РАБ. Книга 1. Чужая боль

Глава восьмая

Антер

Целоваться не любит, надо же... Интересно, правда ли? Не хочу, чтобы она целовала очередного Олинкиного раба, даже в щёчку, но проиграть ещё меньше хочется. Что за дурь такая в голове, откуда? Но вот добегу первым, разобьюсь в лепёшку, а добегу, хоть в чём-то за последние шесть лет буду первым! Пусть в дурацком соревновании, но ведь из всего, что хозяева могли придумать, оно самое безобидное.

Держит в руках поводок, чтобы не мешался. У Олинкиного раба ошейник, нужно было идиотке расслабить его, от бега парень немного задыхаться начинает. Да и желания у него, по-моему, особенного нет. Только... чёрт, да, только страх.

Вдруг вспоминаются Олинкины приходы, кровоточащие колени рабов, ссадины, как она меня хлестнула... Метко, болезненно, упиваясь. Это тебя Ямалита не накажет, или накажет не физически, а что Олинка со своим за проигрыш сделает – можно представить...

Я уже впереди, уже почти добежали, осознаю, что хозяйка и правда далеко не пушинка, попробуй столько пронести, хотя и тяжёлой она мне не кажется, и сама так держится за плечи, что мои руки меньше устают... Но тоже тяжело дышу, и руки уже отваливаются, и ноги с непривычки скоро подгибаться начнут.

Чуть спотыкаюсь, замедляю ход. Приходим почти одновременно, я совсем немного позади. Ну и не первый, подумаешь. Кому я что доказал бы?

Тамалия

Антер ставит меня на землю, Олинкин раб продолжает её держать.

– Всё-таки мы выиграли?! – радостно восклицает Олинка.

– Похоже, – соглашаюсь, посматривая на Антера. Молчит, лицо непроницаемое.

– А что это он тебя без разрешения опустил? – подозрительно интересуется Олинка.

– Я разрешила, – говорю, – просто ты не услышала. Ты бы своему тоже разрешила, да ошейник ослабила, задохнётся же.

Олинка смотрит на раба, разрешает поставить несравненную тушку на землю и даже – о чудо! – ослабить ошейник. Бедняга судорожно вдыхает, лицо красное. Смотреть невозможно.

– Так что, я твоего раба целую? – спрашивает на всякий случай, даже не глядя на меня – всё внимание Антеру. Стоит мой хороший, молчит терпеливо.

– В щёчку, – напоминаю. Кивает, хватает его лицо руками, наклоняет к себе, Антер в последний момент всё-таки выворачивается щекой, Олинка недовольна, но тут ей приходит гениальная идея оставить на нём засос, кажется, полегчало несчастной. Фу гадость какая, чем бы свести...