Игры судьбы

Нежданный гость.

  С рокового вечера моего идиотского «новоселья» прошло три дня. Три дня, как я узнала неприятную и грязную тайну, которая связывала Машку с Павлом. На мое счастье, Макса я за все эти дни дома видела лишь дважды.

В моей голове до сих пор не хотел укладываться факт безалаберного поведения подруги. Нет, я конечно понимаю сильнейшее влечение, а может, чувства, но все же. Машка сильно рискует, как и приятель Колесова, и вместе с ними в группу риска попадаю и я.

Оба раза, когда я встречала парня в недрах его дома, он просто сиял от счастья, и даже, по сути, не спрашивал, что ему дальше стоит делать. Такой расклад меня несильно устраивал, ведь по плану Маша должна изводить его капризами, дабы он отказался иметь с ней дело, но, похоже, она об этом и вовсе забыла. Хотя все чаще, я ловила себя на мысли, что девушка затеяла какую-то свою игру, и в свои планы меня посвящать не собирается. Такие тревожные выводы я сделала после того, как несколько раз постаралась выловить ее в институте для серьезной беседы. Подруга каждый раз открещивалась высокой спешкой и фразой «потом поговорим», обедать же она стала в компании Макса. Телефонные разговоры тоже сводились к минимуму, и неизбежно после обсуждения «советов Максу» у нее сразу появлялись срочные дела. Маша меня откровенно избегала, и мне становилось от этого тревожно.

Институт гудел, как улей, после известия, что у «короля» новая девушка, взамен Светы, с которой он был более трех лет, и которую ему пророчили в жены. И это было еще одним поводом для беспокойства. Нет, мне было совершенно наплевать на сплетни, но вот взгляды которыми местная «королева», а именно отверженная Светлана награждала Машку, меня пугали. Такие, как Света, не привыкли проигрывать, и месть неизбежна, это лишь вопрос времени. Оставалось лишь гадать, каков будет ответный удар стервозной брюнетки.

События стремительно выходили из-под контроля, и отказ подруги идти на контакт лишь добавлял масла в костер моего беспокойства. За все годы своей студенческой жизни так хотелось куда-нибудь сбежать, как сейчас.

Вернувшись в начале шестого в огромный и молчаливый дом, я невольно замерла на пороге, увидев в гостиной женщину. И какую женщину! Незнакомка была удивительно красива. Светлые, можно сказать, белоснежные волосы спадали блестящим водопадом до самой талии, миниатюрная фигурка, которой позавидует большинство девушек, и безупречное лицо, с классическими чертами. Бледно-голубые глаза женщины, сияющие ледяной надменностью и некой долей любопытства изучали меня.

— Можно поинтересоваться, кто вы, юная леди? — услышала я низкий голос.

— Эмм, я Вика, то есть Виктория Макарова, — промямлила я. Черт, откуда эта неуверенность в голосе?

— Ольга Сергеевна, но зови меня просто Ольгой, — улыбнулась она улыбкой, которая не коснулась взгляда. — Ты пришла в гости к Максиму?

— Нет. Я тут временно живу, — сказала я и осеклась, осознав, как, наверное, звучат мои слова.

Прищурив глаза, Ольга изучала меня взглядом. Видно было, она не верит, что Макс мог посмотреть на такую, как я, да мне и не нужна такая вера.

— Я просто друг Максима, — отчеканила я. — У меня случились небольшие неприятности, и он меня выручил, дав временную крышу над головой.

Помещение внезапно наполнилось хриплым смехом. Стоящая напротив особа истерично хохотала, а мне оставалось лишь обескураженно хлопать глазами.

— Извини, — произнесла она, все еще постанывая от смеха. — Просто мне что-то с трудом вериться, что у этого засранца могут быть друзья девушки. Он с ними спит, но не дружит.

Волна негодования накрыла меня с головой. Да что она себе позволяет? Кто ей дал право, оскорблять меня? Ведь намек моей собеседницы был прямее некуда. Да и вообще, она сама-то кто?

— Рада, что повеселила, — арктическим тоном, ответила я. — А теперь можно узнать, кем вы приходитесь Максу?

— Она моя мачеха, — раздалось за спиной.

Парень возник, будто из ниоткуда, в голосе ни грамма тепла, а взгляд, обращенный на женщину, источал неприязнь.

— Иди к себе, Виктория, — отрезал он.

И я решила поскорее ретироваться. Если мой тюремщик называл меня полным именем, это означала лишь одно — его терпение на грани. Эту немудреную истину я успела усвоить во времена обсуждения планов по захвату Маши. Да и просто находиться там, в обществе Макса и женщины, которая вызывает раздражение, не хотелось.

Вот ведь черт, почему он не предупредил меня, что стоит ожидать таких гостей? Или он сам не знал? И отношения между этими двумя, похоже, далеки от родственных.

Закрывшись в комнате, я сильно надеялась, что на этом мое общение с обитателями этого дворца закончится. Но когда все, что было задано на дом, я сделала, мне стало отчаянно скучно. Захотелось как-то развлечься, и я лишний раз взгрустнула о родной комнате общежития, откуда могла за пару минут дойти до друзей или знакомых. Там я была свободна и вольна в своих действиях, чего не скажешь об этой золотой клетке. А ведь мои друзья уверены, я живу просто по-королевски, в целой квартире, полная свобода, никаких вмешательств дотошной комендантши.

И тут меня осенило, а может, стоит отпроситься у Макса на квартиру? Позвоню Томе и Димке, и наконец сможем отдохнуть старой компанией, без лишних людей и напряжения. Воодушевленная своими мыслями, я отправилась на поиски парня.

Обойдя почти весь дом, я уже была готова взвыть от досады. Неужели он свалил куда-то, и на моих надеждах и планах можно ставить жирный крест?

Нет уж, на дворе двадцать первый век, и мобильные изобрели не только сплетни распространять. Идя быстрым шагом по коридору, за дверью я услышала голоса.

— Похотливый ублюдок, — произнес женский.

— Развратная шлюха, — вторил мужской.

Обмен «любезностями» сопровождался хриплыми стонами и непонятной возней. И я который раз прокляла себя за любопытство, из-за того, что решилась заглянуть в помещение, откуда все это доносилось.

Ольга лежала на кровати, а ее ноги покоились на плечах Макса, который совершал быстрые, поступательные движения, при этом они не прекращали поливать друг друга грязью. В русском языке еще не изобрели слов, чтобы выразить степень моего шока. Я забыла, как дышать, и не могла пошевелиться, наблюдая этот разврат. Как? Они же родственники! Отвратительно! Мерзко до одури!

Наконец, я пришла в себя и решила убраться подальше, пока меня не заметили. В конце концов, какое мое дело? Моя задача поскорее выбраться из этого дома, и чихать я хотела на то, чем занимаются его обитатели.

Но, похоже, я родилась под какой-то несчастливой звездой, когда мне уже почти удалось закрыть дверь, Макс повернул голову и, похоже, заметил меня в щелку. А может, все-таки нет? Ведь на точеном лице не дрогнул ни один мускул.

С бешено колотящимся сердцем я сначала на цыпочках кралась от злополучной двери, а когда мне показалось, что я отошла достаточно далеко, то перешла на бег.

Вихрем залетев в комнату, я заперла дверь и в ускоренном режиме начала сборы. Плевать, на все, плевать, но сегодня я в этом борделе не останусь. Пусть потом этот извращенец хоть что делает, но сейчас я ухожу. И надо же, а я ведь, идиотка, ему поверила. Думала, он всерьез увлечен идиоткой Машей, и даже сочувствовала ему. А он... Он... Господи, ну ладно Маша, она и сама не святая, неужели ему отца не жаль? Он ведь трахается с его женой, со своей мачехой!

Мать моя женщина, куда я попала! Я-то думала, после «подвига» Машки меня уже сложно чем-либо удивить, но это... Такое не укладывается в мое понимание мира!

В голове продолжали метаться мысли, пока тело на автомате продолжало делать заученные годами движения, натягивая одежду и бросая необходимые мелочи в сумку. Начиная эту игру, которую, если и считала опасной, я совершенно оказалась не готова к происходящим событиям. Для меня секс темой был неприятной и болезненной, и находиться в окружении аморальных и сексуально - озабоченных личностей было противно. Я к похождениям Томы привыкла только спустя почти год, но творящееся здесь и сейчас было выше моего понимания.

Когда я была полностью собрана, выскочила за дверь в великой спешке и застыла на месте, столкнувшись с взглядом с зеленью глаз парня. Прислонившись плечом к стене, он стоял, скрестив руки на груди, на губах блуждала ленивая полуулыбка. Из одежды на нем, судя по всему, были только пижамные штаны, и я невольно залюбовалась рельефным телом. Осознав, что стою и нагло пялюсь на парня, я встряхнула головой, прогоняя наваждение.

— Далеко ли собралась? — протянул Макс, оценив мой внешний вид.

— Я с Димой договорилась о дружеской прогулке, — быстро соврала я, кривясь от того, как жалко звучит мой голос.

— Да? — вскинул Макс брови. — Мы вроде как договаривались, что прежде, чем уходить, ты будешь ставить меня в известность.

Меньше всего на свете мне сейчас хотелось с ним говорить хоть о чем-то. Перед глазами до сих пор стояла омерзительная сцена, свидетелем которой я стала.

— А я и хотела, — выпалила я, прекрасно понимая, он меня видел и в курсе того, что их застукали, — но прерывать вас не решилась.

— Хм, — ухмыльнулся парень, — понравилось представление?

Совершенно очевидно, он в открытую издевается. Захотелось двинуть по самодовольной роже извращенца за пережитый шок. Но я просто продолжала стоять насупившись.

— А теперь давай договоримся, — уже серьезно произнес он, — тебя не касается то, что ты увидела, и поэтому ты будешь держать свой милый ротик на замке.

— Не касается? — вспылила я, — А как же Маша? Ты встречаешься с моей подругой, а сам трахаешься с собственной мачехой! Ты хоть представляешь, насколько это омерзительно? Тебе отца не жалко? Да и просто, не противно? Совсем ничего святого не осталось.

— Довольно! — оборвал меня Макс.

Я испуганно захлопнула рот, осознав, что меня банально понесло. Рассудок, который не успел оправиться от пережитого шока, на краткий миг меня оставил, и я выплеснула негативные эмоции на их виновника. И сейчас мне было совершенно плевать на то, что за Машкой и самой грешок водится. Ощущая ужасную эмоциональную опустошенность, я страстно мечтала высказать стоящему напротив ублюдку все. Рассказать про Машу и его приятеля, самой Машке рассказать о Максе, и пусть бы они сами разбирались между собой. Не малейшего желания быть хранителем чужих постельный тайн у меня не было. Но слава Богу, я не являюсь отпетой дурой, и понимание того, что подобные откровения мне хорошо аукнуться, было.

— Не нужно мне читать мораль, — раздраженно процедил Макс. — Я действительно дорожу Марией, у меня насчет нее самые серьезные намерения, но пока наши отношения являются исключительно платоническими, не вижу смысла отказывать себе в удовольствии. Отвечая на второй твой упрек, нет, мне не жалко папочку. Он давний импотент, отказывающийся верить, что его «белоснежка», клиническая потаскуха, которая трахается со всеми, до кого может дотянуться. И если он отказывается видеть правду, то это его проблемы. И нет, мне не противно, мы с ней не родственники, и выглядит она пока еще ничего. Я никогда не мнил себя святым, и, по сути, мне насрать на твое мнение. Надеюсь, все поняла?

Голос был резким и неприятным. Злость в моем оппоненте просто клокотала, и я уже сотый раз обругала себя трехэтажным матом за длинный язык. Ведь он прав, это не мое дело. Хотя с другой стороны, как сказать, непросто молчать, зная такое.

Приняв мое молчание за согласие, Колесов продолжил:

— И раз ты уяснила суть вещей, то сейчас можешь идти, куда хотела. Но запомни, держи свой рот на замке. Растреплешь кому, и поверь, ты пожалеешь.

— Ты отвратителен, — прошептала я подавленно.

Оставив последнее слово за собой, я развернулась и быстрым шагом направилась прочь, с трудом подавляя желание перейти на бег. В спину мне раздался громкий смех. Похоже, мои упреки действительно мало волновали этого извращенца.

Оказавшись на улице, я поймала такси и назвала адрес общежития. Не знаю, что скажу друзьям, но знаю лишь, что общество нормальных людей мне сейчас необходимо, как воздух. Иначе я свихнусь в этой паутине лжи и обмана. В мирке неприятных для меня людей, где правят деньги и похоть, а честность и искренность, считаются чем-то смешным и бесполезным. Мне нужно успокоиться, набраться сил, чтобы и дальше смотреть в глаза этих моральных инвалидов и сохранять хладнокровие.