Игры судьбы

Начало.

  Естественно, о сне после такого разговора и речи не было. Тома пришла ближе к одиннадцати, оказывается, девушка была у Славы, своего парня. Как и следовало ожидать, она с самого порога начала горячо извиняться за отсутствие и то, что не была рядом в качестве группы поддержки. Следом вполне логично посыпались вопросы о Колесове и его намерениях. Вот только я понятия не имела, что ей ответить. Сказать правду? Вроде ничего такого в этом нет, а почему-то не могу. В итоге, я соврала, что он и вовсе не пришел. Подруга мне не поверила, но после еще пары попыток, докопаться до сути вещей, покачала головой и наконец, оставила меня в покое. Желания говорить о случившемся с кем-либо у меня не было, и именно поэтому я так старательно игнорировала все звонки от Димы и Маши.

Лежа в темноте комнаты в своей постели, я отчаянно завидовала Томе, которая мирно посапывала. Все мои попытки уснуть были обречены на провал. Да о каком сне может идти речь, когда тебя поставили перед чудовищным, просто невозможным выбором и на раздумья дали всего лишь какие-то сутки?

Сейчас, спустя несколько часов, моя вера в искренность парня растаяла, словно снег под палящим солнцем. Как я вообще могла повестись на эти щенячьи глазки? Ведь я ему почти поверила, а сейчас хочется отвесить самой себе оплеуху за глупость. Максим Колесов — человек без сердца, ему просто нечем любить. А еще он хороший актер, неоднократно я слышала о том, что при желании он может убедить почти кого угодно, в чем угодно, и я чуть было не повелась. Вот же дура.

Но от осознания сего факта легче не стало. Я по-прежнему стояла перед ужасным выбором, где оба варианта вызывали дрожь и отвращение. Нет, я ни разу не святая и как и любой нормальный человек боюсь за сохранность своей жизни и всего хорошего в ней. Но и принести в жертву Машу мне не позволяет совесть. Как я потом буду смотреть в зеркало, зная, что из-за меня девушка пережила столько страданий? А то, что он ей их принесет, я не сомневалась, просто, когда дело касается этого ублюдка, по-другому и быть не может.

Когда на улице рассвело, я пила уже пятую по счету кружку кофе и чувствовала себя ужасно разбитой. Не пойду сегодня в институт. Используюсь исконным, негласным правом каждого студента на прогул. Обычно я стараюсь посещать все пары, но сегодня мне было плевать на учебу. Вообще, я не раз задумывалась о том, что, по сути, институт, место, где каждый сам за себя. Почти никто не вкладывает души в то, чем занимается. Студенты, сидя на парах, думают лишь о звонке и том, чтобы скорее уйти домой. Преподаватели ведут свои пары, на автомате озвучивая заученный до дыр текст, не испытывая к происходящим событиям ничего, кроме скуки или раздражения, и именно поэтому на парах так чертовски скучно. Лишь один только Лев Анатольевич, преподаватель истории, искренне любит свой предмет. Когда он рассказывает о том или ином событии, у него горят глаза. Ему действительно интересно то, о чем он говорит, и эта аура распространяется на всю аудиторию, захватывая студентов, делая его лекции интересными, а не унылыми, как остальные. Но сейчас не об этом. Ничего не случится, если один день я пропущу, останусь дома в поисках выхода из кошмара, куда меня окунул Колесов.

Время шло, а решение принять мне так и не удавалось. Чем ближе подступал вечер, тем хуже мне становилось. В конце концов, послав все к черту, я отправилась в кровать. Хочу спать, а дальше будь, что будет.

Но, к сожалению, поспать мне не дали. Стоило только лечь, как в комнату, словно ураган, влетела моя соседка, возбужденно вещая о том, что Слава пригласил ее в Luce, один из презентабельных и, насколько мне известно, недешевых ресторанов столицы. Я была искренне рада за подругу. Хоть у кого-то все хорошо. Но выразить, как следует эту радость, мне не давала гранитная плита выбора, которая давила на мою душу.

Тома убежала, и я вновь осталась одна. Это было как щелчок. Прав был тот, кто сказал, что все гениальное просто. От пришедшей в голову безумной идеи сон и разбитость как рукой сняло. Это козел, не стесняясь, пытается играть моей жизнью, подчиняя себе, почему же не попробовать побить его на его же поприще?

Правда, эта игра не одиночная, и я совсем не была уверена, что Маша согласится мне помогать. И поэтому, схватив телефон, быстро набрала подругу. Спустя несколько гудков девушка подняла трубку и была удивлена моему возбужденному тону и просьбе о срочной встрече. На мое счастье, Маша жила недалеко, и уже через каких-то двадцать минут я топталась под ее дверью.

— Привет, — улыбнулась она, открыв мне, — проходи. Родители на работе, так что нам никто не помещает. Так что тебе со мной так срочно нужно обсудить?

Лицо девушки выражало лишь дружелюбную заинтересованность, и мне оставалось лишь гадать, какое оно примет выражение, когда я ей скажу о том, что задумала. На мгновение я засомневалась, а имею ли я вообще право втягивать ее в это? Но потом я быстро отбросила терзания в сторону. Я всего лишь спрошу, предложу, а дальше решение будет целиком и полностью за блондинкой.

— Маш, мне нужна твоя помощь, — выдохнула я.

— Какая? — спросила девушка.

Я быстро пересказала во всех подробностях события прошлого вечера. Ее лицо сначала вытянулось, а потом исказилось от гнева.

— Вот сукин сын! — в сердцах воскликнула она. — Ублюдок.

Еще с минуту Маша цветасто ругалась, а я просто ждала, пока она выплеснет эмоции.

— Раз ты рассказала это мне, то очевидно помогать ему не собираешься. Что ты думаешь делать, Вик? — спросила подруга, успокоившись.

— Тут-то мне как раз и нужна твоя помощь, — вяло улыбнулась я.

— Говори, — тон и взгляд решительные.

Глубоко вздохнув, я попыталась собраться с мыслями, чтобы изложить свою безумную и опасную идею.

— Я скажу ему, что согласна помочь ему в покорении тебя, а ты мне подыграешь, — на лице девушки застыло непонимание. — Ну, я буду рассказывать тебе все, о чем мы говорим, советы, которые я ему якобы даю, а ты изобразишь, что они вроде как действуют. И после того, как он поверит, ты спустя какое-то время, бросишь его.

— То есть, ты хочешь, чтобы я притворилась, будто он мне становится симпатичен после твоих советов? — медленно произнесла она.

— Да, — тихо ответила я. - Маш, я понимаю, что прошу слишком многого, но я просто не знаю, что еще мне делать.

Стало тоскливо. Запал пропал, и я ощутила всю абсурдность идеи, которая еще недавно казалась мне гениальной. Это идиотизм, и вполне понятно, что Маша хочет послать меня куда подальше с этим.

— Я согласна, — неожиданно разрезал тишину голос девушки, и я удивленно заморгала. - Вик, ты отличная подруга, любая другая бы на твоем месте, не задумываясь, согласилась бы помочь ему, дабы уберечь себя. Ты же пришла, рассказала мне все, и я просто пылаю желанием наказать ублюдка.

Голубые глаза сияли опасным светом, в них была железная решимость, но я не могла отпустить чувство беспокойства.

— Это может быть опасно. Если он догадается...

— Интересно бы мне знать, как? — лукаво спросила блондинка.— Если мы ему не скажем, он никогда не узнает. Я хочу помочь тебе и помучить его.

Вытаращив глаза на подругу, я силилась понять, о чем она. Помучить Макса? Да как можно помучить мучителя?

— В смысле? — недоумение сквозило из каждой моей молекулы.

— А так. Я же вроде как, блондинка? — прищурившись, спросила она, и я кивнула. — Красивая? — я снова кивнула. — А какими, как правило, бывают красивые блондинки? Правильно, капризными стервами с ужасным характером.

Медленно до меня начал доходить смысл ее слов, и я изумленно открыла рот. Да Машка, чертов гений! Мне подобное и в голову не приходило!

— То есть ты...

— Верно, — широко улыбаясь, прервала она меня. — Я просто изведу его женскими капризами, доведу до нервного тика, и он сам от меня убежит, — увидев мое настороженное лицо, она добавила. — Да не бойся ты, я буду осторожна.

После разговора с подругой домой я возвращалась просто в распрекрасном настроение. Как будто гора с плеч упала! На душе была потрясающая легкость.

Впорхнув в комнату, я обнаружила, что снова в помещении одна. Да ну и что. Включив погромче музыку, я принялась, пританцовывая, за уборку. Отдавшись ощущениям, я скакала по комнате и крутила попой, и подпевала радио, попутно разбирая хлам и вытирая пыль. Мне было так хорошо и весело, что я далеко не сразу заметила мужской силуэт в дверях.

Не кто иной, как Макс Колесов, не скрывая веселой улыбки, наблюдал за мной, а я, заметив его, потеряла равновесие и приземлилась на пятую точку. Он старательно старался не расхохотаться надо мной, и я, заметив это, зло уставилась на парня.

— Тебя стучаться не учили? — процедила я.

— Я стучался, но ты настолько увлеклась, что ни черта не слышишь. Хотя это и не удивительно, в таком-то шуме, — ухмыльнулся он, и я скрипнула зубами от досады. — Да ладно тебе, мышка. Это довольно мило и весло было.

Он нарочно издевается. Вот стоит тут и изводит меня. Скотина! Мне оставалось только искренне надеяться, что Маша знает, что делать.

— Ну, так каково твое решение, мышка? — уже более серьезно спросил он.

— Я, кажется, уже говорила, никакая я тебе не мышка! — психанула я.

— Хорошо-хорошо, — вскинул он руки в примирительном жесте. — Что же ты решила, Вика?

Он таким тоном произнес мое имя, что мне до дрожи в теле захотелось его ударить. Сделав несколько успокаивающих вздоха, я посмотрела ему в глаза и сказала:

— Я согласна помочь тебе с Машей, при условии, что ты ее не обидишь, — играть, так играть.

В изумрудных глазах вспыхнуло торжество, и он широко и довольно улыбнулся.

— Кажется, я уже говорил, что в отношении ее у меня серьезные намерения, — мне хотелось фыркнуть, но я сдержалась.— Готовься, завтра мы начнем действовать, — сказал он, — и еще, ты временно переезжаешь.

Что?! Он определенно уже что-то задумал, и мне это не нравилось. Но когда я очухалась, чтобы возразить, то услышала лишь удаляющиеся шаги. Ну и ладно. Завтра это сделаю. Игра началась, и мне требуется вся моя осторожность, и уж тем более, будет в сто раз безопаснее оставаться на своей территории.