Don't trust him│Не доверяй ему

.3.

[Час ночи. Вилла семейства Ким. Гостиная первого этажа.]

Миловидная женщина благородной внешности с обеспокоенным лицом вскакивает с дивана лишь услышав отдалённый звук въехавшего во двор автомобиля.
Подбежав к огромным окнам открывающим вид на тёмную улицу, освещенную с помощью многочисленных, высоких столбов с фонарями вдоль протяжной дорожки, Ким Мэй невольно кладёт дрожащую руку на сердце, сжимая бежевую ткань кофты, постепенно успокаиваясь.

Шофёр открывает дверцу машины, позволяя юной госпоже выйти из салона, что заметно съеживается от дуновения ночного ветра. Осеннее пальто беспечно оставлено в злосчастном клубе, когда та скоропостижно покидала его, желая как можно скорее оказаться подальше от места, где властвует братец-садист.

Женщина, увидев любимую дочь, окончательно успокоившись, отходит назад, и со спокойной душой присаживается обратно на диван, ожидая детей.

Мэй несомненно рада частым времяпровождением Цзыюй с братьями, однако, каждый раз в её долгое отсутствие, съедает от беспокойства материнское сердце, когда хрупкое дитя возвращается позже двенадцати часов ночи.
Да, дитя уже взрослое, в компании старших братьев, но, тем не менее, к сыновьям нового супруга женщина относилась с предосторожностью.

За все три года проживания под одной крышей, та ясно поняла: близнецы им не рады.

Старший, при любой возможности показывает своё негативное отношение к мачехе и её дочери. Бессовестно огрызается и грубит, несмотря на присутствие отца и его предупреждения наказать за хамство к родным. Но тот никогда не слушается, и ведёт себя пуще прежнего. Поэтому, однажды, Мэй, заметив в каком расстроенном настроении дочь вернулась со школы, обеспокоено поинтересовалась у бледной девочки всё ли с ней в порядке. Задала неожиданный для неё вопрос: «доча, милая, а случайно Тэхён тебя не обижает, когда мамы нет поблизости?». Лицо Цзыюй отражало нарастающий испуг, но несмотря на бушующие внутри эмоции, девушка взялась слишком уж активно заверять волнующей матери, что всё в порядке, никто её не обижает, и ей просто сегодня нездоровится. Мать с сомнением, но всё же поверила дочери на слово, ведь любимое дитя раньше не лгала, да и прекрасно знала, что родительница не даст её в обиду, и защитит от всех.

Но всё же, несмотря на слова Цзыюй, было нечто в старшем близнеце, настораживающее женщину день ото дня.

А именно - его взгляд.

Он странно смотрел на её девочку с первого дня знакомства.
Постепенно взгляд изменился, стал более внимательным, опасным и похотливым.
Мэй старательно отгоняла прочь из головы тревожащие мысли. Парень хоть и выглядел отпетым хулиганом и мерзавцем, но в его риске прикоснуться к сестре, пусть и не родной, она сомневалась.

Поэтому, когда в обществе Цзыюй и Тэхёна мелькал Дэхён, родительница чувствовала себя более спокойно. Младшему сыну она доверяла. Парень спокойный, уравновешенный и воспитанный. Правда, ещё равнодушный и холодный, но несмотря на это, относится к новым членам семьи с уважением. Не оскорбляет, ведёт себя достойно.
К нему Мэй испытывает материнские чувства, коих категорически не испытывает к старшему сыну любимого супруга.

Но всё равно тревога за дочь брала над ней вверх. Правда, теперь по другой причине, не связанной с проблемным юношей.

Уже второй месяц неизвестный аноним присылает ей на мобильный короткие сообщения с будоражащими кровь угрозами.

Сегодня, в обеденное время, когда талантливый дизайнер сидела в своём кабинете просматривая свежий материал работников, внезапно, лежащий под документами телефон, ненавистно засвистел, оповещая о поступлении нового сообщения. Со страхом достав их бумажной кучки смартфон, у женщины пальцы словно онемели, когда она прочла часть текста.

«За всё в жизни нужно платить, и не имеет значение, оплачиваешь долги живых или мёртвых людей».

Некто, ставший причиной бессонных ночей и дёрганого состояния Ким Мэй, наконец-то дал знать причину угроз.

Далее, от него последовало требование поскорее расплатиться с крупными долгами умершего мужа, замешанного в грязных делах китайских мафиози, о которых, собственно, подозревала его бедная жена.
Послание под конец гласило пугающее предупреждение в случаи обращения к высшим органам службы безопасности с коротким: «Лишим твою любимую дочь жизни самым жестоким способом, а потом доберемся до тебя. Не сомневайся».

Накрыв побледневшее лицо ладонями, напуганная женщина горько плакала от отчаяния.

Требуемая сумма в три раза превышала ту, что дизайнер могла бы себе позволить заплатить. Нового супруга попросить о немалых деньгах она бы не посмела, да и объяснить куда вложит нужную сумму не сможет. Он не дурак. В два счёта выяснит правду с помощью специальных людей. И вариант рассказать правду не пройдёт. Велика возможность упрямого мужа заявить на шантажистов, а рисковать жизнью единственной дочери - Мэй не станет. Поэтому, первая мысль после успокоения было как обезопасить дочь, что уже на мушке опасных мафиози.

— Мам? Ты не спишь?

Задумчивую женщину внезапно вырвал из беспокоящих мыслей нежный голос дочери, стоящей напротив усталой матери. Вместе с братом, те тревожно наблюдали, как родительница, слабо приподняв уголки тонких губ в утомленной улыбке, подзывала к себе дочь, лёгким движением руки прося присесть рядышком.

— Цзыюй-а, малышка, ну как маме заснуть, когда её прекрасная дочь гуляет по ночам? — женщина ласково приобняла дочь за плечи, прижимая к груди, куда та расслабленно уместила голову, обнимая в ответ мать, заботливо поглаживающие её макушку.

— Прости, мам, у нашего сокурсника день рождение, и все наши друзья собрались в клубе отмечать его, — Цзы устало прикрыла веки перед тем, как заметила Дэхёна, присевшего на кресло напротив дивана.

— Милая, ну ты же могла вернуться чуть пораньше. Мама же волновалась, — голос миссис Ким дрогнул на последнем слове, но присутствующие не успели заметить изменений, когда внезапно в их разговор вмешался младший близнец.

— Это я виноват. Простите.

— Дэхён? — женщина удивлённо глянула на спокойного сына, перестав гладить макушку дочери, что раскрыв веки, приподняла голову, дабы взглянуть на обычно молчаливого брата.

— Мне стало дурно, и Цзыюй посидела со мной, пока я не пришёл в себя, — врал парень, уверенно глядя на мачеху, и при этом чувствуя на себе вопрошающий взгляд сестры.

— Ну, раз так обстояли дела, я не стану вас ругать, — Цзы улыбнулась понятливой маме, что в шутку потрепала её волосы, вновь обращаясь к Дэхёну: — однако, предупреждаю, хоть и рада, что тебе стало лучше, да вы с сестрой вернулись домой в целости и сохранности, но в следующий раз накажу домашним арестом, уяснили?

Провинившие послушно кивнули родительнице, странно переглядываясь между собой.

— Кстати, а где Тэхён? — вспомнив о наличии ещё одного, самого проблемного ребёнка в семье, поинтересовалась опомнившаяся Мэй, переводя вопросительный взгляд с Дэхёна на Цзыюй.

— Он-

— Брата друзья попросила остаться ещё ненадолго. Думаю, он вернётся чуть позже, — резко перебив сестру, уверенно ответил младший, глядя на мачеху.

— Всё с ним ясно, — женщина действительно не удивилась услышанному. Старший порой вообще домой не возвращался, проводя ночи в компании таких же разгильдяев, как и сам. — Ладно, доча, мама пойдёт спать, — Мэй прижалась губами к макушке дочери, мягко целуя её. — Завтра у меня последний день недельного показа сеульской моды, после которого мы всей семьёй поужинаем в ресторане. И даже не вздумай заранее удрать с подругами в кафешку, лишь бы не придти, договорились?

Цзыюй недовольно закатила глаза, мило бубня в ответ:

— Хорошо, мам, я приду на скучный, то есть, на семейный ужин.

Родительница улыбнулась капризному ребёнку, что терпеть не могла всякие посиделки в ресторанах, часто заканчивающиеся скандалами между близнецами и их отцом.
По сути, Мэй её прекрасно понимала, но такие ужины стали традицией, поэтому она никогда не говорила супругу о нежелании присутствовать на семейных разборках мужчин рода Ким.

Женщина поднялась с дивана, и получив от дочери поцелуй в щёчку, обернулась к сыну, что также поднялся на ноги, вежливо пожелав мачехе доброй ночи, услышав в ответ ласковое: — И тебе доброй, Дэхён.

После ухода матери, Цзыюй и Дэхён молча поднялись к себе на третий этаж.
И только когда младший потянулся к дверной ручке своей спальни, собираясь открыть её, сзади Цзы неуверенно подала голос, интересуясь:

— Дэхён, почему ты всё время его выгораживаешь?

Секунда, и повиснувшая ладонь над ручкой крепко сжалась на ней, и прежде чем надавить, близнец твёрдо ответил:

— Потому, что он мой брат. Не забывай об этом.