Шанс В Прошлом.

Глава 24.

Гер­ми­она на­писа­ла пись­мо для Дамб­лдо­ра, са­ма за­печа­тала кон­верт и до­бави­ла ча­ры, что­бы толь­ко Се­верус смог от­крыть его. Она не хо­тела, что­бы Дамб­лдор что-то по­менял в пись­ме, ведь она обе­щала Се­веру­су, что ни­ког­да не бу­дет лгать ему.
Она бы­ла не в сос­то­янии смот­реть на Дамб­лдо­ра пос­ле то­го, что сде­лала и уш­ла, да­же не дож­давшись на это раз­ре­шения. Он, ка­залось, по­нял это и от­пустил ее без лиш­них слов.
Она мед­ленно шла вниз по лес­тни­це ми­мо ста­туи, ее ли­цо бы­ло опух­ши­ми от слез, а те­ло ис­то­щено от нах­лы­нув­ших эмо­ций.
Ка­кой смысл жить даль­ше, пос­ле то­го, как я вер­нусь? Что ме­ня там ждет? Жизнь, на­пол­ненная пус­то­той.Мо­жет быть, это бы­ло ее на­каза­ни­ем за все, что она не­воль­но из­ме­нила?
Зас­та­вила че­лове­ка, ко­торый дол­жен был лю­бить дру­гую, по­любить се­бя. Или, мо­жет быть, он лю­бит ее, не так силь­но, как лю­бил Ли­ли и его чувс­тво к ней ни­ког­да не ис­чезнет? Зас­та­вила че­лове­ка, ко­торый тос­ко­вал по жен­щи­не, ко­торая ни­ког­да не бу­дет лю­бить его в от­вет, тос­ко­вать те­перь уже по двум жен­щи­нам.
Она раз­ру­шила его жизнь и толь­ко сде­ла­ет ее еще бо­лее труд­ной. Так что те­перь она дол­жна быть на­каза­на: ее на­каза­ни­ем бу­дет лю­бить че­лове­ка, ко­торый бу­дет мертв пос­ле ее воз­вра­щения.
Она бу­дет лю­бить его всег­да. Гер­ми­она зна­ла, что боль­ше ни­кого и ни­ког­да не смо­жет лю­бить так, как Се­веру­са. Ми­нер­ва бы­ла пра­ва, ска­зав, что то, что она ис­пы­тыва­ла к Ро­ну не бы­ло лю­бовью и, ког­да она най­дет ее, то уз­на­ет.
Те­перь она зна­ла, что то, что она чувс­тво­вала сей­час - нас­то­ящее. Зна­ла, что то, что она чувс­тво­вала, бы­ло нас­толь­ко силь­но, что ник­то и ни­ког­да боль­ше не зас­та­вит ее по­чувс­тво­вать то, что она ис­пы­тыва­ла к Се­веру­су. Это бы­ло ее на­каза­ни­ем: уме­реть в оди­ночес­тве, так­же, как он в ее прош­лом.
Она поч­ти дош­ла до фа­куль­тет­ской гос­ти­ной, ког­да она уви­дела, что Ми­нер­ва вы­ходит от­ту­да. Жен­щи­на по­ражен­но ос­та­нови­лась, уви­дев Гер­ми­ону, но по­рази­лась еще боль­ше, ког­да уви­дела вы­раже­ние пол­но­го от­ча­яния на ее ли­це, вмес­те со сле­дами от слез.
- Гер­ми­она, что слу­чилось? - спро­сила она, бро­са­ясь к ней.
Гер­ми­она пос­мотре­ла на Ми­нер­ву и сно­ва рас­пла­калась. Та об­ня­ла ее, пох­ло­пала по спи­не и ска­зала, что все бу­дет хо­рошо, по-преж­не­му не зная, что слу­чилось.
Гер­ми­она ос­та­нови­лась и пос­мотре­ла на Ми­нер­ву, что зас­та­вило жен­щи­ну за­дох­нуть­ся от пус­то­ты, ко­торую она уви­дела в ее гла­зах.
- Все пло­хо, Ми­нер­ва, и ни­ког­да сно­ва не бу­дет в по­ряд­ке. По­ра, Дамб­лдор на­шел спо­соб от­пра­вить ме­ня до­мой и он не поз­во­лит мне ос­тать­ся, - ска­зала она не­выра­зитель­но.
Ми­нер­ва нах­му­рилась, ей не пон­ра­вилось, как Гер­ми­она ска­зала это.
- Пой­дем, до­рогая. Пой­дем ко мне в ка­бинет и пос­мотрим, что мы мо­жем сде­лать.
Ми­нер­ва об­ня­ла Гер­ми­ону и по­вела мо­лодую жен­щи­ну в свой ка­бинет, все боль­ше и боль­ше бес­по­ко­ясь, ког­да Гер­ми­она не ска­зала ни сло­ва и выг­ля­дела прос­то ужас­но.
Как толь­ко они ока­зались внут­ри, Ми­нер­ва по­вер­ну­лась к ней.
- Хо­рошо, до­рогая, рас­ска­жи мне все. Что слу­чилось?
Гер­ми­она се­ла, ког­да Ми­нер­ва под­тол­кну­ла ее в крес­ло.
- Дамб­лдор во всем ра­зоб­рался и я дол­жна вер­нуть­ся. Дол­жна вер­нуть­ся и ос­тать­ся од­на, - ска­зала она.
Ми­нер­ва нах­му­рилась.
- А что, ес­ли мы с ним по­гово­рим? Мо­жет быть, ты смо­жешь ос­тать­ся нем­но­го по­доль­ше? Ведь нет ни­какой не­об­хо­димос­ти в спеш­ке, не так ли?
Гер­ми­она по­жала пле­чами.
- Он ска­зал, что я не мо­гу ос­тать­ся. Чем доль­ше я на­хожусь здесь, тем боль­ше рис­кую все из­ме­нить. Он не хо­чет поз­во­лить мне ос­тать­ся, ска­зал, что я не дол­жна у­ез­жать се­год­ня ве­чером, но ско­ро это про­изой­дет. Он бо­лее мо­гущес­твен­ный, чем я и мо­жет зас­та­вить ме­ня уй­ти, что бы я ему ни го­вори­ла.
Ми­нер­ва нах­му­рилась еще силь­нее.
- Что ты ему ска­зала?
Гер­ми­она вздох­ну­ла и вста­ла. Ми­нер­ва наб­лю­дала, как де­вуш­ка по­дош­ла к ее ка­мен­но­му Ому­ту Па­мяти, вос­поль­зо­валась па­лоч­кой и вы­тащи­ла се­реб­ристо-го­лубую нить из сво­его вис­ка, уро­нив ее в Омут.
- Смот­ри­те са­ми. Я не мо­гу го­ворить об этом, - глу­хо ска­зала Гер­ми­она.
Ми­нер­ва глу­боко вздох­ну­ла и по­дош­ла к ка­мен­ной ча­ше. Она по­ложи­ла на нее ру­ки и пог­ру­зилась в вос­по­мина­ние. Гер­ми­она за­мети­ла, что Ми­нер­ва с тру­дом ды­шала от то­го, что ус­лы­шала.
Ког­да все, на­конец, за­кон­чи­лось, Ми­нер­ва вста­ла и пос­мотре­ла на нее со сле­зами на гла­зах. Заб­рав вос­по­мина­ние на­зад, Гер­ми­она смот­ре­ла, как Ми­нер­ва под­хо­дит к сво­ему сто­лу и вы­тас­ки­ва­ет из кар­ма­на но­совой пла­ток.
Вы­тирая гла­за и выс­марки­ва­ясь, Ми­нер­ва ду­мала. Дол­жен быть дру­гой спо­соб. Как мы мо­жем от­пра­вить Гер­ми­ону об­ратно жить в та­ких стра­дани­ях? Она не ви­дела то­го, что ви­дел Дамб­лдор, ког­да Гер­ми­она по­каза­ла ему свое вос­по­мина­ние, она не смот­ре­ла их вмес­те с ним, но она ви­дела сле­зы в его гла­зах и зна­ла, что это дол­жно бы­ло быть ужас­но.
По­вер­нувшись, Ми­нер­ва прис­таль­но пос­мотре­ла на Гер­ми­ону, ви­дя ее без­жизнен­ное вы­раже­ние ли­ца. Нет, мы не мо­жем от­пра­вить ее об­ратно. Ес­ли Гер­ми­оне пло­хо сей­час, то та­кая жизнь убь­ет ее. Но Ми­нер­ва не име­ла ре­аль­но­го пред­став­ле­ния обо всем, что про­изош­ло.
- Хо­рошо. Спер­ва мне нуж­но, что­бы ты по­каза­ла мне все, я дол­жна уви­деть твой пер­вый курс и все до то­го дня, ког­да ты по­пала сю­да, - ска­зала Ми­нер­ва.
Гер­ми­она вздох­ну­ла. Что это даст? Она по­нятия не име­ла, но зна­ла, что это уже не име­ло зна­чения. Зна­ла, что Ми­нер­ва ни­чего не из­ме­нит, прос­то не смо­жет, там бы­ло слиш­ком мно­го со­бытий, пе­реп­ле­та­ющих­ся друг с дру­гом.
Слиш­ком мно­го со­бытий, ко­торые, ес­ли их из­ме­нить, вы­зовут эф­фект до­мино: ес­ли они ос­та­новят од­но, то дру­гого не про­изой­дет. Нет, боль­ше ни­каких из­ме­нений.
Ко все­му бе­зучас­тная, Гер­ми­она вы­тас­ки­вала од­но вос­по­мина­ние за дру­гим. Для прос­мотра всех пот­ре­бова­лось бы мно­го вре­мени и она вы­тас­ки­вала толь­ко те, ко­торые бы­ли на­ибо­лее важ­ны­ми.
По­каза­ла Ми­нер­ве, как они име­ли де­ло с фи­лософ­ским кам­нем. Зас­та­вила слу­шать рас­сказ о том, как бы­ли уби­ты ро­дите­ли Гар­ри, а Вол­де­морт унич­то­жен. По­каза­ла ей, как они стол­кну­лись с Ва­силис­ком, ког­да тот ока­зал­ся ос­во­бож­ден. Ми­нер­ва мно­го раз аха­ла над тем, что ви­дела, но Гер­ми­она зна­ла, что она еще не доб­ра­лась до ее еще бо­лее худ­ших вос­по­мина­ний.
По­каза­ла о по­беге Си­ри­уса и что еще про­изош­ло в том же го­ду. Прос­лу­шала еще раз ис­то­рию о том, как бы­ли уби­ты Джей­мс и Ли­ли, а Пи­тер под­ста­вил Си­ри­уса. Ми­нер­ва наб­лю­дала все это, но дер­жа­ла свои мыс­ли при се­бе.
Она так же по­каза­ла про Гар­ри и Тур­нир Трех Вол­шебни­ков. По­каза­ла ей Грю­ма, быв­ше­го учи­телем и как вы­яс­ни­лось поз­же, что это был Бар­ти Кра­уч-млад­ший, как Ку­бок ока­зал­ся порт­клю­чом на клад­би­ще, где Гар­ри ждал Вол­де­морт. По­каза­ла ей все бо­лее ме­нее важ­ное. В том чис­ле и то, как Гар­ри го­ворил, что Вол­де­морт вер­нулся и, что его кровь ста­ла клю­чом к его воз­рожде­нию.
По­каза­ла вос­по­мина­ния о пя­том кур­се, об Ам­бридж и ус­лы­шала, как Ми­нер­ва вздох­ну­ла, ког­да уви­дела, что та пы­тала сту­ден­тов. По­каза­ла ей, что ник­то не ве­рил Гар­ри о воз­вра­щении Вол­де­мор­та, по­каза­ла ей бит­ву в ми­нис­терс­тве и как умер Си­ри­ус. Да­же по­каза­ла, как за­мани­ла Ам­бридж в лес и от­да­ла кен­таврам.
Гер­ми­она по­каза­ла Ми­нер­ве свой шес­той курс и та тя­жело за­дыша­ла, уз­нав, что Дамб­лдор был прок­лят и чуть не за­дох­ну­лась, ког­да уз­на­ла, что он про­сил Се­веру­са убить се­бя. Сле­зы тек­ли по ли­цу по­жилой жен­щи­ны, ког­да она смот­ре­ла, как Дамб­лдор па­да­ет вниз.
За­тем по­дош­ли вос­по­мина­ния о ее седь­мой кур­се и охо­те за хор­крус­та­ми с Гар­ри и Ро­ном. Ми­нер­ва бы­ла в сле­зах, сно­ва уви­дев Гер­ми­ону, стра­да­ющую во вре­мя охо­ты, а за­тем еще силь­нее раз­ры­далась, ког­да ста­ла сви­дете­лем ее пы­ток. Ус­лы­шав ее крик и уви­дев му­читель­ную аго­нию от прок­ля­тия, ко­торое на нее нак­ла­дыва­ли сно­ва и сно­ва и все ос­таль­ные ужа­сы той но­чи, все это зас­та­вило под­сту­пить желчь к гор­лу по­жилой жен­щи­ны.
Пос­ледняя груп­па вос­по­мина­ний ка­салась фи­наль­ной бит­вы. Ми­нер­ва чувс­тво­вала, что оне­мела от то­го, что ви­дела, но все рав­но пла­кала, ког­да уви­дела столь­ко смер­тей и раз­ру­шений. Она уви­дела, как Се­верус уми­ра­ет в Виз­жа­щей хи­жине пря­мо пе­ред Гер­ми­оной. Ви­дела, как та го­ворит Гар­ри, что не ду­ма­ет, что он на са­мом де­ле мертв и кри­чала, что они не мо­гут прос­то взять и ос­та­вить его в та­ком сос­то­янии, ес­ли он еще жив.
Но они зна­ли, что По­жира­тели Смер­ти бы­ли у них на хвос­те и не мог­ли ос­тать­ся. Гер­ми­она бы­ла вся в сле­зах, ког­да они ос­тавля­ли их про­фес­со­ра зель­ева­рения: Гар­ри и Рон прос­то ута­щили ее от­ту­да.
По­каза­ла фи­наль­ную схват­ку меж­ду Гар­ри и Вол­де­мор­том. По­каза­ла, как Гар­ри рас­ска­зывал всем, что Се­верус все вре­мя был че­лове­ком Дамб­лдо­ра. По­каза­ла, как от­ме­чали по­беду и как жи­ла пос­ле это­го Гер­ми­она, ког­да вер­ну­лась в шко­лу.
Ког­да все вос­по­мина­ния ис­чезли, был уже рас­свет. Обе, и Гер­ми­она, и Ми­нер­ва бы­ли ис­то­щены. Обе бы­ли пси­холо­гичес­ки и фи­зичес­ки опус­то­шены.
Ми­нер­ва взмах­ну­ла па­лоч­кой, под­зы­вая два ста­кана с ог­не­вис­ки. Ког­да Гер­ми­она по­пыта­лась от­ка­зать­ся, Ми­нер­ва нас­то­яла на сво­ем, го­воря, что это по­может. Она по­лага­ла, что да­же, ес­ли бы мо­лодой жен­щи­не не бы­ло двад­ца­ти двух, она все рав­но зас­та­вила бы Гер­ми­ону вы­пить. Пос­ле все­го, они обе в этом нуж­да­лись.
Гер­ми­она глот­ну­ла и жид­кость обож­гла ее гор­ло и же­лудок. Ал­ко­голь по­может при­тупить боль, ос­та­вив ее пол­ностью опус­то­шен­ной.
Ми­нер­ва ска­зала ей, что­бы она лег­ла в пос­тель, го­воря, что они по­гово­рят обо всем, ког­да уви­дят­ся поз­же. Гер­ми­она от­ве­тила, что не хо­тела бы при­сутс­тво­вать зав­тра на за­няти­ях и поп­ро­сила дать ей день от­ды­ха.
Ког­да Гер­ми­она вош­ла в свою ком­на­ту, то не раз­де­ва­ясь упа­ла на кро­вать: пусть сон за­берет ее боль.