Жизнь вошла в некую странную колею. Невольно я стала привыкать к такому укладу: просыпаться и засыпать с Максом и почти все свободное время проводить с ним же. Если не брать в расчет мои глупые чувства, то с парнем было легко. Он совсем не глуп и способен поддержать фактически любую тему. Заботлив и внимателен. Не идеален конечно. Случались у нас и ссоры и конфликты, где наружу вылезала его темная сторона. Разозлившись, Макс как-будто становился вовсе другим человеком. Гораздо более властным, казался старше своего возраста и умел подавлять одним взглядом.
Ольга, похоже и вовсе не собиралась уезжать, более того, она начала наводить в доме свои порядки. На все возражения Макса, она резонно замечала, что этот дом принадлежит его отцу так же, как и ему самому. Парень скрипел зубами, но поделать ни чего не мог. Не мог он применить к ней свой излюбленный метод избавления от неугодных, то есть напугать или унизить. Терпел. Эта стерва уволила горничную, за то, что она по ее словам плохо выполняла свою работу. Хотя, лично мне так не казалось. Вскоре на ее место пришла весьма странная девица. Она никогда не смотрела в глаза, и вообще всячески избегала контактов с обитателями дома. Можно было бы подумать, она просто боится, находится не в своей тарелке, но от чего-то это мне казалось в корне не верным. Не нравилась мне новая служанка и все тут. Было в ней что-то такое, что заставляло меня невольно ежиться, и она упорно мне кого-то напоминала.
Думаю нет смысла говорить, отношения с этой самой Ольгой у меня совершенно не сложились. Женщина меня ненавидела, и совершенно этого не скрывала. Причины были понятны всем без слов. Макс. Эта сучка ни как не могла смириться с таким раскладом, привыкла она, что парень не может ей противостоять. Его постоянные отказы выводили ее из себя, и женщина не брезговала срывать раздражение на прислуге. Но ее любимым способом выпустить пар, было цеплять меня. При любом удобном случае, она старалась мне указать на мое место, обожала повторять, что я никто и звать меня никак и вообще скоро Макс наиграется и выкинет меня. На ее язвительные выпады, я гаденько так улыбалась или игнорировала ее слова вовсе, чем приводила стерву в еще большее бешенство.
Непонятна мне была глупая традиция «семейных» ужинов, то есть ужинать в столовой, где собираются все обитатели дома. Если бы в доме в самом деле жила семья, мне в голову не пришло сказать хоть слово, но так... Каждый такой ужин проходил в гробовом молчании. Инициатором возрождения «традиций» была Ольга. Вот только я совсем не понимала, на кой-черт ей оно надо?
Вот и сейчас мы хмуро сидели за большим столом, с разных краев. С одного я и Максим, с другого эта стерва. Новенькая горничная принесла еду, и в такой же угнетающей тишине мы приступили к трапезе. Обстановочка «веселее» чем на поминках. Есть не хотелось. Хотелось просто уйти.
Не знаю сколько времени прошло, но сидящий рядом парень, внезапно начал как-то тяжело дышать. Руки Макса вцепились в край стола. Он был жутко бледен, и я совершенно не понимала что с ним.
— Макс, ты чего? — испуганно спросила я.
— Не знаю, — просипел он, — Не хватает воздуха, дышать не чем.
Тут я не на шутку испугалась. Даже Ольга, сидящая на другом конце всполошилась. Было видно, что каждый вздох дается ему с большим трудом. Вскоре Макс просто потерял сознание. Меня охватил ужас. Настоящий, первобытный ужас. Что с ним? Ведь еще недавно он был свеж и полон сил. Насколько мне известно, Макс не страдал какими-то хроническими заболеваниями, и вообще отличался отменным здоровьем, так что же случилось?
Скорую уже вызвали. Вокруг суетились Ольга и Лариса Михайловна. Мне же сейчас до них не было совершенно никакого дела. Сидя на полу, я держала голову парня на коленях, перебирая пальцами его шелковистые волосы. Время будто остановилось. Ни чего вокруг не замечая, я лишь слышала гулкие удары своего сердца, которое не выдержит, если его не станет. Надеюсь я утрирую, но так страшно. Мысленно я торопила дурацкую машину с крестом, которой все не было.
Когда скорая помощь наконец пожаловала, я была близка к состоянию истерики. Ведь с каждой минутой дыхание Максима становилось все тише. По началу меня не хотели пускать в машину, пришлось в наглую использовать свою роль его невесты, для достижения цели.
Сидя в больнице, ожидая новостей, я думала. Что с ним случилось? И что будет со мной, если... Нет. Даже думать об этом не хочу. С Максом все будет в порядке. Должно быть!
Тут я и поняла слова о том, что когда любишь человека, можно перетерпеть и пережить все, лишь бы он был счастлив и здоров. Сейчас я была готова мириться с любым раскладом, даже с расставанием, лишь бы с ним все было в порядке! Пусть он придет в себя. От осознания собственного бессилия хотелось лезть на стены, неизвестность убивала.
Ужасающая меня реальность, предстала во всей красе. Вот он - момент истины. Я. Его. Люблю. Я проиграла сражение за независимость и полюбила. Можно больше не дергаться и не стараться строить вокруг себя защитные барьеры. Поздно. Моя душа и сердце принадлежат ему, хотя парню это и не нужно. Влюбленность, с которой еще можно было бороться осталась позади. Она переросла в гораздо более сильное и глубокое чувство. Но сейчас все это не важно. Важно, чтобы с ним все хорошо было. Пусть он снова станет язвительной сволочью, которой был недавно или ублюдком, обожающим играть с людьми. Пусть придя в себя скажет, что не желает больше продолжать этот фарс и прогонит меня. Плевать. Только бы с ним все было хорошо. А я... переживу. Наверное.
Ольга ходила взад-вперед, раздражая меня этим. Но я предпочитала не заострять на этом внимание. Она по-своему любит его. Да, любовь эта весьма извращенная, но все же. И переживает она сейчас совершенно искренне.
Наконец вышел врач. Выглядел мужчина измотанным и раздраженным. По его словам, Макса отравили, но установить чем конкретно так и не удалось. Тем не менее, кризис миновал. И в ближайшее время парень должен придти в себя. Будут ли у инцидента последствия, станет ясно позднее.
Облегчение чуть не сбило меня с ног. Но следом пришли злость и недоумение. Отравили? Кто мог решиться на подобное? Не сомневаюсь, врагов, которые желали бы Максу всего «хорошего» у него великое множество. Но кто мог решиться на такое?
Естественно, подобное не прошло мимо органов. И пока Макс лежал без сознания, дом наводнили сотрудники полиции, опрашивая всех и ища хоть какие-то улики, которые могли указать на преступника. Первое, что бросилось мне в глаза — отсутствие тарелок с нашим ужином. Лариса клятвенно уверяла, что пальцем к ним не притрагивалась. По ее мнению, наверное это Лиза, новая горничная все убрала. И вот когда стали искать девушку, дабы опросить ее, выяснилось, что ее и след простыл. Вопрос — кто это сделал опал сам собой, но вот вопрос — зачем?
К сожалению прогноз доктора про очнется в ближайшее время, был не особенно верным. И вот уже часов шесть, Макс не приходит в себя. Меня пустили к нему на пять минут. Я смотрела на парня, и казалось он просто спит. К моему небывалому облегчению, к Максу вернулся нормальный цвет лица и от сердца по-настоящему отлегло. Теперь все будет в порядке. К сожалению, парень так и не очнулся, пока я была в палате, и ровно через пять минут меня попросили на выход. Мне оставалось молча подчиниться и оставить его в руках врачей. К тому же, во избежание нового покушения, у палаты дежурила охрана. Чтобы хоть как-то отвлечься, я переключилась на поиски этой суки, которая осмелилась навредить Максиму. Найду, лично закопаю.
Вот только найти ее было не так-то просто. Девушка как сквозь землю провалилась. Саму себя я ощущала каким-то совершенно бесполезным и никчемным человеком. Врачам помочь я ничем не могла, поисками занимались полиция и начальник охраны Макса. От меня не было никакого толку. И это безмерно раздражало.
Лишь на утро следующего дня, Михаил, так звали мужчину, который отвечал за безопасность, наконец сказал, что Лизу схватили. Оказалось она уже успела покинуть Москву, и лишь чистая случайность помогла ее найти. Впрочем, в детали я не вникала. Мне хотелось лишь одного, выяснить зачем она это сделала? Первым в списке моих предположений, был вариант с обиженной любовницей. Вот только, разве не узнал Бы Макс ту, с которой спал? Вторым — месть, за какие-то заслуги, а список возможных обид, был просто огромен. Третье — конкуренты. Но окончательный ответ могла дать только Лиза, а она как я знала, молчала. В конце-концов мне удалось договориться, чтобы меня пустили к ней, при условии, что я буду держать себя в руках. Ни кто особо и не верил в то, что я узнаю что-то новое.
— Зачем ты это сделала? — с порога спросила я. Да, знаю, не самый оригинальный вопрос, но умнее мне в голову ничего не пришло, — Что тебе сделал Макс?
Девушка так и сидела смотря вниз. Ни шелохнулась даже, чем вызвала у меня вспышку сильнейшего раздражения. Вообще последние часы были мягко говоря не легкими. За короткий промежуток времени я успела испытать весь спектр отрицательных человеческих эмоций, от безнадежного отчаяния, до испепеляющей ненависти, которую я питала к особе сидящей напротив. Бессонная ночь, полная переживаний вымотала меня физически и эмоционально, и сейчас мне до ужаса хотелось просто придушить эту дрянь.
— Я с тобой разговариваю! — взорвалась я, забыв о требовании держать себя в руках, — Отвечай мне!
В ответ послышалось тихой хихиканье, но было в этом звуке что-то пугающее. Этот тихий смех отдавал безумием.
— Ненавижу, — прохрипела девица.
Первым побуждением, было ответить — взаимно, но я забыла об этом, как только девушка подняла голову и окинула с лица волосы, которыми вечно загораживалась от людей. Ни когда до этого я не стремилась особенно разглядывать служанку, впрочем как и остальные. Зачем? Она всего лишь горничная, приходит, делает свою работу и все. Ох, зря. Сделай я это раньше, удалось бы избежать всего этого ужаса.
Передо мной сидела ни кто иная как Маша. Правда она была брюнеткой, волосы были значительно короче, а глаза черные. Неудивительно, что меня что-то смущало в новой горничной. Девушка тут же подтвердила мою догадку на грани утверждения, сняв цветные линзы и уставившись на меня пронзительными, голубыми глазами. Ее взгляд выдавал ненависть и явно психическое расстройство. Не зря значит я переживала, когда Макс решил дать ей свободную жизнь среди людей. Но ведь прошло столько времени! Она стала незаметной, не выдавала никаких признаков агресии... Как я вообще не заметила ее отсутствие в универе? И почему именно сейчас она решила нанести удар? И почему ее целью стал Макс?
Как бы я не пыталась расспрашивать ее, как бы не стремилась к правде, ненавижу — было единственным словом, которое она вообще сказала с момента поимки. После меня к Маше пришел психолог, но и он ушел ни с чем. Конечно же я рассказала о своем открытии личности преступницы, но толку от этого было мало. Оказалось месяц назад ее отец разорился, а девушка в итоге просто пропала. Следователи связались с ее родителями, но разговор с приехавшими родственниками ничего не прояснил. Похоже девушка окончательно помешалась, и непонятно удастся ли вытащить из нее хоть какую-то информацию.
Во всем этом круговороте событий, я и не заметила как время перевалило за час дня. Оставив следователей самих разбираться с чокнутой девицей, я снова отправилась в больницу. По прибытии туда, мне сообщили, что Макс очнулся почти сразу после моего ухода. В душе поднялось негодование, почему мне никто не сообщил об этом? Но сейчас такие мелочи не имеют значения.
Стоя у двери палаты, я неуверенно замялась. Почему-то мне было страшно зайти внутрь. Что если Макс не хочет меня видеть? Вполне возможно, ему нафиг не нужна моя забота и мои переживания. Я для него всего-навсего знакомая, с которой его связывает фиктивная помолвка. Так, к черту, надо взять себя в руки. Глубоко вздохнув, я постаралась подавить лишние эмоции и зашла в палату.
Макс сидел на койке и нахмурившись смотрел в стену. Весь его вид выдавал раздражение. Когда я вошла, парень поднял голову и неожиданно тепло улыбнулся мне. В тот же момент я испытала огромное облегчение, на грани истинного счастья. Он рад меня видеть!
— Привет, — тихо произнесла я.
— Рад, что ты пришла, — продолжая улыбаться ответил Макс, — А то мне кажется еще немного и я свихнусь. Эти идиоты не отпускают меня домой! — возмутился он, — Твердят про какое-то наблюдение и анализы!
Шатен так смешно сердился, что я невольно улыбнулась. Но быстро спрятав улыбку, постаралась вложить в его упрямую голову толику здравого смысла.
— Но они правы, Макс, — твердо сказала я, — Чем тебя траванули толком установить не удалось. И такое воздействие на организм может иметь не самые лучшие последствия.
— Но я хорошо себя чувствую, — хмуро буркнул он, — Я думал ты будешь на моей стороне, а ты заодно с ними.
— Я на стороне здравого смысла, — оборвала я глупые возмущения.
Ответом мне был просто убийственный взгляд и плотно сжатые губы. Нет, он просто невозможен! Как ребенок, ей-Богу! Нельзя же так халатно относится к собственному здоровью. Мне хотелось отчитать его, но я молчала, зная, что вряд ли он станет меня слушать. Чего-чего, а упрямства у него за троих.
— Давай, скажи это, — нарушил Макс тишину.
— Что сказать? — не поняла я.
— Что ты предупреждала меня насчет Маши, — послышался ответ.
Мне невольно вспомнилось, как я старалась втолковать парню, что Маша может быть опасна для общества, так как не совсем здорова в психическом плане.
— Я не такая сука, — отмахнулась я.
Хотя чего таить, сказать мне это хотелось. Отругать, за то, что не послушал меня и мою интуицию. Ведь из-за этого он пострадал, а мог и вовсе погибнуть. На меня снова накатили отголоски того отчаяния, которое я испытывала сидя в больнице в ожидании новостей. Крепко зажмурив глаза, я старалась прогнать слезы начавшие собираться в уголках глаз. Не хочу, чтобы Макс их видел.
— Вика, — позвал он, — посмотри на меня.
Откровенный приказ, но сказанный мягким, проникновенным голосом. В ответ я лишь мотнула головой. Не получив желаемого, парень сам повернул меня к себе и приподняв мой подбородок заглянул в глаза. Я же в свою сторону поспешно отвела взгляд.
— Ну ты чего? — снова мягкий, обезоруживающий тон.
Против воли одинокая слезинка скатилась по щеке. Слабая, какая же я слабая. Совершенно не умею держать в узде чувства и эмоции.
— Нормально все, — бурунула я, мотнув головой вырываясь из хватки Макса.
— А теперь правду, — и это уже был не приказ, а просьба. Чистая и искренняя.
— Я испугалась, — прошептала я, — Ты бы видел себя. Такой бледный, неживой. Я просто не знала что делать, боялась, что ты можешь погибнуть.
Последние слова я прошептала настолько тихо, что сомневалась услышал ли Макс меня, но он услышал. Парень притянул меня к себе и крепко обнял, согревая своим теплом, даря силы и уверенность.
— Дура ты, Вика, — произнес он мне в волосы, — Ни чего бы со мной не случилось. Я слишком живуч, чтобы отбросить коньки из-за такой ерунды.
Его слова меня разозлили. Нельзя с таким пофигизмом относится к себе! В ответ на его слова, я легонько ударила его в грудь.
— Успокойся, все со мной в порядке, — услышала я тихий голос, — И знаешь, это неожиданно, и очень приятно. Никто обо мне так не волновался с того момента как не стало мамы.
Такая искренняя честность, согрела душу неожиданным теплом. Ко всему прочему, что я знала о Максе, пришло понимание того, как он оказывается одинок. Каким бы не был мой отец, я всегда знала, он любит меня и готов отдать мне последнее. Макса многие любили, но какой-то неправильной, потребительской любовью и он понимал это. Слова, кторые он только что сказал мне, были лучше миллиона сухих «спасибо».
Мне очень и очень многое хотелось сказать ему, но я не могла. Не примет он моих чувств. Может он и относится ко мне с некой теплотой, но на его любовь я не претендую. Я хорошо помню тот разговор в женской раздевалке, когда Макс приоткрыл мне душу и обрисовал реальность. Мне не нужны его объяснения или жалость, лучше буду молчать и по-тихому, незаметно любить. Просто буду рядом, пока еще у меня есть такая возможность.
Ничего не ответив, я просто крепче прижалась к нему. Наслаждаясь этим моментом искренней теплоты и гармонии, которые царили между нами.
YOU ARE READING
Игры судьбы
RomanceВ результате нелепой случайности, жизнь Виктории переворачивается с ног на голову. Она оказывается перед выбором между совестью и личным счастьем. Пытаясь выбраться из сложившейся ситуации она затевает опасную игру, основанную на лжи. Вот только у л...