Раздавшийся внезапно гул и гром Рассеял сон, и, сразу пробужденный
Я поднялся и, осмотрясь кругом,
Припомнить я пытался, пораженный,
Где нахожусь? Я понял, что стою
Над бездною печали, на краю Пучины той, где вопли и стенанья
Безумные, сливаяся, звучат,
Похожие на громовой раскат.
Напрасно я употреблял старанья,
Чтоб взорами проникнуть в глубину
Сквозь мрачную тумана пелену
И произнес наставник мой, бледнея:
«Иди за мной! В обитель вечной тьмы
И ужаса сойдем с тобою мы».
Но я вскричал, смущаясь и робея:
- Уж если ты, в ком я ищу и жду
Защитника, колеблешься, слабы,
То как же я в подземный мир сойду?
И молвил он «Терзаюсь не боязнью,
Но жалостью к казнимым тяжкой казнью.
Не медли же суровый путь далек»
И в первый круг поэт меня увлека.
Там слышались не крики и рыданья,
Но вздохами был воздух оглашен; Исторгнуты тоскою без страданья,
Из уст детей, из уст мужей и жен
Неслись они. И произнес Верrилий: «Но что ж о них не спросишь ты меня?
Чуждаяся порока и насилии,
Любя добро и мудрость оценя,
В язычестве они, к несчастью, жили;
Закрыты им спасения врата Отверстые поборникам Христа, Крещение принявшим. К этим людям
Причислен я. Не знавшие Творца, Мы жаждою блаженства вечно будем
Томиться здесь без меры и конца»
И услыхав слова его, с тревоrой
Я ощутил печаль в душе моей.
Увидел я в толпе страдальцев много
Прославленных в отечестве людей.
Я сказал: Да укреплося в вере,
Сомненья все рассеяв в полной мере!
Случалось ли по милости заслуг
Иль силою предстательства чужого
Кому-нибудь покинуть этот круг?
И молвил он в ответ на это слово:
«В загробный мир едва сошел я сам,
Когда во мрак, могуществом венчанный,
Спустился Муж, победой осиянный".
Им вызван был наш праотец Адам,
Ной, Моисей, покорный воле Бога,
И царь Давид, и древний Авраам,
И сын его, трудившийся так много
Из-за любви к Рахили. Их вознес
С собой в страну блаженную Христос;
Их и других он в горние селенья
Вознес из тьмы; дотоле же спасенья Здесь ни одна не ведала душа».
Беседуя так, или мы не спеша
В лесу теней. Не удалясь, однако,
От адских врат, над полушарьем мрака
Увидел я мерцавший огонек,
И я спросил: - Кого всесильный рок Избранником столь видимо отметил И чей удел во мраке самом светел? Кто все они? -«Им милость суждена От Господа, -Вергилий мне ответил.- Людьми, на все века и времена, Прославлены везде их имена».
Тут над собой услышали мы слово: —«Привет певцу, вернувшемуся снова
К друзьям своим!» - Чудесный глас утих;
Навстречу к нам из отдаленной сени Приблизились четыре славных тени, Но я не мог прочесть на лицах их
Ни радости, ни скорби. И учитель
Заговорил: - «Смотри: как повелитель,
С мечом в руке, вот шествует Гомер,
Поэтов царь; Гoраций-обличитель,
Подавший всем правдивости пример,
Идет за ним, затем - Назон с Луканом,
И в этом сонме, славою венчанном,
По праву я приемлю похвалу».
Так, меж певцов позднейших поколений
Владыку их, подобного орлу,
Парящему на крыльях песнопений,-
Увидел я. И, тихо меж собой
Поговорив, ко мне они с приветом Приблизились присутствовал при этом
С улыбкою руководитель мой.
Сугубой тут сподобился я чести:
В их славный круг я принят был шестым,
И к свету все мы двинулися вместе.
Но можно ли мне языком простым
Здесь передать о тех речах чудесных,
В подобный час и в том краю уместных?
И вот, семью стенами обнесенный, Величественный замок нам предстал.
Вокруг него, прозрачный, как кристалл
Вился ручей; друзьями окруженный,
Пройдя его и семеро ворот,
Я с радостью вступил на луг зеленый.
На том лугу, где вечно все цветет, Бродили тени, чуждые печали;
Их ясный взор был важен и глубок, И облик их величественно строг,
А речи их, когда они вещали, Медлительно и сладостно звучали.
С открытого холма я видеть мог
Прославленные души в той долине
И трепещу от радости доныне,
Припоминая их. В стране теней
Явились мне: Электра с целым хором
Друзей своих, и Гектор, и Эней,
И Цезарь сам с его сокольим взором.
Увидел я Камиллу, а за ней-
Погибшую в бою Пентeсилею,
Лукрецию. С Лавинией своей
И царь Латин очам являлся тут,
Тарквиния изгнавший смелый Брут, Корнелия, Помпеева супруга,
И Марция. от тесного их круга
Особняком держался Саладин.
Я взор возвел, и знанья властелин
Явился мне, философов толпою
Со всех сторон с почтеньем окружен;
За ним Сократ виднелся, и Платон,
И тот, кто звал случайностью простою
Создание вселенной,-Демокрит,
Анаксагор, Фалес и Гераклит,
И Эмпедокл с Зеноном. Тень Орфея Увидел я, Сенеки, Птоломея,
Сумевшего измерить глубь небес, Тит-Ливия, ученого Эвклида, Искусного врача Диоскорида. Истолкователь слов Авepроэс
И Гиппократ с Галеном, с Авиценной -
Предстали мне в их мудрости почтенной.
Но всех назвать, исчислить их вполне
Объем труда не дозволяет мне,
И часто речь моя несовершенна.
Из шестерых, что составляли круг;
Лишь четверо остались,
Мирный луг
Покинул я и по стопам поэта
Направился к стране, лишенной света.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Данте Алигьери "Божественная комедия"
Poetry"Божественная комедия " цельна, едина и закончена в своей великолепной стройности. И в то же время она необычайно сложна... Данте создал книгу о вселенной. Но в такой же мере это - книга о нем самом. Среди мировых памятников поэзии вряд ли есть друг...
