Слабость Малфоя

Глава II. Оказывается, вечерние прогулки приводят к больничному крылу

Когда Гермиона очнулась, она не стала открывать глаза. У девушки созрел "коварный" план - послушать, что о ней говорят, и каково её положение. Мысль о самоубийстве отошла, а на смену ей пришло обвинение себя любимой во всех смертных грехах. А ласковое щебетание мадам Помфри хоть как-то успокаивало...

"Так... она рассказывает обо мне," - подумала Гермиона - "Вот только кому?"

- Вообще состояние нормальное, она должна скоро очнуться... - сказала мадам Помфри.

- То есть никаких осложнений не будет? - спросил собеседник.

- Ну что вы, что вы, молодой человек! Ни в коем случае! Я этого не допущу! - начала возмущаться врач.

- Хорошо, - таинственный "молодой человек", интересующийся здоровьем Гермионы до боли знакомо растягивал гласные звуки.

"Неужели это..? Черт!" - от неожиданности Гермиона открыла глаза, но резкий свет заставил её принять прежнее положение а-ля "я в обмороке, очнусь нескоро". Однако тот факт, что девушка "вышла из нирваны", не ускользнул от мадам Помфри.

- Гермиона! Наконец-то вы пришли в себя! - сказала она, а потом, обернувшись к Малфою (да, да, это был он), добавила, - молодой человек, зайдите попозже, если захотите, конечно, а мне нужно осмотреть мисс Грейнджер.

- Ладно, - Малфой кивнул и исчез в глубине коридора, ведущего из больничного крыла в подземелья Слизерина.

-Хорошо, мисс Грейнджер. Мне нужно определить, не онемели ли у вас конечности. Пошевелите пальцами, пожалуйста, - мадам Помфри начала свой осмотр.

***

Через 15 минут после осмотра у кровати Гермионы уже сидели Гарри, Рон и Джинни.

- И что ты натворила?! - если бы взглядом можно было бы испепелять, от Гермионы осталась бы горстка пепла.

Гарри положил ладонь Джинни на плечо в знак согласия с подругой, и каким-то чудом глаза Джинни перестали метать молнии. В них даже появилась... нежность? Потом Гарри, поправив очки, взял с Грейнджер слово, что она никогда так больше не сделает. А затем подержал руку Гермионы в своих ладонях и вскоре отпустил. Девушка улыбнулась.

И только тот, от кого Гермиона ждала хоть словечко, тихо сидел в уголке. Ей даже обидно стало, аж до слёз. Ну как так можно! Хотя бы руку пожал, что ли. Даже этот дружеский жест с его стороны был бы для Гермионы очень приятен...

Тут Джинни заметила на глазах девушки те самые предательские слёзы и со словами: "Мальчики, пойдем. Герми устала" увела Гарри и Рона прочь от больничного крыла.

Как только они ушли, в дверях появился высокий юноша. Он явно приближался к кровати Гермионы. Постепенно девушка стала узнавать в нем Малфоя.

- Грейнджер, - сказал он, плюхаясь на стул возле кровати и закидывая ногу на ногу, - ты невыносимая идиотка.

- Ты мне уже говорил это, Малфой, - спокойно ответила Гермиона, - еще там в башне. Я все помню.

- Рад за тебя. Значит, хотя бы амнезия не прибавилась к твоей невообразимой гриффиндорской глупости, - съязвил Малфой. И в этом он весь!

- Малфой, а почему ты это делаешь?

- Что? - удивился Драко.

- Сначала спас, а теперь навещаешь...

- Хотел узнать как ты, - Малфой, стараясь выглядеть непринужденным, ухмыльнулся и пожал печами, - чтобы не винить себя в твоей смерти, - на последнем слове напускная безразличность улетучилась и Драко запнулся, но только на секунду, так что Гермиона не обратила на это внимания.

- Послушай, Малфой. Моей смерти ты не дождешься ни-ког-да! Ясно тебе?

- Надеюсь. Ну, живи долго и счастливо! - Малфой сделал полушутливый полу-язвительный поклон.

- Пока! - сказав это, Гермиона демонстративно повернулась на другой бок и сделала вид, что уснула, а Малфой ушел к себе.