму и не открою!
-Месяц, -предупреждающе ухмыльнулась Солнце.
-Я не хочу снова все испортить, -я пятился, и ангелы тоже отступали за мной, -Вы явно этого не хотите.
-Мы не можем заботиться только о своих желаниях, -немного приседая, шагала на меня она.
-Я лично о ваших сейчас забочусь! -я натолкнулся на замешавшегося ангела, от чего и тот заторопился прочь, -Может, так будет и лучше?!..
-В атаку! -Как генерал одного бойца воинственно взмахнула рукой Солнце, и первая же накинулась на меня, обоих нас завалив на землю; Амнос стукнул головой о шкатулку.

[...]

-Думаешь, мы теперь, как люди, будем смертными? -Солнце обняла меня и Амноса за шею.
-Как люди... -я потянулся за книгой, с которой читал что-то Амнос, -Смотри, буквы...
-Слова... Читай же! -выглянула из-за плеча Солнце.
-М... Ме... Какие сложные для прочтения буквицы! Стой, тут же что-то пишется! -я прищурился.
-Интересненько! -подсела ко мне Солнце, притянув ближе Амноса.
-Ме...Месяц?! Хм, -я судорожно пытался разобрать надпись; такого же не могло быть написано в самой великой Книге мира, -Месяц, это уже перебор!
-Что?! -закричали Солнце и Амнос.
-Месяц, это уже перебор?! -я не верил глазам, -После всего, ты смирился с людской долей?
-Пишет?! Кто это пишет?! -закричал Амнос.
-Возможно, вы очень устали, и не хотите всю вечность сталкиваться с преградами. Но, не все так просто.
-Как?! -смотрел на небо Амнос.
-Вы с таким успехом познали суть задумки этого мира: любовь. А ведь вы этим остановили уничтожение людской сути. Вы не были избранными тогда, но сейчас, когда вы доказали, что этого заслуживаете: вы станете ими.