Мокрый Олиа был очень красив. Вся прелесть пушистых волос пропадала разом, но вот голые остренькие плечи и впалый живот, освобожденный от бинтов, с двумя шрамами на боку — одним старым, и вторым, еще даже до конца не зажившим. А под животом опять же виднелись острые тазовые косточки. И шейка красивая. И член, на который Элай чуть не облизнулся. Как у омег все было хорошо устроено, аккуратно и красиво, не то, что у альф.
Элаю собственные мокрые волосы ужасно мешали. Они липли ко всему телу, были везде, от самой макушки и до пят.
Он сам пробрался в кабинку к Олиа. Тот сначала приложил его головой об стену, решив, что это кто-то другой пришел его снова убивать, но потом не прогнал. А когда Элай начал лезть к нему с ласками, даже начал мило улыбаться. Хорошо, что Олиа никто не заставлял мыться быстрее. В кабинке они проторчали полчаса.
— Я уже снова потек. — Прошептал Элай, растягивая последний слог и переходя в тихий стон-писк. Видимо, тело, измучавшееся от воздержания, сильно обрадовалось даже на секс с еще одним омегой.
Олиа лишь странно улыбался, так по-тихому и незаметно, он снова перехватил инициативу в свои руки. Если бы Элай к нему первым не лез, то ничего бы и не было. Но стоило немного обласкать Олиа, как он сам начинал ласкать его.
Олиа опять ничего не ответил, лишь крепче вдавил Элая в холодную стену и уменьшил напор воды, чтобы они здесь вообще не захлебнулись. Одной рукой он нажимал Элаю на грудь, не давая сильно двигаться, а второй пополз вниз, уверенно обхватил член Элая и с нажимом погладил его большим пальцем. Элай заскулил в голос, потому что уже давно хотел чего-то большего, но ему не давали этого.
Рука с груди исчезла, Но Олиа зажал ей рот Элая.
— Не надо чтобы здесь тебя кто-нибудь слышал. — Прошептал он почти в ухо. По другому бы разговаривать не получилось. Вода все заглушала. — Даже если все знают, чем ты занимаешься, не стони и не кричи. Никогда. — Олиа говорил медленно и так же медленно гладил член Элая, добирался пальцами то до головки, то спускался к яичкам. И это было все быстрее и быстрее, пока до Элая не дошло, что Олиа не гладит его, а дрочит ему. — Так не делается, понимаешь?
Элай не мог ответить, но сумел кивнуть. Олиа довел его почти до нужного состояния, но держал где-то на краю, не пуская дальше. Элай все равно громко скулил, лишь зажатый ладонью Олиа рот мешал громким звукам. Олиа прилип к нему, зажав между своим мокрым теплым телом и холодной стеной. Он так и не дал Элаю кончить, оставив его член в покое. Но еще раз улыбнулся и полез рукой дальше, к дырке, но тоже не торопясь давать Элаю желаемое. Теперь он еще терся своим членом о член Олиа, и рука, которая гладила его внизу, не давала расслабиться. Элай уже начал мычать протестующее, наслаждение переходило в какую-то пытку.
Олиа сунул один палец в дырку. Из Элая смазки вытекло, как в течку. Поэтому палец проскользнул легко и быстро прямо внутрь. Олиа ждать не стал и засунул еще один. Но пальцы все равно слишком короткие, поэтому легче не стало, хотя Олиа и знал, что делает, потому что за пару секунд нащупал какую-то точку внутри Элая, про которою тот и сам не знал. А когда надавил на нее, Элай выгнулся дугой. Олиа освободил ему рот, но одновременно с этим снова прошептал около уха:
— Не шуми.
— Дай кончить.
— Сейчас.
Олиа еще подвигал пальцами внутри него, вытащил и снова ввел, медленно, очень медленно. Элай старался сцепить зубы, но все равно постанывал. Тем более, когда Олиа освободившейся рукой накрыл член Элая и принялся в одном ритме надрачивать и водить пальцами в дырке, при этом все еще прижимая Элая своим телом к стене.
Элай откинул голову вверх, собственными руками бесцельно водил по стене. Гипс сняли, осталась одна повязка, которую Олиа со странным выражением осмотрел еще в раздевалке. Совсем немного, и он сможет шевелить собственными пальцами. Вот только мизинец сросся криво, и у Элая не получалось его согнуть до конца без сильной боли. Это так его обижало, что сразу после того, как он кончил, наклонился вперед и, не очень контролируя себя, укусил Олиа в плечо с чувством, вызванным странным обожанием и злостью.
Олиа взвизгнул от боли, и, пока Элай урчал от накатившего удовольствия и удовлетворения, вытащил из него свои пальцы и оставил член в покое. Отступил назад, становясь под потоки воды. Олиа тоже дышал прерывисто, а с плеча по телу стекала красноватая от крови вода.
Элай больше не мог стоять на ногах и сполз на пол. Во вменяемом состоянии, он бы себе этого не позволил. Здесь мог быть грибок или еще другая гадость, здесь всегда воняло хлоркой, и было до ужаса противно. Его слабо потряхивало. На члене была сперма, которая почти смылась. Все-таки в кабинке было тесно, и вода была повсюду. Элай облизался. На губах у него была кровь Олиа. И, сам не понимая, что делает, он всю ее слизал. Он бестолково смотрел на бедро Олиа.
— Нам пора. — Спокойно сказал Олиа, когда закончил промывать укус. — Постой немного под водой, а то от тебя опять сильно пахнет.
И он просто ушел. Даже не пнул Элая, а спокойно переступил через его ноги, как будто и не заметил, что его так странно укусили.
Элай долго смотрел ему вслед, пережевывая во рту привкус крови. ОН немного подвинулся, подставил лицо прямо под хлеставшие потоки воды и открыл рот. Таким образом он его немного прополоскал. Вода была противная на вкус и доводила чуть ли не до тошноты.
Они с Олиа таким образом трахались уже в четвертый раз. Элай бы назвал это немного недотрахом. Потому что всегда Олиа доводил его до разрядки и смывался. Олиа как будто просто делал свое дело и уходил. Элай и пришел сейчас к нему с мыслью хотя бы отсосать, но и тут не получилось.
Элай посидел под теплой водой еще пять минут, решил, что с него немного запаха смылось, встал и вышел. В кабинку сразу нырнул кто-то из очереди, а Элай прошел в раздевалку, быстро обматываясь полотенцем, чтобы на него голого лишний раз не глазели. Олиа в раздевалке уже не было. И даже никого из приятелей Олиа не было. Рен тоже не пришел. Ему было очень тяжело с этой беременностью, и он стеснялся своего огромного живота. Элай на этот живот смотрел с грустью. Он понимал, что Рен после родов вряд ли сюда вернется, а расставаться с другом не хотелось. Тем более, его пугала перспектива жить с кем-то другим. Вдруг, попадется какой-нибудь псих.
Элай быстро переоделся. Из кучки его вещей пропала привезенная папой из дома расческа Элая, помогавшая вполне достойно расчесывать все эти волосы. Элай долго искал ее на лавочке и под ней. Потом выпрямился и с досадой пнул эту самою лавочку ногой. Теперь что, идти искать эту расческу и нарываться на разборки? Или попросить папу привезти новую. Но родители не приходили уже целый месяц, а ждать еще и следующего визита будет слишком долго. Элай и выйдет раньше, чем они оторвутся от своих дел.
Он обвел всех взглядом. Единственный, кто долго смотрел на него, был Ли. С довольной рожей смотрел. Элай сгреб свои вещи в руки и быстрым шагом, пока его кто-нибудь не остановил пошел к Ли. Тот не двигался и не пытался убежать. Элай с разбега влетел в него, взяв больной рукой за ворот майки. Мизинец разразился болью, и это добавляло еще больше раздражения, на котором Элай так и действовал.
— Верни. — Прошипел Элай.
--Что? — без испуга спросил Ли. Их должны были сейчас расцепить, и они вдвоем это знали.
Элай не дожидаясь, пока охранники доберутся до них, сам отпустил, сбросил со скамейки кучу вещей Ли. Расческа Элая глухо стукнула об пол и откатилась в сторону. Элай быстро подобрал ее, еще раз посмотрел на Ли и хотел уйти. Уткнулся в грудь какого-то беты из охраны.
— Он у меня украл. — Сразу выдал Элай.
— Чтобы на милю друг к другу больше не подходили. — Предупредил бета.
— Это проблематично. — Заметил Элай, прижимая к себе вещи и расческу крепче, чтобы не отобрали.
— Иди уже отсюда, Эванс!
— Уже убегаю. — Элай быстро обогнул бету и пошел к выходу, пока тот не передумал, и не решил, что Эванс заслужил чего-то большего, чем пара грубых слов.
— Катись, Эванс! — крикнул вдогонку Ли.
Элай ничего не ответил, только покрепче перехватил свои шмотки одной рукой, а вторую поднял вверх и на пару секунд показал Ли оттопыренный средний палец.
