В последнее время любимым занятием Элая стало просто лежать и смотреть в потолок. Он даже изучил на нем все трещинки и состроил из них разные картинки. В самом углу было что-то похожее на недовольную рожу, а прямо над лицом Элая проступал силуэт корявого деревца.
Койка все время качалась из стороны в сторону. Это к Элаю подселили новенького соседа. Имя у него было до противного приторное: Марли Мур. Марли был миниатюрным, но неуклюжим, и когда он сидел на кровати, она шаталась как при качке. Элай морщился недовольно, ругался с ним, но результатов не было.
Олиа уже тоже давно не было. Он неожиданно пропал, и никто не мог нормально объяснить Элаю, что же произошло. Даже Миша, который остался без своего босса. Все прислужники Олиа были заняты затеявшейся грызней за новое место под солнцем, а Элай старался сделаться как можно более незаметным. Еще не хватало опять отбиваться от всяких психопатов с ножами.
Элай сильно скучал, и не знал, что делать. В груди же почти месяц, не переставая, сворачивалась пружина, и отпускать не хотела. Элай лишь сумел понять, что Олиа может больше не вернуться сюда, и оставалось самому ждать, когда его выпустят. А дальше действовать по обстоятельствам.
И он снова начал считать дни. Которые потекли медленно и со скрипом. Теперь каждая неделя казалась по длине, как последние прошедшие полгода, когда Элай был почти доволен своей жизнью.
Поняв, что шайка Олиа про него ничего толкового не знает, Элай хотел поговорить с Керхманом. Но альфа с ним даже встречаться не хотел, и тогда Элай решил действовать через Рена. Впервые ему позвонил. Тот уже давно не объявлялся. Элай знал, что у него теперь все хорошо, и моральная поддержка старых знакомых больше не требовалась. И Рен, как умный человек, решил обрубить старые нехорошие связи.
Но результат появился, и Керхман сам позвал его к себе на следующий день после звонка.
— Ты не успокоишься, да? — спросил он недовольно, пока Элай переминался в пороге его кабинета.
— Где Олиа? — спросил Элай. — Его уже месяц нет.
— И не будет. — Альфа резко встал со своего места и подошел к стеллажу с папками бумаг.
— Почему? — Элай взял себя в руки. Мелкими шажками добрался до небольшого диванчика и присел на него. Ему сейчас требовалось все самообладание, чтобы вести себя нормально. Весь кабинет пропах альфой, и омежье тело, учуяв это, начало вести не очень хорошо. Запах Элая усилился до такой степени, что он сам начал его чувствовать.
— Я передавал через Артура вашим. — Керхман достал одну из папок. — Его забрали маршалы. Если кратко: его дело снова направят на разбор, так что ему здесь делать нечего.
Элай обхватил себя руками и согласно покивал. Олиа такое предполагал, но они не думали, что это будет так быстро и неожиданно. Теперь Элай через месяц выйдет, и они потеряются. А зная характер Олиа, Элай бы не удивился, если бы тот больше вообще не захотел его видеть. Олиа же никогда ему в любви не признавался. И прямым текстом говорил, что вместе они не будут, как бы Элай этого не хотел. Элай и сам верил, что это его очередная интрижка, и скоро эта блажь пройдет. Но Олиа исчез, а пружина в груди тянула все сильнее. И блажь не проходила, почему-то.
— Вы больше ничего не знаете? — Элай приподнял голову. — Где он хотя бы?
--Увы. — Керхман достал из папки один листок и поставил ее на место. — У Олиа много скелетов в шкафу, про которые мне не стоит болтать. Но с тобой же он многим делился, да? — Керхман с усмешкой глянул на Элая. — Сам додумаешь, почему и как. Тем более, я многое не знаю. Вот это все объяснения, которые мне положены по должности.
Керхман обошел стол и подошел ближе. Подтянул один из стульев, сел перед Элаем и сунул ему под нос какую-то бумажку.
— Что это? — Элай осторожно взял ее в руки. Это был непонятный официальный документ.
— Это о том, что судья округа подписал перевод Олиа из-за смены статуса на подозреваемого. — Пояснил Керхман. — Теперь он вне нашей юрисдикции. В таких случаях переводят обычно или в распределительный центр или поближе к офису прокурора. Но ты точно никогда не узнаешь заранее.
Элай отодвинулся немного подальше. Нюхать альфу, по запаху которого было понятно, что он занят, не хотелось. Тем более в его нынешнем состоянии.
Так и осталось много непонятного. Элай все, что узнал, рассказал Мише, но информация не впечатляла.
— Ты думаешь, они кого-то другого нашли? — спросил Элай у него. — Олиа же Рене подозревал.
— Кого-то нашли — это точно. Я не знаю, Рене это или нет. — Отмахнулся от него Миша.
Элай решил совсем не раскисать, убедить себя, что это и к лучшему. Этого же Олиа и хотел. А грустить из-за того, что ему удалось выбраться и теперь он не может составить Элаю компанию — уже попахивает эгоизмом.
Потом его найдет. Выйдет, сыграет перед отцом душку и попросит об еще одной маленькой услуге. Уж Сенатор может узнать, куда дели одного из заключенных его штата.
От размышлений отвлекли. Противный Мур опять вел себя слишком громко. Элай отвык от такого. Он привык жить один, и теперь было до омерзения тесно и неудобно.
— Ты можешь тише? — спросил он после очередной тряски кровати.
Ответа не последовало.
На следующее утро, первый день мая, когда Элай зачеркнул последний день прошлого месяца в календаре и решил прогуляться чуть дальше, чем до курилки, Мур перехватил его у лестницы и неожиданно больно схватил за руку. С ним был еще один омега, уже повыше этого коротышки и поопасней.
— Так что тебя не устраивало? — спросил Мур, делая все больнее. Элай же застыл на месте. Раньше в блоке такого не было, чтобы приставали с открытой агрессией. У них в блоке получали на орехи только чужие или невезучий Олиа.
У Элая перед глазами пронесся образ злого Олиа. Он выглядел не так. У него диапазон эмоций был намного уже, и угрожал Олиа с совершенно спокойным лицом. Он с таким же спокойствием сломал Элаю пальцы, а теперь этот противный сосед, вцепился в запястье руки, и тоже давил очень сильно. Элай понял, что боится.
— Пошел нахрен отсюда! — Раздался новый звонкий голос.
— А ты чего лезешь? — Мур ослабил хватку и отвернулся от Элая.
Это рядом оказался Ли. Он спокойно стоял в паре метров от них, руки держал в карманах брюк и активно двигал челюстями.
— Интересно стало. Мне Перси рассказать о твоих наездах, или как? — Ли сделал шаг вперед. — Тебя же просили пацана не трогать?
— Он сам нарвался. — Мур отпустил руку Элая. Страх перед сломанными конечностями тут же исчез, как будто его и не было.
— Ой, бля, детский сад. — Протянул Ли. — Пошел нахер отсюда со своим дружком!
И они просто ушли. Элай стоял, прижавшись к перегородке и ничего не понимая. Ли всего в паре дюймов от него довольно покачивался с пятки на носок. От него пахло чем-то вкусненьким. И легким цветочным запахом. А татуировка на шее уже приобрела цвет, и тоже оказалась неизвестным Элаю цветком.
— Что, без папочки нихрена не можешь, да? — Ли надул больший пузырь из жвачки. Еще раз презрительно оглядел Элая, и побрел по лестнице вверх, на третий этаж.
— Постой, — окликнул его Элай, — чего это ты за меня заступаешься?
— Больше не буду. — Пообещал Ли.
Они поднялись на самый вверх. Элай знал, что недавно Ли переселили на третий уровень, что тому не очень понравилось. Было непонятно, то ли его отправили подальше, чтобы не мозолил глаза, то ли возлагали какие-то свои надежды. Или, вообще, случайность? Сейчас непонятно, кто и что здесь решал.
— Получил, чего хотел, да? — Ли повернулся к нему лицом. — Олиа больше не вернется, а мы тут друг другу глотки вскоре перегрызем. Тебя — то это не ебет, мажорчик.
— Меня ебет одно: где Олиа?
— Не все ли равно? Он про тебя уже и забыл. Влюбленный ты, идиот.
Ли заржал, и специально толкнул Элая плечом, когда прошел мимо. Элай обиделся и толкнул Ли в ответ, сильнее, прижал к перегородке. Ли сердито запытыхтел, а на шее бешено задергался черный лепесток, под которым билась жилка.
— Ты же не хочешь здесь устраивать драку? — спросил он с насмешкой.
— Может, и хочу. — Элай уже вдавил противного Ли всем телом в ограждение и вцепился рукой за ворот его майки.
— Кишка тонка.
Элай зло рыкнул. Ли сидел у него костью в горле. Противной, вечно придирающейся и оскорбляющей. Элай надавил Ли на грудь сильнее, чтобы убрать это ухмыляющееся выражение. Кишка тонка? Это Ли стелется перед любым, у кого хоть немного власти. И, как только Олиа увезли, Ли тут же забыл о нем. Конечно, искал себе новых покровителей.
— Ну, я жду. — Ли в открытую смеялся над ним.
Он потянулся вверх, вытянув шею, чтобы Элай его не придушил натянутой майкой. И тут у Элая в голове все сложилось. Он просто сильнее толкнул Ли, и тот перевалился через ограждение. Если бы не рабица, натянутая на каждом этаже, лететь бы ему до самого низа, а так, Ли лишь свалился на сетку, раздался грохот.
Элай не был таким агрессивным. Просто в нем уже давно копилось раздражение на все вокруг. На тупые лица, на летнюю погоду снаружи, соседа, холодную воду в душе, противную еду и убивающее Элая безделье.
Ли упал на сетку всем телом. Она прогнулась под его весом, и кто-то внизу вскрикнул. Элай, испытав частичное удовлетворение, огляделся по сторонам. И что ему теперь за это будет? Или никто не заметил?
Ли с бешеной злобой посмотрел на Элая. У него были до ужаса красные губы. Элай не сразу понял, что это выступила кровь.
Охрана все-таки заметила. Элай увидел, как парочка идет в его сторону и злобно фыркнул.
— Счастливо отдохнуть, придурок. — Крикнул ему Ли.
— Эванс, блять, что ты устроил? — до него добрался молодой бета, который раньше был у Олиа на побегушках. — Последние недели в одиночке хочешь провести?
— Плевать. — Ответил Элай.
Бета схватил его за локоть своей холодной цепкой рукой.
Как радовал вид побитого, с рассеченной губой, противника.
