Ты должен мне деньги, Томлинсон

Ты разве не помнишь, кто я тебе?

Я не люблю объясняться или оправдываться перед кем-либо, поэтому на замечания Шарлотты по поводу моей жизни я просто молчал, тихо игнорируя ее. Даже если бы все было так, как она говорит, ее бы это совсем не касалась. Да, она моя жена. Да, она мать моего ребенка. Да! Но я Луи Томлинсон. Я сам волен решать, что мне следует делать, а что нет.

После нашего очень раннего ужина, которое состоялось в два часа дня, мы все дружно сели на диваны, кресла и пол (ну, тут уже кто и куда успел), чтобы тупо попялиться в телевизор всей семьей. И, конечно, не обошлось и без новостей про англо-ирландский бой-бэнд. Ненавижу. Хоть бы на день оставили меня в покое. Только я потянулся к пульту, чтобы переключить, как мать шлепнула меня по руке, заявив, что только оттуда узнает все новости обо мне.

― Ты и так мне уже редко звонишь, ― жаловалась она. ― Дай хоть отсюда узнаю, что творится у тебя в жизни.

― Я и сам могу тебе рассказать, ― вновь потянувшись к пульту, настаивал я, но не успел:

― Это что, Элеонор? ― с недоумением и откровенным шоком спросила мама, прищурившись, присматриваясь к экрану.

Твою мать! Сейчас начнется: «У тебя есть жена! Ты уже и отец! Чему ты учишь свою дочь?!» Нигде нет покоя, ей богу.

― Все уже и забыли об истории бывшей парочки Элунор, что виделись недавно в кафе. Как сообщают ближайшие к селебрити люди, у Луи родилась прелестная дочь, имя которой он не желает афишировать. Нам остается лишь поздравить молодого отца и ее прелестную жену с очаровательным пополнением. К слову, Луи с семьей сейчас находятся в Донкастере, где дружно навещают своих бабушку и дедушку. Не мило ли это?! ― заявил ведущий, а я просто тяжело выдохнул, до жути счастливый, что на этот раз обошлось без осуждения.

― Ну и? Что из этого ты не знала? ― важно спросил я у матери, но переключать не стал:

― Так же в сеть просочилось новость о том, что Элеонор и Гарри расстались. Пара никак не подтверждает и не опровергает эти слухи. Все слишком тихо. Но уже известно, что девушка съехала из их общей квартиры.

― Квартира на самом деле Стайлса, просто она жила у него, ― прислушиваясь, добавил я, сделав чуть громче.

― К более приятным новостям об этой группе: парни, успешно закончив тур ровно перед началом родов Шарлотты Томлинсон, уже завтра возобновляют работу над своим новым альбомом. Ну, а мы с нетерпением ждем новых хитов.

― Ты уезжаешь уже завтра?! ― удивилась мама, на что я удрученно опустил голову вниз, в надежде, что обойдется без особо большого скандала, типа того, что устроила мне еще дней Шарлотта. ― Ты же ведь только сегодня прихал, Луи! — возмутилась. — И... то, что говорила Шарлотта, правда? ― требовательно спросила, сурового глядя на меня. Я не видел ее лица, потому что я сидел на полу, а она на диване, но я затылком чувствовал ее недоверчивый взгляд, что вызывал бурю мурашек по всему телу. Ответить полную правду я не мог, потому что действительно хотел вернуть Эль. Хотя бы на миг. ― Луи, ты медийная личность. Ты должен следить за тем, что ты делаешь и где ты это делаешь. Прошу, будь более серьезен.

― Мама, у меня есть семья, есть ребенок! Куда еще более серьезнее может зайти дело? ― раздраженно заявил, встав с места. Я уже не мог находиться с ней в одной комнате, в то время как остальные делали вид, что увлеченно смотрят новости музыкального мира. ― Я люблю тебя. Я уважаю твое мнение, но, прошу, дай мне самому в этом разобраться. И нет, мама, я оставляю ее здесь, потому что собираюсь работать. Я не смогу ей помогать с ребенком, а одна она не справится, ― уверил мать.

― Не натвори только глупостей, ― встав с дивана, подошла и просто крепко обняла меня, на что я, конечно, ответил.

В эти моменты я вновь чувствовал себя маленьким мальчиком, что гоняет по двору дешевенький футбольный мяч, срывает уроки в школе, вызывая в классе огромный хохот своими дурацкими шуточками. Я чувствовал себя настоящим в такие моменты. Она уткнулась в мою шею, вдохнув аромат моего одеколона, и, с отвращением сморщив нос, отступила в сторону:

― И смени парфюм, Луи, ― кинула, пока я поднимался наверх к Шарлотте.

Тихонько заглянув в детскую, где помимо моей Присциллы шумно играли Эрни и Дорис, я присел рядом с Шарлоттой и с восторгом смотрел за тем, как она кормит малышку грудью.

― Она еще такая крохотная, ― все еще широкой улыбаясь, я коснулся кончиком пальца ее миниатюрного носика, что все принимают за мой. ― Никогда не устану благодарить тебя за нее, ― приобняв жену за плечи, я просто смотрел на Присциллу, совершенно не обращая внимания на ее мать.

― Удивляюсь твоей способности просто сесть рядом и делать вид, будто мы и не ссорились, ― сухо шепчет Шарлотта.

Начинается.

― Я, кажется, говорил тебе, что тебе стоит держать язык за зубами, ― грубо напомнил ей я, но все еще смотрел только на дочь.

― Меня бесит, что она для тебя все еще важнее, чем мы с Присциллой, ― проскулила Чарли, свободной рукой смахнув со щеки слезу. ― Луи, прошу тебя, хотя бы притворись, что тебе не все равно на нас, ― посмотрев на меня, попросила.

― Мне не все равно, ― зло оскалив зубы, прорычал.

Она обхватила рукой мою скулу, молча попросив посмотреть на нее. Я сдался и увидел ее слезы, которых так не любил. Вдруг я почувствовал себя таким засранцем за то, что я делаю. Она любила меня, и я это знал.

— Что у тебя было с ней тогда? Только честно, прошу.

Я уже устал от этого. Всего один раз стоило мне с ней встретиться, как началась буквально вакханалия. Все словно с цепи сорвались. Да, я женат, но это не значит, что я не могу встречаться с другими девушками, чтобы просто поговорить с ними, узнать, как у них дела.

— Поцелуй, Чарли, — тяжело вздохнув, признал, но вины не чувствовал. Чувствовал лишь сильный напор ее слез, из-за которых просто не мог на нее смотреть. — Поцелуй никогда ничего не значит.

— Секс, Луи, выражение наших желаний. Поцелуй — выражение любви, чувств. Поцелуй значит все, — тихонько взяв дочь на руки, она прошла к колыбели и аккуратно уложила ее спать. Встав рядом, начала легко покачивать, напевать про себя More Than This, в общем, делать все, но больше не смотреть на меня. Я словно дернул рычаг в ее сознании, после чего она наконец-то поняла, что я никогда не смогу быть полностью ее. — Ты не хочешь быть с нами, ― с чего-то взяла девушка, спустя некоторое время молчания.

― Я хотел и хочу лишь одного: чтобы моя дочь росла в полноценной семье, где есть ее родные папа и мама, ― шепотом ответил я. ― Хочешь ты того или нет, ты будешь терпеть меня таким, какой я есть, ― она в поражении выпрямилась в спине. ― Ты чужая для меня, ― продолжал бить ее по больному, даже не осознавая, что, возможно, разбиваю ей сердце. ― Я буду притворятся крутым мужем, чтобы поддержать свой имидж милашки, но дома я буду тем, кто я есть и кем я стал.

― А если я захочу развода?! ― умерив пыл, она заговорила твердым и уверенным голосом.

Я ничего не ответил и, поцеловав на прощание свою новую семью, причем обеих ее представительниц, спустился вниз. Она больше не говорила со мной. Все свое время отдавала знакомству с моей семьей и заботами с дочерью, в то время как я был заботливым братом, который помогает малышкам Фиби и Дейзи с уроками. Честно, ничего из этого, конечно же, не вышло. Я скорее искалякал все их тетради ненужными записями, чем реально помог, но они смеялись, подрисовывая к моим чудоковатообразным человечкам странные шляпки.

— Боже мой, Луи! — кричала мама, знатно оценив мои труды. — А вы куда смотрели?! — кричала на сестер. — Быстро взялись за уроки! А ты, Луи, помоги лучше с Дорис и Эрни.

Хоть она и кричала, я чувствовал себя по-истине как дома. Девочки бегали по всему дому, решив продожить разрисовывать, но уже не моих нарисованных человечков, а себя. Я жаждал к ним присоединиться, но также я не мог отказаться от кормления фруктовым пюре маленьких близнецов. Я хочу себя такую же уютную семью, но я не могу ее построить с той, кто сейчас увлеченно что-то обсуждает с Фелисите.

POV Гарри Стайлс

Ее губы казались такими сладким и мягкими спустя столько времени, что я ее не целовал вот так, по-настоящему. Она сильно прижалась ко мне всем телом, обвив руками мою шею и зарывшись пальцами в мои волосы. Она любила мои волосы и всегда восторгалась их мягкости, поэтому никогда не могла перед ними устоять и не коснуться их. Я углублял поцелуй, лишь на мгновения прерывая его, чтобы вдохнуть кислорода. Проводил рукой вдоль ее хрупкой спины, пальцами пересчитывая ее уже явно выпирающие позвонки, что напомнили мне о ее странной вегетарианской диете. Я чувствовал, как бьется ее сердце о мои ребра сквозь ее шелковый тоненький халатик, под которым ничего, кроме белоснежного белья, не было. Это завораживало и заводило одновременно. Я хотел ее. Я хотел ее всем телом, отключив напрочь разум и здравый смысл.

В прошлый раз я все время корил себя за то, что я делаю. Считал это неправильным и все боялся, что об этом кто-то узнает. Но прошлый опыт как раз-таки и позволил мне понять, что так я ее только потеряю — эту взбалмошную девчонку, которая за себя постоит круче, чем любой ее бойфренд. И я готов был потерять ее, но не чувствовать себя так отвратительно, как чувствовал себя тогда, полный ярости и стыда за свои поступки. Если бы и сейчас мне случилось выбирать между ней и чистой совестью, я, скорее всего, выбрал бы второе, хотя именно в данный момент так желал первое.

На мое удивление она прервала поцелуй, как только я расстегнул узел на ее халате, подразнив пальцем на кончике моего носа:

― Не так быстро, братец, ― ехидно подметила девушка, оскалив в широкой кокетливой улыбке зубы. ― Я еще не до конца тебя простила, ― удивила она, но я ничего не слышал ― все думал о том, что она сидит у меня на коленях почти полностью обнаженная. ― Я хочу овощное рагу, ― заявила громко девушка, встав с меня и застегнув халат.

― Прости?! ― так же встав с кровати, я переспросил, потому что все еще не особо понимал сути разговора. ― Рагу?!

― Рагу, ― подтвердила Пенелопа. ― Ну, знаешь, там есть овощу, его запекают в духовой печи и оно на удивление вполне вкусное, ― в своем репертуаре ответила. ― Вот чем заканчивается отказ от нормального образования ради карьеры поп-дивы, Гарри, людям все приходится тебе объяснять.

― Я знаю, что такое рагу! ― раздраженно воскликнул, на что она лишь пожала плечами и вышла из комнаты.

Все началось с самого начала, как казалось мне. И на этот раз я должен был быть лучше, должен был хотя бы попытаться понять ее. Но я все еще боялся последствий. Это отвратительное смешанное чувство, когда в груди разливается приятное тепло от столь пылкого поцелуя, но ты сам противен себе, потому что целовал свою сестру. Мне бы никогда не хотелось думать об этом, но я думал и вновь тонул в отчаянии. Угораздило же влюбиться в сестру!

Спустившись вниз, я заметил, что она вместе с Найлом что-то готовит на кухне. Разве не я должен сейчас делать ей рагу?! Парень рассказывал что-то ей, попутно нарезая овощи для салата, а она тихонько стягивала соломинки, когда Найл отвлекался на сковороду на плите.

― Может, ты оденешься, ― заметив, что она все еще в халате, грубо попросил, спускаясь по лестнице, но она лишь проигнорировала меня, продолжив смеяться над историей Хорана. ― Пенелопа! ― прикрикнул, надеясь, что хоть сейчас она осознает, что я не в восторге от того, что она в таком виде перед ним.

― Меня все устраивает, ― безразлично отмахнулась. ― И что дальше? ― обратилась к блондину, присев напротив него.

― Ну, Тео парень не промах. Взял, да и ударил эту девочку-фанатку, сказав: «Нет, дядя Найл мой!» Грег еще долго ржал с этого. Я бы об этой истории даже и не узнал бы, если бы не приехал на следующий день, ― отложив нож, закинул овощи в сковороду, все еще широко улыбаясь этой истории и яркой реакции Пенелопы.

― У тебя такой милый племянник, ― вздохнула сестра, украв еще одну соломинку цуккини.

― Если бы не трогал мои гитары, вообще был бы ангелом, ― отшутился блондин.

― Я невидимый, что ли? ― возмутился я, уже устав от их игнора ко мне. Они будто вообще не замечали моего присутствия. Все время болтали и смеялись. ― Я же попросил тебя одеться, ― оглянувшись на Пенни, вновь повторил.

― Ты вывез меня из дома Пейна, пока я спала, ― раздраженно сжав губы, напомнила. ― Одежду, в которой я была, я намочила еще вчера, когда с дуру нырнула в озеро...

― Рад, что ты осознаешь, что сделала ты это с дуру! — перебил ее, все продолжая жаловаться на что-то. Меня будто муха какая-то укусила, потому что раньше я никогда себе такого не позволял. — Но, ответь мне, что ты там тогда делала так долго?! Что ВЫ там делали так долго? ― прошелся пальцем по этим двоим, требовательно глядя на нее.

Я жутко приревновал ее. Да я и раньше не особо жаловал ее слишком тесную близость ее с Найлом, но чтобы устраивать открытую сцену около своих же друзей. Да что, черт возьми, происходит?! Я просто... я просто не мог смириться с тем, что она обращается с ним лучше, чем со мной. Меня просто начинало уже выбешивать, что они так часто проводят время вместе. «Он такой классный! Он был со мной, когда тебя не было! Он лучший друг! Бла-бла-бла!» Я просто сгорал от страстного желания уже разорвать их гребанную связь, потому что прекрасно знал о чувствах Найла, и, судя по поведению Пенни, она будто отвечала ему. Но больше всего я ненавидел тот факт, что со мной она вечно колючая, вечно обидчивая, что она никогда не уступает мне, никогда меня не слушается и не воспринимает мое мнение как должное. А с ним она мило хихикает, попивая чаек и похрустывая овощами, что он же и нарезал.

― Ревность, Гарри, здесь совсем неуместна. Ты разве не помнишь, кто я тебе? ― встав ко мне лицом к лицу, раздраженно прошипела мне в губы и просто ушла наверх.

― В данной ситуации я на стороне Пенелопы, ― встрял Хоран.

― Ты в любой ситуации на ее стороне, ― грубо отметив, я так же просто оставил его на кухне, но подниматься к ней не стал ― прошел в гостиную, чтобы тупо переждать ее заскоки.

Я хочу, чтобы она наконец-то повзрослела. И я не буду больше идти у нее на поводу. Пора закрывать этот детский сад!

Весь день она не выходила из своей комнаты, но ближе к вечеру все же высунула свою головку и спустилась вниз, где мы с Найла с увлечением смотрели прямую трансляцию гольфа. Блондин, конечно же, тут же отвлекся на нее, взглянув краем глаза на это крохотное тельце в моей большой футболке.

Сработало?!

Господи, я не мог поверить, но она, одевшись, спустилась вниз и присела с нами рядом. Точнее будет сказать рядом с Найлом, но даже это меня не так волновало, потому что внутри я просто ликовал с того, что она в коем-то веке меня послушалась! Я буквально мысленно танцевал румбу и сальсу одновременно, хотя не умел ни того, ни другого. Но внешне я не показал и единого удивления, счастья или чего-то еще. Просто безразлично повернул голову обратно к экрану телевизора.

― Я думала, вы только для нового фото в инсту эту бредятину смотрите, ― съязвила девчонка, потянувшись к пульту.

― Пенелопа, ― резко одернул ее Найл, подскочив на месте. ― Прошу, это PGM тур, ― жалобно проскулил.

― Плевать мне, сегодня марафон третьего сезона Волчонка на MTV, ― в отвращении нахмурив бровки, она, не отрывая недоумевающего взгляда от Найла, просто нажала на кнопку, переключив на канал с очередным глупым сериалом.

― Ты его уже сто раз смотрела! Это же PGM! ― продолжил огрызаться Найл, ну, а я принял тот факт, что сегодня я уже в какой раз скажу спорту «Бай», и решил прогуляться по городу, оставив их двоих в доме.

Завтра уже возвращаться в Лондон, чтобы уже с утра быть в студии на записи новой песни, поэтому я хотел хорошенько отметить окончание выходных в каком-нибудь баре. Конечно, нехорошо, что я их не позвал, но я хотел отдохнуть, а не следить за тем, что творит Пенелопа и с кем...

Приехав в бар, я сразу же словил на себе пару жутко изумленных взглядом, которые проводили меня аж до барной стойки. Никогда не оставят в покое, честное слово, но я уже привык, поэтому проигнорировал это чрезмерное внимание к себе и просто заказал пару стопок текилы. Я очень хотел расслабиться, хорошенько подумать над тем, что произошло сегодня. Этот теплый поцелуй оставил на губах приятную мягкость, и я произвольно облизывал их, все улыбаясь и улыбаясь. Я все думал о том, что случиться, если я вновь позволю себе быть с ней. Вспоминал все, что было и что могло бы быть, если бы она в свое время не уехала. Наша команда все еще косо смотрит на меня — не может забыть ее выходку с фееричным признанием о наличии в нашей компании инцестной пары. Я любил ее и люблю, но я не хочу вновь испытать тот позор, я не хочу рисковать всем, я не хочу каждый раз бояться ее коснуться. Найти бы только смелости сказать об этом ей...