На этот раз Джон Пендлтон встретил Поллианну очень радушно.
- Ну, мисс Поллианна, - улыбнулся он, - да ты просто само всепрощение. Иначе ты нипочем не пришла бы сегодня ко мне.
- Да что вы, мистер Пендлтон! Я просто всегда рада вас навещать! Не понимаю, зачем мне быть каким-то "всепрощением"?
- Да как тебе сказать... - Мистер Пендлтон замялся, потом продолжал: - Мне кажется, я очень скверно вел себя и в тот раз, когда ты нашла меня со сломанный ногой в лесу, и тогда, когда ты принесла мне студень. Я даже забыл поблагодарить тебя за все, что ты для меня делаешь. Вот поэтому-то я и считаю: то, что ты согласилась сегодня прийти ко мне, очень великодушно с твоей стороны. Я ведь так невежливо обходился с тобой...
Поллианна смущенно заерзала на стуле.
- Но я правда была рада найти вас тогда. То есть, я, конечно, рада не тому, что вы сломали ногу, - тут же поправилась она и покраснела.
Джон Пендлтон улыбнулся.
- Я понял тебя, - ласково ответил он. - Ты часто сначала говоришь, а потом думаешь. Ничего страшного. Главное, ты все делаешь правильно. После этой истории в лесу я понял, что ты просто храбрая девочка. Иначе ты тогда бы не справилась. Я правда очень тебе благодарен. И за студень тоже спасибо.
- Вам он понравился? - спросила Поллианна.
- Очень. Ты мне еще что-нибудь принесла сегодня? Как бы хотелось отведать какого-нибудь лакомства, которое тетя Полли не посылала!
Маленькая гостья растерянно посмотрела на мистера Пендлтона.
- Нет, нет, не принесла, - залепетала она. - Знаете, мистер Пендлтон, - продолжала она, и лицо ее с каждым словом все больше краснело, - я ведь совсем не хотела сказать что-то невежливое, когда сказала, что мисс Полли не посылала вам студень.
Джон Пендлтон ничего не ответил. Он смотрел куда-то вдаль, и на лице его застыло скорбное выражение. Казалось, мыслями он был очень далеко отсюда. Так длилось минуты две. Потом он вздохнул и, вернувшись к действительности, вспомнил о Поллианне.
- Ну, так никуда не годится, - сказал он, и в голосе его послышалась привычная резкость, - я ведь тебя позвал совсем не для того, чтобы показать, как мне плохо. Знаешь что? Сходи-ка в библиотеку, ну, это та самая большая комната с телефоном, откуда ты звонила в тот день. Подойди к книжному шкафу возле камина и возьми с полки резную шкатулку. Она должна стоять там, если эта глупая тетка не убрала ее "на место". Возьми эту шкатулку и принеси сюда. Правда, она довольно тяжелая, но ты, думаю, справишься.
- Ну конечно, мистер Пендлтон! Я ведь очень сильная! - воскликнула Поллианна и выбежала из комнаты.
Мгновение спустя, она вернулась обратно со шкатулкой в руках, после чего они с мистером Пендлтоном провели просто восхитительные полчаса.
В шкатулке хранились всевозможные редкости, которые мистер Пендлтон многие годы привозил из своих экспедиций. С каждой вещицей - от искусно вырезанных шахматных фигур из Китая до маленького идола из жадеита - у мистера Пендлтона был связан какой-нибудь забавный случай, и теперь он с удовольствием предавался воспоминаниям. Когда он дошел наконец до маленького идола, Поллианна, выслушав, мечтательно проговорила:
- Да, наверное, воспитывать мальчика из Индии все-таки лучше. Он ничего не знает. Он думает, Бог сидит в таком вот идоле. Конечно, он интереснее, чем Джимми Бин, потому что Джимми уже знает, что Бог - на небе. И все-таки мне бы очень хотелось, чтобы Джимми тоже был нужен.
Но Джон Пендлтон не услышал ни слова из этой страстной речи. Он опять неподвижно уставился куда-то вдаль и витал в ином мире, где явно не находилось места ни Поллианне, ни тем более несчастному Джимми Бину. Правда, вскоре он вспомнил, что у него гости, и, взяв из шкатулки очередную забавную вещицу, принялся излагать ее историю.
Но они говорили не только о редкостях из резной шкатулки. Мистер Пендлтон вдруг принялся дотошно расспрашивать о Нэнси, о тете Полли и о том, как жила она сама в маленьком городке на Дальнем Западе. Когда же Поллианна стала собираться домой, Джон Пендлтон заговорил с ней таким проникновенным голосом, что она страшно удивилась. При всем хорошем отношении к мистеру Пендлтону, она и не предполагала, что в этом суровом человеке таится столько нежности.
- Я хочу попросить тебя, милая, приходи ко мне почаще. Хорошо? Понимаешь, я очень одинок, и ты нужна мне. Есть и еще причина. Сейчас ты поймешь, в чем дело. Когда я узнал в прошлый раз, кто ты, я решил, что не желаю больше видеть тебя. Понимаешь, ты мне напомнила такое, о чем я уже много лет пытаюсь забыть. Ну вот я и решил, что больше мы с тобой видеться не будем. И когда доктор каждый день спрашивал, не позвать ли тебя, я все время отказывался. Но прошло еще немного времени, и я вдруг понял, что очень хочу повидаться с тобой. Потому что, пока тебя не было, я еще чаще и мучительнее вспоминал то, о чем хотел бы забыть. Словом, мне очень хочется, чтобы ты приходила ко мне. Ты согласна?
- Ну конечно, согласна, мистер Пендлтон, - тихо ответила Поллианна, с сочувствием глядя на его грустное лицо. - Я буду рада приходить к вам.
- Спасибо тебе, моя милая, - ласково ответил Джон Пендлтон.
В тот же вечер перед ужином Поллианна и Нэнси, сидя на кухонном крыльце, обсуждали визит к мистеру Пендлтону. Вначале Поллианна рассказывала о резной шкатулке и "сокровищах", которые в ней хранились.
- Ну чудеса, - выдохнула Нэнси. - И он тебе показал их все, да еще рассказал? И это когда он вообще ни с кем даже словом не перекинется. Не перекинется, вот так я тебе и скажу, не перекинется.
- Но он ведь только с виду такой суровый, - вступилась Поллианна за старшего друга. - На самом-то деле он не сердитый, а добрый. Не понимаю, почему все считают, что он плохой? Я уверена, люди не говорили бы о нем так, если бы узнали его получше. Вот даже тетя Полли его не любит. Знаешь, Нэнси, она даже студень не хотела ему тогда отправлять. Она мне сказала, что не хочет, чтобы он подумал, что это она отправляла.
- Видать, она не считает мистера Пендлтона "своим долгом", - весьма ехидно предположила Нэнси. - Но вот напрочь не понимаю, чего это он к тебе так привязался? Ты, конечно, не обижайся на меня, мисс Поллианна, но мистер Пендлтон не тот человек, чтобы больно-то любить детей. Не тот, вот так я тебе и скажу, не тот. Не тот человек, чтобы больно детей любить.
- Но он привык ко мне, Нэнси, - радостно ответила Поллианна и, улыбнувшись, добавила: - Сначала ему совсем не хотелось ко мне привыкать. Он сегодня мне честно признался, что сначала не хотел меня больше видеть. Он сказал, что я ему напомнила что-то, что он хотел навсегда забыть, но потом...
- Как ты сказала? - перебила Нэнси, и голос ее задрожал от волнения. - Ты напомнила ему что-то забытое?
- Ну да, а потом...
- А он сказал что? - не отступала Нэнси.
- Нет, не сказал. Он просто сказал, что хотел забыть. Вот и все.
- Ну ясное дело, чулочки мои, панталончики! - в упоении воскликнула Нэнси. - Чуют мои ноздри, тут без тайны не обошлось! Ой, Поллианна! Ой, милая моя. Это ну прямо как в книгах. Прямо как в книгах, вот так я тебе и скажу, милая моя. Я об этом читала и в "Тайне леди Мод", и в "Украденном наследнике" и в "Спрятанных на много лет". Это просто потрясающие книги! В них тайны и все такое прочее. Домик мой с палисадником! Никогда б не подумала, что прямо перед моим носом люди живут точно в книге! Ну расскажи, расскажи, милая моя! Что он тебе говорил-то? Нет, он к тебе не просто так привязался. Вот так я тебе и говорю: не просто так. Не просто так, вот так я тебе и скажу, милая моя.
- Нет, Нэнси! - горячо возразила Поллианна. - Ведь я же самая первая заговорила с ним на улице. Он вообще не знал, кто я такая, пока я не принесла ему студень из телячьей ножки. Только тогда он и узнал. Потому что мне пришлось объяснить, что тетя Полли ему студень не посылала. И...
Нэнси вскочила на ноги и принялась изо всех сил хлопать в ладоши.
- О, мисс Поллианна! - завопила она. - О, милая моя! Я знаю! Вот так я тебе и скажу: знаю!
Она вновь резко опустилась на крыльцо подле Поллианны.
- А ну скажи... Только подумай хорошенько и после скажи все, как есть. Это он после того, как ты объявила, что ты племянница мисс Полли, сказал, что не хочет тебя больше видеть?
- Ну да. Я ему в прошлый раз рассказала, а он мне сегодня объявил, что решил тогда больше меня не видеть.
- Так я и знала! - издала торжествующий клич Нэнси. - А мисс Полли, значит, ни под каким видом не желала, чтоб ты студень несла от нее.
- Да.
- И ты ему сказала, что она просила не посылать, и он...
- Я... - попыталась вставить Поллианна.
- И он, - упорно продолжала Нэнси, - стал себя вести как-то странно и возопил по поводу того, что ты ей племянница, так?
- Д-да, - задумчиво отозвалась Поллианна, - он повел себя чуть-чуть странно, и, мне кажется, он не очень обрадовался этому студню, - нахмурившись, добавила она.
Нэнси бдительно оглянулась вокруг и набрала в легкие побольше воздуха.
- Ну теперь я точно знаю! Вот так я тебе и скажу, милая моя: все знаю точно! Ну слушай, ну слушай! Мистер Джон Пендлтон был возлюбленным мужчиной мисс Полли Харрингтон, - без малейшего колебания объявила она.
- Нет, не может этого быть, Нэнси! Она-то ведь не любит его! - возразила Поллианна.
Нэнси с сочувствием уставилась на нее, так умудренный науками человек взирает на первобытного дикаря.
- Ясно, не любит! Они ж поссорились.
Но даже такой сильный аргумент не до конца убедил Поллианну. Видя это, Нэнси еще удобнее уселась на крыльце и принялась излагать историю со всеми подробностями:
- Вот как все было, милая моя. Надо тебе заметить, перед самым твоим появлением сюда мистер Том сказал мне, что у тети твоей был предмет...
- Какой такой предмет? - удивилась девочка.
- Ну, возлюбленный, какая же ты еще глупая, милая моя, - продолжала Нэнси. - Я мистеру Тому не поверила. Она и возлюбленный мужчина! Но мистер Том еще раз сказал: был, и все тут. Был и живет в нашем городе! Вот так он и сказал: был, и все тут. Был и живет в нашем городе! Вот так он и сказал, милая моя! Но кто он, этого, говорит, он сказать не может, потому как обязан хранить тайну семьи. Вот так и сказал: тайну семьи. Но теперь-то мы с тобой и без мистера Тома знаем: этот возлюбленный мужчина, конечно, Джон Пендлтон. Гляди сама: тайна у него есть? Есть. Заперся он в своем большом доме один-одинешенек? Заперся! Вел он себя со странностями, когда ты сказала, кто твоя тетя? Вел! А потом еще признался тебе, что, мол, что-то хочет забыть. Тут дело ясное. Теперь любому дураку понятно, что забыть он хочет мисс Полли. Хочет и не может. Вот так я тебе и скажу: не может! Хочет, я тебе говорю, и не может. Вот так оно все складывается, милая моя!
- Вот это да! - широко раскрыв глаза, выдохнула Поллианна. - Но я вот о чем подумала, Нэнси. Как же они не помирились за столько лет? Ведь они любят друг друга! И они оба такие одинокие. Мне кажется, они бы должны быть рады помириться.
Нэнси презрительно сморщила нос.
- Ох, милая моя, рано тебе судить о таких вещах. Ничего ты не понимаешь в возлюбленных. Но в одном ты права: если в мире сыщутся два человека, которым не понять твою игру в радость, так это наша парочка. Вот так я тебе и скажу, милая моя, это они. Они и есть, вот так я тебе и скажу. Гляди, какой он всегда злобный, а она...
Неожиданно вспомнив, с кем и о ком беседует, Нэнси подавленно замолчала. Правда, мгновение спустя от ее замешательства и следа не осталось.
- Ну слушай, ну слушай! - громко засмеялась она. - А если б их все же втянуть в твою игру? Представь, что они вдруг смекнули бы, как рады были бы помириться! Земля моих предков! Вот диво-то будет для всего города! Мисс Полли и он! Но, верно, это почти невозможно. Вот так я тебе и скажу: невозможно почти.
Поллианна встала с крыльца и вошла в дом. Лицо ее было серьезно. Она явно что-то обдумывала.
