Элай наивно полагал, что неприятности постепенно заканчиваются, и скоро все будет хорошо. Насколько еще все может быть хорошо, точнее. Оказалось, что после одной бури сразу наступает следующая. Чему Элай был рад, так это тому, что не он сейчас был в центре всего этого. Сейчас идеальным для него было бы место стороннего зрителя. Элай даже приготовился к будущим разборкам, как к интересному фильму с закрученным сюжетом. Однажды ночью Элаю приснилось, как он сидит с попкорном и колой в пустом зале и наблюдается за всем этим спектаклем. Со стороны.
Рен не разделял его спокойствия. Почти каждый день пропадал, про происходящее говорил со страхом. Раздражался, приходил от Керхмана грустным, ложился и сразу отворачивался к стене.
–Что случилось? – не выдержал Элай уже после десяти минут такого поведения Рена.
– Ничего. – Пробурчал тот в подушку.
Вечером, пока Элай пытался расчесать здоровой рукой мокроватые после мытья волосы, Рен разговорился:
–Он разлюбил меня.
Элаю было знакомо такое нытье. В старшей школе он встречался с красавцем-альфой, сыном человека, заправляющего сетью дешевых кафешек в нескольких штатах. Элай почти убедил себя, что это любовь. На окончание предпоследнего учебного года сделал парню подарок в виде себя. Дерек Табернекл был его первым альфой. Потом Дерека родители отправили учиться в Европу, а перед этим Элай застукал свою любовь целующимся с их общим сокурсником. Дерек получил сломанный нос, а сопернику пришлось искать другую школу. Родители у того были совсем не влиятельные, а Элай уже тогда умел руководить своими родственниками. Намного лучше чем сейчас. Сейчас бы тот омега вместе с Дереком посмеялись бы над его жалким положением. Хорошо, что прошло уже два года и все связи оборвались.
Но тогда Элай много слез выплакал.
Заявление Рена было несерьезным. Больше похожим на психоз беременной истерички.
–Почему? – без интереса спросил Элай, готовясь к нытью.
– Он не понимает, чего я хочу. – После недолгой паузы сумел сформулировать Рен. Элай лишь послал ему скептический взгляд. Рену пришлось продолжить. – Когда я забеременел, он не хотел ребенка. Точнее, – Рен помотал головой, – у него могут быть неприятности от того, что мы с ним...это...
– Трахались. – Подсказал Элай, все еще не отвлекаясь от волос.
– От того, что мы занимались любовью. Я думал, он возьмет меня замуж, а он, – Рен захныкал прерывистыми быстрыми вздохами, – он меня...он меня замуж выдал. – Последнее слово растянулось на несколько секунд. Пришлось Элаю поворачиваться в сторону Рена, сидевшего с некрасиво перекошенным ртом, откладывать в сторону расческу.
– Ну что ты, – мило протянул Элай, – он хочет как лучше.
Он слегка приобнял Рена. Сразу же майка оказалась в его соплях.
– Он меня замуж за другого выдал и теперь не разрешает с ним встречаться. – Выл Рен.
Элай гладил его по спине. Смотрел тупо в стену, Рен его все равно не видел. Был занят своей истерикой и надругательством над футболкой Элая. Логики Элай не находил. Зачем Рену видеться с мужем, Элай не знал. У Керхмана сыграла ревность, он запретил. Все было прекрасно в этом случае. То, что выдал замуж - отдельный разговор. Но Рен такая размазня. Сколько женихов Элаю сватали родители, вроде даже имели договоренность, что Элай после колледжа попробует пожить с сыном одного из приятелей отца. Элай разбил этот план тем, что попросту не пошел в колледж.
Керхман не только Рену запретил свидания. Элаю уже было сообщено, что в целях какой-то там безопасности Джонни к нему не пустят. Это сильно расстраивало.
Рев Рена прервал тонкий и короткий вскрик. Такой пронзительный, что уши чуть не заложило. Было похоже на обезумевшую птичку. Элай вздрогнул, почувствовал, как напряглось тело Рена у него в руках.
Вскрик повторился. Элай понял, что кому-то больно. В голову тут же влезли воспоминания об ужасной боли в сломанных пальцах. О самой ужасной боли в его жизни, когда эти пальцы ему сломали. Особенно последние. Когда боль дошла до такого предела, что Элай ее уже и не чувствовал.
Человек кричал от боли.
Видимо, Рен это тоже понял, потому что отстранился, его красная и распухшая мордочка перекосилась еще и страхом вместе с любопытством. Пока Элай соображал, что и где случилось, Рен уже встал и вышел из камеры. Элай кинулся за ним. На первом этаже вместо диванчиков и кресел толпой стояли люди. Впереди Миша, Элай точно это понял. А перед Мишей на коленях стоял Олиа. Держался за живот, видимо он и кричал. У Элая внутри все похолодело от этого зрелища. Он уже принял власть Олиа над всеми здесь. Признал ее непоколебимой и вечной, а тут такое. Еще и Миша, верная псина Олиа.
– Тай. – Пробормотал Рен.
И тут только дошло. Белые, блять, белые волосы. У Олиа не белые волосы, это у его брата, тот самый блонд с такими же непослушными кудрями, живущими своей жизнью. Это был не Олиа, Это был Тай.
В блоке стояло молчание. Миша говорил что-то очень тихо, присев на корточки перед Таем. Потом неожиданно и резко ударил Тая в живот. Кулаком, и еще чем-то металлическим. Блеснувшим на мгновение.
Тай снова вскрикнул. Рен отшатнулся и скривился.
– Сейчас вырвет. – Прошептал он.
Лицо и вправду у него было очень бледным, на шее билась синяя венка, черные глаза блестели от слез, губы были искусаны и выделялись красным. Рен был красив и сейчас. И хрупок.
– Не смотри. – Посоветовал Элай.
Сам он не понимал ничего. Он был здесь недавно, он не умел так быстро соображать, как все вокруг, как Рен, знающий, куда надо кидаться и куда смотреть. Но еще больше Элай не понимал, что происходит. Тай – это даже не он. Тая просто так не могут бить, и тем более, не может он быть один против всех. У Тая часто за спиной вилась свита. Больше, чем у Олиа.
Рен свалил обратно. Встал рядом с унитазом, решая, блевать или нет. Элай ухватился руками за перила ограждения и опять посмотрел вниз. Картинка вроде бы не изменилась. Элай даже не понимал, почему это сборище еще не разогнала охрана.
– Интересно? – раздалось за спиной, и это был не Рен.
Элай испугался и обернулся, вжавшись спиной в перила, но понял, что так еще опасней, вцепился намертво в нее руками. И только потом начал соображать. Олиа, видимо, вышел из своей камеры. Он был привычно спокоен. Все как всегда, даже если учесть, что сейчас избивают его собственного брата.
Олиа тем временем положил локти на перила и со скучающим видом посмотрел вниз. Элай медленно развернулся и отступил назад. Желательно, чтобы его не увидели снизу. Остановился только в пороге своей камеры. Заметил Рена, тот сидел на койке, массировал виски пальчиками. Видимо, отошел все-таки.
Все началось с того, что после недельного отсутствия появился Тай, а Олиа уже успел решить, что корону с братом делить не будет. Элай слышал от Рена, да и от других, что меры безопасности уже усилили. Под шумок этого как раз и запретили многим свидания. Элаю с Джонни тоже запретили видеться. Это специально для него Рен узнавал. Когда сообщал об этом, вообще, был злой на Керхмана. Сказал, что Нилу понравилось так делать.
– Миша, ты перестарался. – Громко заметил Олиа. Внизу его услышали. - Я не просил его так бить.
– Он наглый. – Прилетел снизу довольный ответ Миши.
– Я знаю. – Олиа выдохнул. – Отпусти его. Завтра поговорим. И расходитесь, – зазвучало уже строже, – цирк окончен!
Судя по звукам снизу, приказ начал исполняться тут же. Олиа почти так же как и Рен протянул руку к виску и потер его. Обернулся, встретился взглядом с Элаем.
– Таю надо учиться вежливо разговаривать. – Зачем-то сказал он и ушел к себе, так же быстро, как и появился.
Через час, улегшись в кровать и смотря в темноту, слабо разбавляемую ночным светом, прислушиваясь к звукам большого здания, к лязгу, разговорам по громкой связи, к громким шагам охраны внизу, Элай уловил и недовольный голос Олиа, который отчитывал Мишу за произошедшее. Элая это непонятно почему умилило, он пять минут пролежал с улыбкой, а потом заснул.
С утра Элай только и думал об Олиа и Тае.
– Разве Тай не так же крут? – спросил он у Рена, пока тот заплетал его волосы в косу.
– Видимо, уже нет. – Отозвался Рен. – Олиа всегда был сильнее. Таю можно было столько, насколько Олиа ему позволял. Странно, что многие не замечали этого.
Рен уже заплетал около кончиков. Это позволило Элаю свободно повернуться и посмотреть на него. Рен говорил серьезно. Глаза у него за ночь высохли от вчерашних слез и припухлость сошла. Сегодня Рен был спокоен и собран.
– Олиа здесь дольше. – Рен пожал плечами, шаря рукой по кровати в поиске резинки. – Он и не таких соперников переигрывал. Поэтому я и стараюсь держаться к нему ближе.
– Ты лучше бы Керхмана уболтал, тебя вытащить. – Заметил Элай, отворачиваясь. Рен нашел резинку и теперь слабо дергал его за косу, пытаясь крепче перехватить волосы.
Рен за спиной горько вздохнул, а потом тихо посмеялся.
За завтраком и после, на прогулке, Элай наблюдал не столько за Олиа, как обычно это делал, теперь присматривался к Таю. Он не заметил привычного блондинчика рядом с ним, прототипа Миши Олиа. Тай двигался осторожно и часто одной рукой держался за живот. Если Миша вчера его бил так несколько раз, то, скорее всего, там сейчас был один сплошной синяк. Элай даже заметил в себе мелькнувшую жалость. Мельком взглянул на Олиа. Тот прятал лицо за кружкой с дымящимся кофе, но смотрел в ту же сторону, что и Элай секундой раньше.
На прогулке даже никто не играл в мячик. Не один Элай предпочел забиться в дальний уголок и посматривать из него по сторонам. Элай спокойно курил, подставляя лицо слабому ветерку, волоски, выбившиеся из косы, налипали на лицо, закрывая глаза и мешая курить.
Рен появился с большим пакетом яблочного сока. Сел на скамеечку рядом с Элаем и поставил сок между ними.
– Керхман тебе подогнал? – Элай кивнул в сторону сока.
– Я сам купил. Захотелось что-то.
– Тебе нельзя тяжелое носить. – Элай снова подставил лицо ветерку, закрыл глаза и затянулся, представляя, что у него в жизни все хорошо.
– Как будто кто-то поможет. – Рен тем временем достал из кармана своих штанов тонкую книжечку, свернутую трубочкой, и наполовину торчащую вверх, как будто она вот-вот собиралась вылезти из этого кармана. Рен откинулся спиной на нагретую под солнцем стену, вытянул ноги и решил почитать.
– Я могу помочь. – Предложил Элай.
– Тогда до блока донесешь. – Согласился Рен. – И еще купим, чтобы на всякий случай было.
Элай уже знал, что с беременными спорить неразумно, поэтому согласно кивал.
Олиа был в противоположном конце внутреннего двора. Тоже сидел на лавочке, даже так же как и Рен что-то читал. Рядом пасся Миша, еще несколько малознакомых Элаю человек. И тот блондинчик, который раньше постоянно был с Таем, и которого за завтраком уже с Таем не было.
Элай стал взглядом обводить двор. Тай должен был быть здесь. Работы еще не начинались, да и не работал серьезно Тай. Всех выгнали сюда, во внутренний дворик. Все три блока, кучу людей, которые теперь не знали чем заняться, а охране приходилось следить во все глаза. Особенно, как показалось Элаю, за близнецами. Все уловили эту напряженную атмосферу в их маленьком мирке.
Тай тоже уже не был в одиночестве, какая-то доля сторонников у него осталась. В тени, отбрасываемой зданием администрации на двор, они были не так заметны, как остальные, устроившиеся на солнышке. Тай даже издалека выглядел разозлившимся и похожим на того, кто решил предпринять последний самый отчаянный и неразумный шаг.
