Скрижали

17

Громадный десятибалльный вал навис над высотками, заслоняя небо, будто бы ангел-великан раскинул крылья, отбрасывая тень, покрывшую цинком наши головы. По крайней мере, я, казалось, точно поседел. Воздух сгустился, попадая в лёгкие тяжёлой масленичной эссенцией, он обволакивал каждый вдох. Переводя взгляд от крыльев, медленно накрывающих здания, к небу, вмиг заметил сколь тягуче это действие. Медленно, ещё медленнее; вдох за вдохом, кадр за кадром, время растягивалось до размера мультивселенной. Казалось, внутри образовалась пустота, превращая тело в полый сосуд из костей и кожи, я будто ливитировал, и всё раздувалось вокруг, подавляя и стремясь к абсолютному вакууму.

Я не ощущал грунт под ногами, не чувствовал сестры буквально в своих руках, ничего, абсолютная каталепсия плоти. Не видел мига, в котором стрелки замерли, останавливая водяную лавину, но обратил внимание на небосвод.

Вдалеке линия горизонта зашлась замедленными вспышками, распуская пламенные тигровые лилии, чьи лепестки, разрастаясь, закручивались, обращая каждый бутон в гриб. То были самые натуральные водородные грибы — медленный взрыв ядерного потенциала. По свинцово-сиреневому куполу неба прошла еле заметная волна, незримая, как легкая рябь по воде, но ощутимая телом, волна, пробирающая дрожью. И тишина. Только гул от былых судорог земли и бьющихся вод смертоносного потопа оставил эхо, бесследно растворяющееся во временном коллапсе.

Вал застыл стеной, мутной, вспенившейся стеной. Точь в точь таким и представал этот пейзаж в видении буквально несколькими часами ранее.

Стало легче вдыхать кислород, но консистенция озона в воздухе явно стала выше, ощущаясь запахом летней грозы. Температура пошла на спад, практически осязаемо с каждым градусом.

Небеса, словно ледяной коркой покрытые, создавая хрустальный купол, источали первобытный страх. Заражали ужасом пред неведомым. Угроза, самый её пик, кольнула в грудь, что мною двигало — в жизни не разгадать, но, когда небосвод сверкнул, я и сам не понял, как припал к земле.

И он обрушился.

Не звёздами, не осколками купола из кристального стекла. Обрушился  ударной волной такой мощи, что осыпались бетонные джунгли, едва ли не до самого основания, пали ниц пред всемогуществом космогонической силы. Этот удар нам, казалось, не пережить, казалось, кости будут в пыль перемолоты под давлением.