признаков одноглазого кота - а ведь раньше он сидел тут каждое утро! Окна были пустыми, и только в одном виднелась ваза. Барни присел на тротуар, чувствуя себя очень уязвимым.
Но кошек вокруг тоже не было.
Может, они боятся подходить слишком близко к Наводящему Ужас? Да, скорее всего так. В таком случае, возможно, и ему самому стоит уносить ноги? Но он не уходил.
И между делом осматривался по сторонам. Парк. Те же деревья, кусты и клумбы, что и два дня назад, когда он еще был человеком.
Как странно!
Жизнь лгала ему. Лгала о том, что вещи не меняются. Что все на свете так же неизменно и неподвижно, как пустое утреннее небо.
В эту ложь легко было поверить, потому что жизни не свойственны резкие перемены.
Каждый следующий понедельник похож на предыдущий, не считая мелких деталей. Каждый день - одни и те же лица, неделя за неделей - одна и та же еда, одни и те же дела. Но такая неизменность вещей играет злую шутку, из-за нее внезапные перемены пугают, как акула, вдруг выскочившая из моря перед носом у рыбака. Как в тот день, когда родители вдруг заявили ему: «Мы больше не будем жить вместе». Или как в тот день, когда папа бесследно исчез.
По улице, опираясь на тросточку, брела старушка с пакетом молока.
Барни уже видел ее пару раз. Она жила где-то здесь. Старушка эта была глуховата и постоянно ковыряла в ухе свободной от трости рукой. Сейчас обе руки у нее были заняты, так что ковырять в ухе она не могла, но Барни видел, что ей очень хотелось.
Прошла целая вечность, прежде чем она доковыляла до него. Она посмотрела на него таким же ласковым взглядом, как и тогда, когда он был человеком.
- Привет, милый.
- Здравствуйте.
И тут он понял.
Она шла в дом номер 22, а ведь именно там и жил Наводящий Ужас! Она так медленно передвигалась, что Барни точно успел бы шмыгнуть внутрь. Впрочем, необходимости в этом не было: она сама повернулась к нему и сказала:
- Заходи, милый. Ты, похоже, не отказался бы от молочка. Входи, входи.
Внутри обнаружились: ветхие обои, доисторический ковер, черно-белые фотографии в рамках, ворох нераспечатанных писем и оглушающие вопли из телевизора, заполнявшие все пространство.
И ни одного кота.
Ни в коридоре, ни в гостиной.
И тут...
Сверху донесся голос:
- Привет.
Он стоял на верхней ступеньке лестницы, наполовину в тени, и глаз его сверкал, как одинокая звезда на затянутом тучами небе.
Нужно что-то ответить.
- Здравствуйте, э-э... мистер Наводящий Ужас, - сказал он, волнуясь. - Я - Барни Ив. И я на самом деле не кот. Мне хотелось с вами увидеться, потому что вчера вы меня спасли от Тыковки и остальных бойцов, и я подумал, что вы, возможно... я подумал, что вы, может быть, знаете, как мне снова стать человеком. Я подумал, что у вас есть такая сила... и... может быть, вы могли бы мне помочь?
Наводящий Ужас не шелохнулся. Он зловеще молчал. Барни подошел поближе.
- Я очень-очень хочу снова стать человеком. Снова стать собой.
На кухне старушка налила в блюдечко молока и поманила Барни скрюченным пальцем.
