Ты должен мне деньги, Томлинсон

Получается, что я тоже сука?

POV Найл Хоран

«Где Гарри?»

Все, что она спросила: «Где Гарри?». Не «Найл, что это за голоса у тебя на фоне?», не «Найл, ты звонил? Переживал?», а просто «Где Гарри?». Сказать, насколько обидно? Простите, даже описать это просто невозможно. Но, тем не менее, я был жутко рад услышать ее голос, который наконец-то успокоил меня после многочисленных пропущенных звонков и безвестия. Я переживал за нее больше, чем переживал за кого-либо, потому что прекрасно знал, что она способна абсолютно на все. И я бы совершенно не удивился, если бы она все это время шлялась по неизвестному ей городу в одном белье. Вот честно, вообще бы не удивился. Но она сообщила, что просто потеряла телефон в квартире. Что везде бардак, а телефон на беззвучном режиме, и что ей тупо было в лом убираться, чтобы найти его.

― Не могу поверить, что я истратил столько нервов из-за обычного бардака, ― тяжело вздохнул, жестом отпустив девушек в приват-комнате.

Пенелопа осмеялась моей реплике, но в ее смехе я заметил что-то грустное. Спрашивать об этом не стал, потому что я прекрасно знал, как она не любит, когда ей лезут в душу. Она бы снова отшутилась, как привыкла это делать всегда. Я не хочу вновь слышать ее саркастические фразочки, которыми она отмахивается от серьезного разговора.

― Вы в борделе, да? ― спросила тихо.

― Нет, ― твердо ответил.

Это действительно не было борделем ― просто клуб, в котором практикуют секс. Тут за него не платят, как в борделе. Тут тупо получают удовольствие.

― Я слышала голоса баб, их ехидный смешок.

― Мы в клубе...

― Слишком тихо для клуба. В клубе всегда играет громкая музыка.

― Мы в особенном клубе.

― В каком?

― Пенни! ― прикрикнул, чтобы она прекратила этот дурацкий допрос, но тут же продолжил, снизив тон: ― Это просто клуб, где мы пьем свежий английский чай... ― соврал.

― Английский чай? ― удивилась она. ― Вы живете в Англии, но летите в Нью-Йорк, чтобы выпить чая???

― Ну-у, ― протянул, ― а почему нет?

― С вами Луи! ― прокричала в трубку. ― Думаешь, я поверю, что вы там тупо чай пьете, когда с вами этот...

― Эй, аккуратнее со словами, ― предостерег.

― Дружище, ― выдохнула, ― возвращайся, а?

― С Гарри?

― Хоть как. Ты будешь первым и единственным Хатико, который дождался.

Она быстро сбросила вызов, а я вообще не понял, что это была за аллегория и причем тут этот песик из фильма? Она прибегала к приколу о Хатико, когда дело касалось разговора по душам, но, зная ее, я мог с точностью сказать, что она не собирается сейчас изливать мне душу. Но я все же набрал номер авиакассы, чтобы заказать билет обратно до Лондона, попутно выходя из этой чертовой приват-комнаты, из-за которой я чуть не упал на несколько уровней в борьбе за ее маленькое сердечко.

Выйдя из комнаты, я помчался искать остальных ребят, но никого не нашел, поэтому позвонил Лиаму, который точно не был тут, а значит не был занят эм... сексом. Да, будем называть все своими именами.

― Я улетаю обратно, ― сразу ответил парень. Я даже слова сказать не успел. ― Не буду я в этом участвовать, так Томмо и передай.

― Э-эм, ― неловко протянул. ― Я вообще-то не по этому поводу.

― А что тогда?

― Я тоже хочу лететь обратно. Ты когда летишь?

― Прямо сейчас. Забираю наш самолет.

― Приостанови пилота, скоро подъеду.

Уже в самолете мы просто сидели с ним, молча наблюдая за облаками. Он казался каким-то не таким. Словно что-то у него произошло. А когда у него что-то происходило, он пил или курил. Сейчас же он делал и то, и то сразу, что означало, что произошло что-то очень плохое. Спрашивать было жутко неудобно, поэтому я все колебался, то пытаясь что-то спросить, то закрывая стыдливо рот. В общем, я тупо не мог найти слов, чтобы начать с ним общение. Глупая ситуация, учитывая то, что мы с ним работаем уже больше пяти лет.

― Нормально у меня все! ― огрызнулся Лиам, когда все-таки заметил, что я уже просто начинаю нервничать из-за того, что не могу найти правильного вопроса. ― Просто устал.

― Поэтому пьешь? ― зачем? Найл, зачем ты это сказал?

Он медленно повернулся ко мне лицом, грозно уставившись на меня. А теперь смотрите: «Я пью тогда, когда я хочу пить! И ты не можешь меня судить из-за этого! Никто не может!»

― Я пью тогда, когда я хочу пить! Ты не можешь меня судить! Никто не может меня судить! ― свирепо прокричал.

Ладно, есть погрешность.

Он мог говорить все, но не говорил, потому что всегда считал, что сам справится со своими проблемами. Ему было тяжело, но он всегда справлялся сам. Никогда не обращался за помощью к другим. Никогда. Поэтому его прозвали «Папочкой группы». Не по тому, что он там самый правильный из нас, нет. Потому что он сам всегда со всем справляется. А когда нужна помощь нам, всегда приходит с правильным советом.

Сейчас же он казался совершенно подавленным. Я не знал, почему. Мне бы хотелось знать, но я не мог спросить. Он бы опять послал.

― А ты чего летишь обратно? Шлюхи рожей не вышли?

― Ха-ха, ― прыснул в ответ. ― Пенелопа звонила.

― И ты полетел к ней на крыльях любви? О-оу, как мило, ― все не унимался он.

― Что случилось? ― не выдержав напряжения, спросил я, после чего он тут же спрятал улыбку.

Вновь глотнув из стакана, он уставился в окно и просто смотрел за темным небом.

― Ничего, ― пожал плечами. ― Просто подумал, не будь я в этом бой-бэнде, были бы у меня те, кто есть у меня сейчас?

― Ты о Соф?

― Обо всех, Найл. Где гарантия того, что все дружат с тобой по тому, что ты ― это ты ― просто человек с харизмой, а не из-за того, что ты очень популярен и имеешь кучу денег, огромную фан-базу, гастроли по всему миру. Ты задумывался над этим?

― Никогда. Я просто наслаждаюсь жизнью.

Весь остальной полет мы молча сидели на своих креслах. Пейн уснул ближе к полуночи, уже очень сильно набухавшись. Видимо, придется охране сопроводить его не только до дома, но и до кровати. А я не мог уснуть. Все думал о том, как же все-таки я влюблен в эту сумасшедшую девочку ― сестру одного из лучших друзей. А как у меня забилось сердце, когда пришло от нее смс? Словно тебя ударили электрошокером. Я бы всегда подвергался пыткам этим чертовым элекрошокером, лишь чтобы видеть от нее смс, звонки, ее звонкий и совершенно беззаботный смех:

«Через сколько будешь?»