Детдомовская

Глава 17

Единственное, что может разбудить меня утром - это аромат маминых блинчиков. Настроение в такие дни особо хорошие.

Я выхожу на кухню, и меня ждало очень странное и несвойственное последнее время моей семье, зрелище: мама стоит у плиты и переворачивает блинчик, а отец стоит рядом и уже в готовые блины заворачивает творог. За окном навалило огромные сугробы, и поэтому в комнате очень светло, а из колонок папиного раритетного магнитофона, играет Людвиг Ван Бетховен, немного неподходящая к этой утопии музыка, но все же - классика!

Складывается такое чувство, будто бы кто-то отмотал плёнку моей жизни и сейчас мне восемь лет.

- О, Аллен, - мама наконец замечает меня. - Скоро будем завтракать.

- Эм, с вами всё хорошо?

- Иди умывайся, одевайся и мы ждём тебя через пять минут, - игнорируя мой вопрос, мама отворачивается к плите.

Такой реалистичный сон. У меня такого ни разу не было. Чтобы убедиться в этом я щипаю себя. Чёрт, я не сплю!

Через пять минут, когда я уже выполнил все утренние дела, я сажусь за стол.

- Кофе?- спрашивает у меня отец. Я смотрю на него с открытым ртом. Не дождавшись моего ответа, он ставит передо мной чашку кофе. Затем наливает маме чай с молочный улуном, её любимый, и садится напротив меня. Мама ставит тарелку с блинчиками и тоже усаживается за стол.

- Приятного аппетита, мальчики, - говорит она и делает глоток своего чая.

- Что происходит? - не понимаю к чему этот цирк. Ладно семейный ужин, но завтрак - это уже перебор. Сегодня, что сделали всемирный выходной? Почему никто из них не торопится на свою драгоценную работу?

- Аллен, - начинает отец, - мы вчера поговорили с твоей мамой, и хотим сегодня, лично, познакомиться с...- отец замешкался.

- Уитни,- помогла ему мама.- Вчера я позвонила Лоре, и она прилетает сегодня вечером. Но мы хотим познакомиться с Уитни раньше.

Мама смотрит на отца и улыбается. И знаете что? Он тоже улыбается! Мой отец улыбается!

Они смахивают на двух влюблённых голубков, будто бы вчера только познакомились, и ещё не успели надоесть друг другу за двадцать пять лет совместной жизни. Что такого сверхъестественного могло произойти за ночь, что вдруг мой черствый-безэмоциональный-отец, вдруг размяк и стал гребанным кексиком? Никогда прежде не сравнивал своего отца с едой.