РАБ. Книга 1. Чужая боль

Продолжение 16.02.

Антер

Тали в длинном изумрудном платье и сверкающих босоножках рядом с этим низким толстяком – такая картинка карикатурная, даже не обидно. Осознаю, что она не могла отказаться от предложения, по нему же за километр видно, насколько он здесь важный мужик и какая львиная доля контроля у него в руках. Как повезло, что он меня сразу же ей подарил...

А вот в кресло зря усадила, понимаю, хотела как лучше. Где это видано, чтобы рабы в креслах сидели, уж лучше бы к дереву какому пристегнула.

Лучше ли? Логичнее – да, но ведь так хоть какая-то забота ощущается.

Только вот танцевать они пошли, когда все остальные уже возвращаются. Ладно, я сижу, мне разговаривать и с места подниматься нельзя.

– Привет.

Это моя знакомая из рабского бара, не помню, как зовут. Киваю. Подходит, на подлокотник усаживается. Интересно, не разговаривать – это вообще не разговаривать, или можно сказать, что нельзя разговаривать?

– Скучаешь? Идём к нам?

– Лайла, ему хозяйка говорить запретила, – Анита с другой стороны.

– Вот сука, – возмущается Лайла, но слова неприятно царапают. Ямалита же и правда как лучше хотела. Пожимаю плечами.

– Да, – соглашается Анита, – под такой ангельской внешностью та ещё тварь скрывается, нюхом чую.

Кошусь на неё. Нюх телохранительницы, конечно, хорошая вещь. Но злость бесправной рабыни, которая не видит... Да ведь никто, кроме тебя, не видит. Зачем она притворяется?

А когда она притворяется? Что из того, что тебе показывают – правда?

Лайла кладёт руку на моё плечо, слегка прижимается – с полупрозрачной одеждой как-то излишне откровенно получается, кажется, опять заливаюсь краской, интересуется:

– Что, снова мучает тебя?

Не хочется говорить, что хозяйка меня мучает. Пожимаю плечами.

– Анита, может, ты попросишь? Тебе же всё можно, – Лайла.

– Прямо так и всё, – усмехается телохранительница. Посматриваю на них. Что им от меня нужно? Мало рабов, которым отдыхать позволено?

«Ты хоть представляешь себе, как ты хорош? Ты же красивый... Разве не понимаешь, почему Амира с Олинкой слюни пускают, всё забыть тебя не могут? Потому, что в тебе настоящая, мужская красота, и мужественность тоже!»