— Ты уверен, что это сработает?
— Не глупи, когда я тебя подводил?
— Последний раз во вторник...
— Все, завались, — черноволосый худощавый парень с немного выпирающим подбородком шмыгнул носом, желая прекратить этот бессмысленный разговор, чтобы не раскрыть всем их тайное место в засаде. Да, кусты миссис Бенсон были просто шикарным убежищем — распустившиеся бутоны придавали ситуации особой напряженности и мужественности. Но переубедить друга с врожденным шилом прямо в центре задницы оказалось невозможным, поэтому Фрэнку ничего не оставалось, кроме как сидеть на твердой, еще не такой уж и теплой земле и вдыхать тошнотворный аромат десятка цветов вокруг.
— Почему именно эти кусты?
— О, ну ты можешь еще пойти и сесть прямо у них на лужайке, так будет намного незаметнее, — парень шептал, качая головой, и каждую секунду на его лице отображалась новая эмоция, резко контрастирующая с предыдущей.
— На этой улице полно других домов, и тебе приспичило именно в этот?
— Хватит бубнить, сегодня последний день каникул, надо оторваться по полной!
Да, это был действительно последний день весенних, полных ничего не деланья, каникул. Все жалкие четырнадцать дней, которые школа любезно предоставила своим ученикам, чтобы те хоть чуть-чуть пришли в себя, были, по словам Пита Одли, потрачены абсолютно впустую. Но Фрэнку, который был вполне не против поваляться на диване в компании хорошего фильма и огромной упаковки сырных чипсов, так не казалось. Просто в какой-то момент моргнуть — а две недели уже куда-то ушли, не предупредив никого.
— Мы могли просто сгонять покататься на скейтах...
— В следующий раз будем атаковать нору скунса, и ты будешь приманкой.
— Знаешь, что?
— Тихо! — парень напрягся, сжав в руках сумку с баллончиками, ради которых, можно сказать, эти двое и просиживали здесь штаны уже с полчаса.
— Пит...
— Айеро, заткнись, они идут!
На той стороне улицы и правда началось какое-то движение. Дверь белого, обделанного скучным грязно-серым сайдингом дома медленно открылась, и из-за нее показалась тощая невысокая фигура, быстро выходящая на крыльцо. Как только она спустилась на дорожку около дома — сразу стало понятно, что это всего-навсего худой парень в очках, семенящий куда-то по своим делам. Но вот — он развернулся, обращая взгляд на дверь, и из-за нее показалась женщина, догоняющая парня. И они продолжили путь вместе, выйдя с дорожки из гравия на тротуар улицы и свернув направо.
Это было самое время для той пакости, одной из многочисленных выходок, которые приходили Питу на ум чуть ли не каждый день. Айеро не раз пытался представить, как в голове друга работает этот странный механизм, как крутятся шестеренки, вырабатывая очередной план. Пит вполне мог бы открыть целую фабрику, если этот самый механизм будет работать чуть быстрее. Целую фабрику для людей с бедной фантазией, которая будет штамповать самые разные приключения на их задницы.
— Красный два, начинаем!
— Почему ты не можешь называть меня по имени, мы тут совершенно одни? — Фрэнк говорил это уже на бегу и в спину другу, потому что Пит с невероятной скоростью ринулся в бой, но бежал на мысочках. "Для сохранения конспирации, балда".
— Я тебе объяснял уже сто раз, нас могут подслушивать, — парни уже были практически на лужайке дома-с-грязным-сайдингом, и Одли схватил Фрэнка за локоть, чуть приостанавливая.
— Да, должно быть, мистер Спиннет только и делает, что подслушивает наши разговоры, а потом еще и передает их прямиком в ЦРУ, — Фрэнк кинул взгляд на один из соседних домов, сад которого уже был настолько заросшим, что походил на джунгли какой-нибудь Амазонии. В нем жил старик, которому было не меньше девяноста лет, но тот упорно каждый день выходил на скрипучее крыльцо и садился в плетеное кресло, читая газету, строчки которой во множество раз увеличивались за счет подобных телескопу очков. Старик делал это только после обеда, в остальное время же двери и окна его дома были плотно закрыты, и никто не знал, что у него там.
Не успел Фрэнк и моргнуть глазом, как они с другом оказались у самой лужайки: ухоженная клумба пестрила только распустившимися цветами прямо у них под носом. Пит схватил Айеро за рукав, заманивая вслед за собой. Парни остановились на дорожке, осматривая масштабы будущей работы над новым домом приезжих жильцов.
Одли расстегнул сумку и выудил оттуда баллончик, кидая его прямиком в руки друга, а затем достал и для себя. Парни, переглядываясь, подкрались к окнам, и долговязый Пит встал на мысы и заглянул в пыльное окно на первом этаже. Затем кивнул, и Фрэнк расслабленно выдохнул: дом пуст. Тогда парни начали свое грязное дело.
Натянув капюшоны на головы и прикрыв рты и носы повязкой, они распыляли разноцветные химикаты на стены, выводя буквы и только им понятные каракули. Заниматься подобным уже вошло в привычку, но чаще они делали это под покровом ночи и на гаражах, чтобы не попасться копам. Но, как выяснилось, больная фантазия Одли этим не заканчивается, а Фрэнк просто привык, что должен воплощать все идеи друга в жизнь.
Спустя десять минут стараний работа была уже почти закончена: Фрэнк доделал свою небольшую надпись и оглянулся на Пита, чуть не открыв рот: Одли, как и всегда, работал с размахом. На грязно-серой стене красовались большие, наспех сделанные рисунки и несколько непристойных слов, из-за которых на дом стало смотреть еще неприятнее. Айеро уже махнул рукой другу, что пора убираться, как...
— Кто вы, блять, такие?
Голос, раздавшийся из ниоткуда, заставил обоих парней прекратить смеяться и подпрыгнуть на месте, и они замерли, всматриваясь в окна дома. Но нигде не было видно злобного старушечьего лица, и крик словно шел из старого дуба, который рос чуть правее крыльца. Парни на несколько секунд замолчали, даже задержав дыхание, но никто так и не появился. И стоило Питу расслабиться и потянуться в сумку за новым баллончиком, как старая белая дверь с оглушительным треском распахнулась и ударилась об косяк, и на крыльце показалась фигура, быстро выбегающая из темноты коридора дома:
— Валите к черту отсюда!
Пит сорвался с места, увидев этого вопящего парня, уже спрыгивающего с крыльца, снова хватая друга. Сердце Фрэнка сделало тройное сальто и ухнуло вниз, в желудок, пока мысли собирались в кучу, а ноги уже сами собой приходили в движение. Парням ничего не оставалось, кроме как развернуться и побежать куда глаза глядят. Топая прямо по клумбе, они нещадно угробили кучу растений, теряя на ходу свои орудия шалости. Одаренный замечательной координацией, Айеро, как и ожидалось, споткнулся о камень и кувырнулся по земле, поднимая вокруг себя облако из земельной пыли.
Одли уже отбежал на несколько метров, пока Фрэнк, как черепаха, пытался подняться, натягивая капюшон обратно на голову, но было поздно: незнакомец уже добрался до него с такой скоростью, будто у него было гребаных восемь ног, и Айеро уже ожидал, что сейчас его за шкирку схватит гигантский тарантул. Но нет – это был всего лишь такой же парень, и, как Фрэнк успел заметить, даже более худощавый и хилый, чем он сам. Но длинные пальцы незнакомца умудрились зацепить край темной худи Айеро и теперь тянули назад.
— Отвали! — Фрэнк брыкнулся, оглядываясь на захватчика, и тот нечаянно отпустил его, тяжело дыша и гневно смотря вслед. Айеро продолжил бежать, на этот раз не оглядываясь, но теперь он был уверен: парень точно запомнил его лицо.
Дыхание сбилось к чертовой матери, волосы попадали в глаза и в рот, но парни упорно бежали, не делая передышек. Айеро показалось, что они уже долетели до границы с Висконсином, когда Пит наконец махнул рукой, и они привалились к гаражу на одной из улиц, переводя дыхание. У Фрэнка перед глазами плыли разноцветные круги, в боку кололо, и он только хотел что есть мочи заорать что-то матерное на друга, как тот согнулся пополам. Сначала показалось, будто Пит теряет сознание, и Айеро схватил его за плечо, готовый прийти на помощь, но Одли разогнулся, уже не сдерживая безумный хохот.
Фрэнк едва удержался, чтобы не дать ему в нос, но усталость и боль в, кажется, подвернутой ноге не давали делать лишних движений. Пит же продолжал смеяться, тыча пальцем в друга:
— Видел бы ты свое лицо, блять, — сжатая улыбка коснулась и губ Фрэнка, но он тут же стер ее, хмуро глядя на этого идиота. — Мы пробежали целый квартал, чтобы спастись от какого-то хилого истеричного парня.
— Это все ты виноват, придурок, — Айеро отлип от ворот гаража и направился вниз по улице, по направлению к дому. — Он увидел мое лицо, и теперь, если он узнает, где я живу, – мне конец.
— Что может сделать этот припадочный? Мы же не пытались сжечь его двор, просто...
— Просто раскрасили его всеми цветами радуги и истоптали газон. Все отлично.
— Не зуди, — Пит отмахнулся, поправляя на плече сумку с баллончиками. — Будет, что вспомнить в старости.
— Все обойдется?
— Всегда обходится.
