Птица в клетке (Эклипсис #2)

3.4

Глядя, как в шатер вводят Кинтаро — голого, со скованными руками, одурманенного каким-то заклятьем и в таком же серебряном ошейнике — кавалер Ахайре ощутил острый и мучительный, как мигрень, приступ вины. На Кинтаро не было ни синяков, ни царапин — могли, конечно, затянуться, когда он перекинулся, но засохшей крови тоже не было, и даже коса не растрепалась. А значит, скрутили его с помощью магии, что было по непостижимой степной логике вдвое унизительней, чем поражение от меча. И насколько Альва представлял себе нравы аррианок (а можно было не представлять, а взять нравы Дикой степи с поправкой на половую принадлежность), плечистая одноглазая дама, тащившая Кинтаро за цепь, только что попользовалась им в свое удовольствие. Наверное, и это вождь сочтет вдвойне позорным: что его взяла силой женщина, а не мужчина.

Альва мысленно пнул себя, обзывая недоумком, неудачником и самовлюбленным эгоистом. Помогло: кавалер собрался, и в мозгу его начал вырисовываться план.

Кинтаро пришел в себя в объятиях кавалера и вдруг дернулся — но, узнав Альву, расслабился, шумно вздохнув.

— Это не бабы, это черти какие-то! — сказал он в сердцах. — Даже зверем я пару минут продержался, и только! А уж что потом было, я тебе вообще не расскажу, даже по пьяной лавочке!

Альва, не сдержавшись, тихонько фыркнул. Приятно видеть, что некоторые вещи остаются неизменными — например, чувство юмора и присутствие духа его любимого варвара.

— Прости, что я втянул тебя в это, — сказал он, быстро целуя Кинтаро в уголок рта.

— Пфф, фигня вопрос, пока задница в целости.

Александра покосилась на них, усмехаясь, и вернулась к разговору с дамой, которая, надо полагать, и прозывалась Эрменгардой. Альва опять не понимал ни единого слова, но язык был все тот же. Выходит, Александра наложила заклятье понимания не на него, а на себя. Умно, ничего не скажешь.

Обеих воительниц совершенно не смущали зрители. «Ну да, — с горечью подумал Альва, — мы для них нечто среднее между слугой и домашним животным!» Упомянутая Эрменгарда была, похоже, не просто советницей или подругой, а кем-то более близким. Только посмотреть, как нежно она откинула прядь волос с лица своей повелительницы. Кажется, в Арриане считалось, что истинная любовь возможна только между женщинами. Интересно, понравилось бы здесь Лэйтис?