Чародей Руатта заморгал, приходя в себя. Точно так же внезапно, волной, как обрушились на него старые воспоминания, накатила действительность. Уютная небольшая гостиная в его замке на острове Кумано, с широкими диванами, низкими столиками и горами подушек. Все так же горели лампы — значит, прошло не более трех часов, иначе магическое пламя бы потускнело. Он все еще склонялся к Кинтаро, сидящему рядом с ним, и почему-то показалось естественным поцеловать его снова, уже без всякой магии. Кинтаро ответил жадно, горячо, и Руатту охватило возбуждение. Воин так напоминал того, другого, будто был его родным братом. Старше, конечно, намного. Но вместе с тем уверенней, опытней. Он и целовался иначе, не так грубо, как будто знал любовь мужчин куда более рафинированных и холеных, чем степные варвары. Воспоминания схлынули, потускнели — а только что были таким реальными, осязаемыми! Даже заныла нога, хотя от раны и следа не осталось. И сердце стиснуло внезапной болью, тоской по Даро, такому красивому и юному в те дни.
Заметив, что он отвечает рассеянно, Кинтаро рыкнул и прижал к себе его голову, делая поцелуй глубже, требовательней. Чародей теперь полулежал на широкой груди степняка. Тот согнул колено, потерся им о бедро Руатты. Кажется, эксперимент удался, но следовало кое-что проверить. Руатта оторвался от губ воина и накрыл их ладонью. Кинтаро провел по ней губами и языком, мешая ему думать.
— Подожди, — чуть задыхаясь, выговорил чародей. — Расскажи, что ты видел! Это важно!
— Чего тут рассказывать? Сам, небось, помнишь. Мощно мы зажигали, а, Красный Лев? Иногда хотелось тебя придушить — так ты клево трахался. Такому и дать не зазорно. Но я все равно мечтал о твоей узкой заднице. Дашь? Разочек? Потом. У тебя на заднице такие пятнышки золотые, как их, веснушки, да? Я просто дурел от них!
Для Кинтаро воспоминания стали как собственные. Не то чтобы Руатта сомневался в успехе, но приятно было в очередной раз получить подтверждение своим безграничным возможностям.
— Если ты эссанти, то почему дрался на стороне эртау? — задал он провокационный вопрос. Сейчас сознание степняка должно само заполнить лакуны и исправить неточности.
— На тебя хотел поближе посмотреть. Ну что, насмотрелся, а как же. Жаль, что бились так мало. Я бы еще раз с тобой клинки скрестил. Будь ты из наших, я б сказал, что твою руку направляет бог Аманодзаки. Ну, бог войны по-нашему. Если б ты меня к себе не взял, я бы сам пришел, ей-богу. Когда мужик так бьется, хочется узнать, как он трахается.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Птица в клетке (Эклипсис #2)
AventuraПродолжение «Эклипсиса», местами перекликается с «Вратами славы». Альва Ахайре отправился в Иршаван, откуда родом Ашурран-воительница, чтобы спасти своего отца. Но в итоге чародею Руатте пришлось вызволять своего прекрасного рыжего отпрыска. В это в...
