Птица в клетке (Эклипсис #2)

Глава 10.1

В холле горела лишь одна лампа, бросая на стены силуэты сказочных зверей и птиц, сплетенных в причудливом узоре. В ней было ощущение тепла, уюта и сказки — нестрашной, домашней сказки, которую рассказывают ребенку на ночь. Лампу сделал нэйллью, и оттого она была особенно дорога Таэссе. В детстве он любил следить за отблесками, поворачивая лампу и выхватывая взглядом драконов, фениксов, саламандр, громоястребов, мантикор... То, что они никогда не существовали, делало их только прекраснее. Фантазии чаруют куда больше суровой действительности.

Сумрак воодушевил кавалера Мизуки, и поцелуи его стали более настойчивыми, а пальцы стиснули бедро любовника сквозь тонкий шелк. Таэсса мягко, но решительно оттолкнул его. Он был не в настроении.

— Помните, что было в прошлый раз? — сказал он с кокетливой улыбкой, делая вид, что сам едва поборол искушение. — Дядюшка потом неделю читал мне нотации.

Он был актер и лгал, как дышал. Застав их в холле без некоторых существенных предметов одежды и в разгаре любовной игры, Итильдин не проявил ничего даже близкого к ревности, раздражению или гневу. И не читал никаких нотаций племяннику. Только извинился за неделикатность и с тех пор не выходил встречать Таэссу, возвращающегося после спектакля.

Став актером, кавалер Таэлья не плакал никогда, кроме как на сцене. Но в тот вечер он был кошмарно близок к слезам. Впрочем, ни одна из его попыток вызвать у нэйллью ревность ни разу не увенчалась успехом. Даже когда он флиртовал чуть ли не со всем гарнизоном Белой крепости разом. Почему что-то должно измениться сейчас? Раньше нэйллью хотя бы волновался за его юность и неопытность. Теперь, когда он столичная звезда и прославленный актер? Он может трахаться с кем угодно прямо на столе в столовой, и нэйллью только прикажет подать прохладительные напитки.

Мизуки не слишком рвался расстаться, но при виде недовольно поджатых губ любовника тут же отдернул руки, поцеловал его в плечико и поспешно ретировался. Таэссе никогда не приходилось просить: его кавалеры повиновались ему, как вышколенные слуги, по одному движению бровей угадывая желание господина. Мизуки владел этим искусством не особенно хорошо, потому до сих пор не надоел Таэссе. Бесценное развлечение: устраивать роскошные скандалы непонятливому кавалеру и вышвыривать его подарки из окна с воплями: «Как вы могли забыть, что я ненавижу лиловый цвет!»