Отверженные

6

Шло время, и коварная тоска, казалось, решила добить ее окончательно. Нет, Малфой-мэнор, конечно же, являлся огромным старинным домом, но при всем этом заняться в нем было абсолютно нечем. Можно было бы воспользоваться библиотекой Малфоев, которая (и в этом Гермиона не сомневалась ни минуты) наверняка ломилась от интереснейших книг. Но почему-то ужасно не хотелось демонстрировать перед Люциусом свой неуемный интерес к чтению. Не хотелось и все! Из какого-то почти необъяснимого внутреннего протеста. А вот Оскару, как ни странно, начала нравиться жизнь здесь. Он полюбил эльфов, да и они, привыкнув к малышу, перестали сторониться и с каждым днем играли с ним все более охотно. И все же, Гермиону очень беспокоила нехватка у мальчика общения с другими детьми. «Нужно срочно отправиться с ним хотя бы в Нору. Иначе скоро он начнет думать, что и сам эльф». Она уже было собралась, но, поразмыслив, что пришла пора побывать в тех местах, где давным-давно не появлялась, решила выполнить обещание, данное мадам Розмерте, и пообедать с сыном в «Трех метлах». Что греха таить, конечно, ей очень хотелось, пусть издалека, показать Оскару Хогвартс. Гермиона даже не сомневалась, что замок произведет на мальчишку неизгладимое впечатление. «Как же мне странно думать, что когда-нибудь он тоже будет учиться там…» Ей вдруг стало любопытно, куда же Распределяющая Шляпа отправит их с Драко Малфоем ребенка, и будет ли Оскар играть в квиддич, когда подрастет. Подумав о том, что он может стать слизеринцем, Гермиона нахмурилась — перспектива казалась не сильно приятной. Но факт оставался фактом: воспитанный никем иным как самим Люциусом Малфоем, скорее всего, ко времени поступления в Хогвартс Оскар и станет больше Малфоем, чем Грейнджер. Смириться с этой мыслью не получалось. Да Гермиона и не хотела мириться с нею. «Мы еще посмотрим, получится ли у Люциуса вылепить классического Малфоя из моего ребенка!» Изо всех сил надеясь, что в конце концов Визенгамот отдаст право официальной опеки над Оскаром именно ей, в глубине души Гермиона все же страшно опасалась противоположного решения. Более того, ее преследовало ощущение, что Люциус Малфой никогда уже не исчезнет из их жизни. Даже перестав быть опекуном мальчика, он останется его дедом и наверняка будет принимать участие в воспитании. «Мерлин! Этот человек слишком силен и влиятелен даже теперь… когда его звезда, казалось бы, окончательно закатилась. Но нет! Только посмотрите на него! Люциус Малфой продолжает вести себя так же высокомерно и отчужденно, как и раньше. Будто и не было в его жизни азкабанского заключения, будто не презираем сейчас всем магическим миром, готовым окунуть его в грязь при первой же возможности». Переодев Оскара, она торопливо собиралась сама. «Нам нужно немедленно покинуть Малфой-мэнор хотя бы на время. Покинуть эти давящие стены, этот дом, больше напоминающий склеп давно угасшего рода. Ни капли тепла! Одно лишь величие. И непомерная гордыня. Так же как и во всех них, во всех Малфоях, и даже еще в совсем юном Драко!» Одеваясь, она в который раз задумалась о том, когда и на каком этапе своего недолгого жизненного пути Драко из обычного вредного и противного мальчишки превратился в насильника. «И почему он сделал это именно со мной? Неужели мне просто не повезло оказаться в туалете плаксы Миртл в самое неподходящее время?» Но, оглядываясь назад, Гермиона понимала, что это не так и причины случившегося в тот вечер намного сложней. С Драко действительно что-то происходило... Сейчас она жалела, что тогда игнорировала его, упорно стараясь не обращать внимания на его поведение. Да, понять ее можно — если бы Гарри не был по-настоящему одержим подозрениями о причастности Драко Малфоя к Пожирателям Смерти и слежкой за ним, то, может быть, Гермиона и сама бы обратила внимание, что с парнем творится что-то неладное. И как знать, может быть, смогла б разобраться, какое отношение имеет к этому она сама. «Подумать только! Я была той, кто больше всех отказывалась думать о Драко Малфое… И я же стала единственной, оказавшейся связанной с ним навечно». В Хогсмид они с Оскаром прибыли незадолго до обеда, и забавная причудливость этой необычной деревеньки заставила Гермиону улыбнуться. Выглядела та и впрямь очень живописно, и Гермиона вдруг подумала, что сейчас, став взрослой, оценивает своеобразное очарование деревушки, населенной исключительно волшебниками, уже несколько по-другому. Гораздо острей. Ярче. Какое-то время они бродили по тамошним лавочкам, заходя то в одну, то в другую, и в памяти Гермионы невольно возникали воспоминания о юношеском прошлом, проведенном здесь. «Какая же я тогда была… другая…» В атмосфере паба «Три метлы» по-прежнему царили теплота и приветливость. Казалось, время не властно над этим уютным местечком — с тех пор, как Гермиона была здесь в последний раз, не изменилось ровным счетом ничего. А уж Оскару паб показался и вовсе замечательным. За обе щеки уплетая пирог с ветчиной и сыром, он вертел по сторонам головкой и без устали болтал о чем-то. Проведя в «Трех метлах» около часа, Гермиона решила показать сынишке лавку «Зонко» и, взяв Оскара на руки, уже выходила из паба, когда услышала то, от чего волосы встали дыбом. Хорошо знакомый ей по прошлому звук чиркнувшего о каменную стену заклятия, которое пролетело мимо. Позади кто-то вскрикнул, и Гермиона мгновенно обернулась. Неподалеку от нее, в вихре черного дыма появилась высокая крупная фигура. Животный страх, памятный со времен войны, моментально охватил все ее существо. — Это она! Хватайте ее! Скорей же! — крикнул кто-то низким, приглушенным маской, голосом. Резво метнувшись в сторону, Гермиона побежала со всех ног, слыша, как над головой проносятся заклятия, выпущенные вдогонку и каким-то чудом не попавшие в спину. Петляя, словно заяц, она побежала быстрее. Еще быстрее! Не зная куда, она мчалась, пытаясь найти хоть какое-нибудь подходящее местечко, где могла бы перевести дух. И топот шагов бегущих за ней преследователей лишь заставлял прибавить шаг еще сильнее. Наконец, найдя укромный уголок между двумя зданиями, она нырнула в него и тяжело задышала. Укрытие из этого места было аховое, но другого выхода Гермиона не видела. Успев заметить, что на преследующих надеты маски Пожирателей Смерти, она судорожно пыталась понять, почему они охотятся именно за ней. — Куда, черт возьми, она подевалась? — взревел кто-то совсем рядом, и Гермиона поняла, что ее догоняют несколько человек, на ходу разговаривающих друг с другом. «Боже! Нас сейчас обнаружат!» Опустив глаза на вцепившегося в ее мантию Оскара, Гермиона крепко прижала его к себе. Мальчонка, будто понявший, что происходит что-то страшное, молчал, испуганно хватаясь за мать. И увидев в невинных детских глазах страх, Гермиона ощутила, как ее начинает переполнять ярость. «Я должна спасти своего ребенка!» Услышав приближающиеся шаги, она высунулась из-за угла и метнула «Петрификус Тоталус» в темную фигуру, показавшуюся из-за поворота. Высокий мужчина безмолвно упал на землю. — Эй! — тут же раздался крик еще одного. — Она здесь! И Гермиона снова побежала, на ходу бросая палочкой все, что помнила. И что хоть как-то могло пригодиться в подобной ситуации. Заметив, что преследователи без труда отклоняют ее арсенал, она снова свернула в проулок. На этот раз в тот, что вел к главной улице Хогсмида. Ей нужно было хотя бы несколько спокойных минут, чтоб обдумать дальнейшие действия. Вариантов на самом деле было всего два: попытаться скрыться в лесу или броситься бежать в Хогвартс. Мысль о том, чтобы спрятаться здесь (в деревеньке) даже не пришла в голову — уж слишком страшным мог стать для них этот вариант. Гермиона еще не успела перевести дух, когда очередной Пожиратель Смерти выскочил на улицу совсем рядом с проулком. И заклятие, брошенное им с ходу, тут же просвистело над их с Оскаром головами. — Да хватайте же ее, наконец! — прозвучал новый вопль. «Черт! Я, конечно, не параноидальная истеричка, но они охотятся именно за мной! Да почему же?!» Гермиона метнулась в сторону, сразу же услышав царапнувшее стену заклинание. Ужасно хотелось обернуться и начать драться с мерзавцами, превратившими ее день в какой-то кошмар. «Вот уж точно — самая настоящая глупость!» Измученная, горящая лишь желанием спасти своего ребенка, она снова бежала и бежала что есть сил. Сейчас Оскар превратился в ту самую зону уязвимости, которая могла обнаружиться у любого, кто посмел вступить в бой. И Гермиона очень хорошо понимала, что с ребенком на руках она не боец, тем более с Пожирателями, чья профессия — нести эту самую смерть. Прижимая его к себе, она снова начала петлять из одного переулка в другой, когда услышала, как Оскар заплакал в голос. «Нам нужно срочно спрятаться где-то! Если побежим в лес, я не продержусь против них и пару секунд. Господи… Если б только я могла добраться до Хогвартса… там бы точно нашлось, кому помочь нам…» По телу пробежала дрожь сводящего с ума страха, когда, прикинув, Гермиона поняла, что до замка придется добираться не менее десяти минут. Жизнь медленно, но верно превращалась в самый настоящий фильм ужасов. «Нет! Они догонят меня! Они слишком близко…» Вспомнив о ведущих в Хогсмид тайных туннелях, на пару секунд она воспрянула духом, но тут же чуть не разрыдалась. Ходили слухи, что, будучи директором, Снейп приказал ликвидировать все потайные ходы, за исключением единственного — того, что находился в «Кабаньей голове». И который в итоге немало поспособствовал для победы. Делать было нечего! Но магазинчик «Сладкое королевство», откуда когда-то давно пробрался в Хогсмид Гарри, располагался совсем близко, и добраться до него можно было в считанные минуты. Дыхание окончательно сбилось, и чувствуя, как уже задыхается от хрипа, она наконец увидела задний двор «Сладкого королевства», украшенный каким-то пустым сломанным контейнером, очень похожим на те, в которых маглы хранят мороженое. Стремительно открыв дверь черного хода, Гермиона влетела внутрь. В магазине было пусто. «Наверное, услышали о переполохе у «Трех метел» да появлении Пожирателей, вот и успели разбежаться». Воспоминания, копошащиеся на краю сознания, подбросили картинку разбегающегося по улицам деревушки народа. Кто-то даже кричал и требовал срочно вызвать авроров. Продолжая рвано дышать и на ходу успокаивая Оскара, Гермиона спустилась в подвал магазина, где, наконец, дрожащей рукой смогла приподнять плиту, под которой находился вход в потайной туннель. Держать на руках ребенка и одновременно сохранять равновесие удавалось с большим трудом, и пару раз она даже чуть не упала, пока пробиралась в самое потайное место, что смогла отыскать в этом непреходящем кошмаре. Точней, в то единственное место, которое могло дать хоть малейшую надежду на то, что для них с сыном возможно спасение. Спустившись в туннель, Гермиона быстро прикрыла вход плитой и оказалась в кромешной темноте. Двигаться дальше сил уже не осталось, и она устало опустилась на ступени. Сверху раздавались какие-то неясные звуки. «Если только они знают о тайном ходе и догадаются, что мы прячемся здесь, то все будет кончено. Тогда нам не спастись. Одна надежда на то, что профессор Снейп не упоминал об этом туннеле». — Ищите! Она должна быть где-то здесь. Я видел, как она вошла сюда, — над плитой послышался чей-то голос. Гермиона судорожно дернулась, стремительно набрасывая на Оскара заклинание «Квиетус», которое сделало его плач беззвучным. На самом деле, она ненавидела подобные чары и старалась никогда не применять их, тем более к сыну. Но сейчас, когда от этого зависела его жизнь, Гермионе было не морально-этических рассуждений. Крепко прижав малыша к себе, она уткнулась лицом в белокурую макушку, ощущая, как маленькое тельце колотит дрожь. — Заткнитесь все! — вдруг раздался наверху ужасный женский голос, который Гермиона надеялась больше никогда в жизни не услышать. Он принадлежал… Беллатрикс Лестрейндж. «Я… ничего не понимаю… или схожу с ума. Нет, это невозможно, она же умерла! Ее убила Молли Уизли! Но тогда… кто это сказал?» — мысли в голове окончательно перепутались. Над плитой снова послышались чьи-то шаги. — Я видел, как она зашла в этот дом. — И куда же тогда она подевалась? — в интонациях Беллатрикс зазвучали знакомые истеричные нотки. — Я спрашиваю тебя: где она? — звук рухнувшего на пол тела сопровождал крик боли. — Упустили?! Я же велела притащить мне грязнокровку вместе с ее позорным выродком! Продолжая крепко прижимать к себе Оскара, Гермиона услышала, как звуки стали чуть тише (по-видимому, преследователи отошли от люка), и перевела дыхание. В туннеле царила страшная духота, и ей казалось, будто легкие разрываются, умоляя о глотке свежего воздуха. Да и Оскар изо всех своих силенок извивался в ее руках, беззвучно требуя, чтобы мать отпустила его. Скрутив мальчишку и прижав к себе еще сильнее, Гермиона только открыла рот, чтоб хотя бы шепотом успокоить его, как сверху снова раздались звуки целого града заклятий, ударяющих о стены «Сладкого королевства». — Авроры! Убираемся отсюда! — взревел кто-то из Пожирателей, и Гермиона узнала характерный звук, издаваемый при взлете, когда они перемещались клубами черного дыма. А уже через минуту все затихло. По-прежнему не шевелясь, Гермиона замерла в ожидании. Поначалу наверху стояла тишина, но потом послышались чьи-то шаги. — Здесь никого нет, — наконец раздался какой-то незнакомый голос. Опасаясь показаться, Гермиона все еще прислушивалась, пока не выдохнула с облегчением: незнакомцу ответил человек, которого она хорошо знала. И знала, что может безоговорочно доверять ему. Услышав спокойный и глубокий баритон Кингсли Шеклболта, Гермиона наконец-то смогла поверить, что они с Оскаром находятся в безопасности. И толкнула плиту вверх. Уже совсем скоро она сидела на небольшом диванчике в Министерстве магии и пыталась успокоить перепуганного и расстроенного ребенка. Нет, Оскар не плакал, просто жался к ней, как побитый щеночек, не обращая внимания даже на доброжелателей, пытающихся соблазнить его какими-то лакомствами. Весь Аврорат волновался, словно потревоженный муравейник. И было отчего! Ведь сегодня случилось первое официальное нападение Пожирателей Смерти такого масштаба после окончания войны. Но Гермионе не хотелось слышать, о чем они там говорили. Артур Уизли тоже уже был здесь. Похлопав ее по плечу и заверив, что все будет в порядке, он сразу же отошел к Шеклболту и не переставая обсуждал с ним что-то. Бурление в крови, взбудораженной выбросом адреналина, постепенно стихло. И на его место пришел ужас, насколько близка она оказалась к тому, чтобы потерять своего мальчика. Странно, за себя почему-то Гермиона не боялась совершенно. Но Оскар! Мысль о том, что кто-то мог угрожать ее ребенку, причиняла такую муку, что казалось — большей боли на свете просто не существует. От нее, от этой боли, ужасно хотелось кричать, нет, даже выть, как раненая волчица, но приходилось держать себя в руках. Она не могла позволить себе раскиснуть теперь, когда малыш только-только начал успокаиваться. Подняв голову, Гермиона увидела, что к Кингсли и Артуру присоединился Люциус Малфой. Встав в кружок, они напряженно беседовали о чем-то, и она видела лишь затылок Малфоя с аккуратно подвязанным хвостом. Не совсем понимая, зачем аврорам понадобилось вызывать сюда Люциуса, Гермиона на минутку отвлеклась на уставшего замученного ребенка, уже начинающего засыпать, а когда снова посмотрела в их сторону, увидела, как Малфой вместе с Артуром Уизли приближаются к диванчику, на котором расположились они с Оскаром. — Гермиона, — подойдя, сразу же начал Артур. — Будет лучше, если домой вас доставит Люциус. Поверь, там вы будете в полной безопасности, охранные заклинания Малфой-мэнора — это отнюдь не шутки. Пожалуй, поместье на сегодня является самым безопасным местом для вас с Оскаром. — Мистер Уизли, я слышала голос Беллатрикс Лестрейндж, — взволнованно сообщила Гермиона о том, что ошарашило ее больше всего. — Это была она. Я отчетливо слышала все, что говорили эти люди. — Я уже знаю, дорогая. Кое-кто даже видел ее. — Но как… Как это могло произойти? Ведь… она мертва… — Боюсь, что еще никто толком не понял, — замялся Артур. — Но не переживай! Аврорат кинет все силы, чтобы разобраться в этом деле. Мы обязательно найдем Беллатрикс (если она, конечно, и впрямь жива) или того, кто прячется под ее личиной. А сейчас, отправляйся с Люциусом в Малфой-мэнор и постарайся успокоиться. Он сумеет защитить вас. Гермиона взглянула сначала на него, а потом перевела недоверчивый взгляд на Малфоя. Что и говорить, она очень сомневалась, что идея отдать их с сыном под защиту экс-Пожирателя Смерти (особенно, если учесть, что охотятся на них его же бывшие дружки) имеет какой-то смысл. «Только этого мне не хватало!» — она снова уставилась на Артура. — Девочка, прошу, верь мне. У Люциуса есть веские причины защищать вас, а Малфой-мэнор практически неприступен. И пока мы не разберемся в происходящем, тебе лучше не покидать поместье, — с нажимом произнес тот, увидев ее вопрошающий недоверчивый взгляд. Подумав, Гермиона медленно кивнула. Понятно, что она не доверяла Люциусу Малфою, но Артуру Уизли все же безоговорочно верила. А еще чертовски устала, чтобы спорить, да и просто стоять на ногах. — Не желаете, чтобы я сам взял мальчика на руки? — наконец соизволил обратиться к ней Люциус. — Нет! — категорично отрезала Гермиона, сердито сверкнув на него глазами. — Тогда пойдемте. На улице нас ждет машина, — без тени эмоций на лице произнес Люциус и повел их к лифтам. В своей неизменной черной мантии он молча следовал вперед, и Гермиона вдруг совершенно неожиданно поймала себя на ощущении, что его высокая мощная фигура словно прикрывает их собой от всех опасностей и страхов. И прикроет. Даже… даже если им будет угрожать весь мир.