Элай в тринадцать лет украл у папы сигареты и закурил. Совсем мелкий засранец Эдвард видел все это и сдал Элая родителям. Отец распорядился запереть его в комнате. Были летние каникулы, и из дома Элай не мог выбраться несколько дней. Удивило только то, что папа втайне от отца прочел небольшую лекцию и для Эдварда о плохой репутации стукача.
Но дома была ванная, и вкусная еда, и пара десятков квадратных метров его комнаты. И компания. Хоть какая-то.
Элай никогда не оставался так долго наедине с собой. В тесноте, холоде, грязный весь и вонючий после течки. Таблетки через какое-то время отпустили. Снова Элай начал гореть от течки. Но и она скоро все-таки прошла. А пот и нехороший запах остался. Просто Элай проснулся от долгого сна, понял, что больше трахаться не хочется. То, что он заперт, что он замерз, хочет есть и волосы снова жирные, и от них пахнет потом.
Больше всего нервировала тишина. Элай подпевал себе под нос песенки, но тихий голос в тишине звучал очень странно и пугающе. Тогда Элай пел громче. И старался больше спать. Все казалось, что он здесь очень давно, про него все забыли. Хотелось уже постучать громко в дверь и орать, чтобы напомнить о себе. Но Элай до такого еще не докатился. Он пока просто лежал ничком на полке, наматывал на руку распущенные сальные волосы да смотрел в потолок. И пел. Про секс в лифте.
Открывшаяся дверь его даже не потревожила.
— Эванс. – Рявкнул охранник, обидевшийся на отсутствие реакции.
Элай вздрогнул от неожиданности. Ощущение вышло такое, как будто он жестко приземлился в реальность из своих мыслей. Там-то он был желанным красавчиком с кучей поклонников, и они были с Джонни в лифте. В стеклянном. Застряли где-то выше двадцатого этажа. Вид на город...
— Эванс, встать! – ворвалось в мысли уже второй раз.
Элай окончательно потерял образ полураздетого Джонни и лифта. Медленно привстал, потом сел. Соображал туго, глаза не видели, как будто он был слепой. А губы про себя все продолжали петь песенку. Черный силуэт охранника на фоне яркого пятна открытой двери выглядел даже величественно. Этот охранник был слишком психованным. Наверное, потому что родился некрасивым бетой, и на него никто не обращал внимания.
— Наконец-то выпустите? – Элай поднялся на деревянные ноги.
— Тебя приказано в зал свиданий.
— Уже суббота что ли? – безразлично спросил Элай.
Он вышел в коридор. После тесного каменного мешка в коридоре дышалось даже легче. Элай втянул в себя воздух, потерся лбом о холодную стену. Ему стало легче. Апатия быстро спадала, и появлялась маленькая радость от того, что его отсюда выпускают.
— Кто ко мне пришел? – опомнился Элай, когда они шли по знакомым коридорам. Они были почти пусты. Часы, висевшие над входом в коридор секции, показывали три часа дня. Обычно в это время все были либо на свиданиях, либо гуляли на улице. Единицы работали, в камерах никто не торчал. Первому блоку в субботу было лучше всех – у них сегодня и душ работал.
Оказалось, что это Джонни. Он отрастил небольшую бородку, но Элай все равно его узнал еще когда взглянул на зал через стекло.
— Джонни. – Расплылся Элай в улыбке, когда сел напротив.
Джонни нахмурил нос.
— Ты выглядишь...странно. И пахнешь. – Джонни втянул полные легкие воздуха, наклонившись как можно ближе к Элаю, зажмурился. Элай сидел без движения и следил за любыми движениями Джонни. – Как ты тут?
— Хреново я тут, Джонни. – Элай повесил голову. – Есть курить? Уже несколько дней без сигарет.
— Закончились что ли? – Джонни залез в карман толстовки и достал пачку сигарет, которые были легче, чем обычно курил Джонни. Но для Элая в самый раз.
— Я в одиночке сидел. – Признался Элай. Джонни тихо передал ему сигарету и зажигалку. Передавать хоть что-то было нельзя, но охрана на такие мелочи закрывала глаза. Да и курить не разрешалось на территории всего здания, но если омеги не сильно наглели, то и такое спускалось с рук. Сейчас хватало и так унижающих Элая перед Джонни наручников.
Джонни обеспокоенно посмотрел на него:
— За что? Если у тебя проблемы...
— То, что ты сделаешь? – Элай резким движение придвинул к себе пепельницу. – Знаешь, в чем моя проблема, Джонни? Я свыкся. И смирился.
— Потерпи до мая.
— До мая еще целая зима. И три течки, а без тебя мне так плохо было. Джонни, для омег хуже вот такой течки ничего быть не может. Вот так надо наказывать. Убил если, тебе там десять течек. Въехал в булочную – одну.
Джонни ухмыльнулся:
— То есть, ты уже искупил свою вину?
— Искупил. – Угрюмо кивнул Элай. После сигареты ему захотелось пить. Может, и не надо было начинать курить сейчас. Он, оказалось, пять дней просидел взаперти, тяги к сигаретам не заметил, потому что с течкой и так было полно страданий. До сих пор вздрагивал от страха. Что же в следующую течку будет? Что он еще вытворит? Окончательно трахнется с Олиа? Не то что бы Элай думал, что весь год проживет как девственник, но Олиа он побаивался.
— Короче, расскажи мне что-нибудь. – Потребовал Элай.
—Что?
—Ты тупой, Джонни? У меня ни телефона, ни интернета. У меня даже телика нет! Что ты, интересно, можешь мне рассказать? Я же все знаю!
— Не кричи на меня. – Немного повысил голос Джонни
— Какие мы нежные. – Элай откинулся на спинку стула. Все. Выбесил.
— Ну ладно. – Джонни потрогал свою бородку. – Земля до сих пор крутится, я нашел заказ, пишу программу под базы данных одной фирмы, дают большие деньги за это. Лишь бы не кинули, но задаток я уже взял. Живу с Лили, у нас вроде все как серьезно.
У Элай неприятно запершило в горле. Он медленно затушил сигарету. Даже не докурил до конца. Сел ровнее. Лили был как заноза в одном месте. Постоянно крутился около Джонни. Его, Элая, Джонни. Постоянно лез везде. Где только можно. И был, хоть и без больших денег, но бешенным красавчиком, на которого вставало у всех.
Лили тогда тоже был в машине, но на заднем сиденье и в отключке. Ему даже штраф не выписали. Вот это Элая больше всего в нем бесило.
— Как? – спросил он. – С Лили?
—Да.
— Ты не мог мне не говорить? – плаксиво продолжил Элай. – Мне и без этого херово.
— А что такого – то? – не понял Джонни.
— Как ты вообще с ним сошелся? Вы почти не общались, и помнишь, он к тебе один раз приставал, так ты сказал, что он слишком бледный и рот у него некрасивый.
— Ну, ты же обидеться мог, если бы я так не сказал.
—Я и сейчас обидеться могу.
—Да это давно было. – Махнул Джонни рукой.
Элай слабо улыбнулся уголками губ, покачал головой, посмеиваясь над Джонни. В последнее время в Элае все чаще просыпался сарказм, и он сам это начал замечать в себе. А в случае с Джонни и Лили ему было просто обидно. Причем, очень. Почти до слез. Когда Элай смеялся, было намного легче не разреветься.
— За что ты попал в одиночку? – после неловкого молчания тихо спросил Джонни. Вспомнил, наверное, начало их разговора. Или решил замять неудобную паузу, увести с опасной темы.
— Долгая история. – Качнул головой Элай, попытался взмахнуть одной рукой, совершенно непривычный к скованности. Из-за браслетов вышло совсем неловко и ломко. В запястье левой руки металл впился очень болезненно. Элай поморщился.
– Я пропустил проверку. – Все-таки раздраженно объяснил Элай Джонни.
—Это как?
— Джонни, ты в прошлом году половину зимы в окружной проторчал. Ты не знаешь, как так можно?
— Мне интересно, как ты вляпался.
— Легко и просто. Как я умею. – Элай улыбнулся уже веселей. – Забыл про проверку, пока был занят приставанием к местному главарю. У меня же от течки мозги всегда плывут. Я не соображаю нормально.
Прозвучал глухой гудок: у них осталось пять минут. Элай слегка засуетился. Почти все время с Джонни потратил на какую-то пустую болтовню. Джонни на гудок не обратил внимания.
— К омеге что ли? – переспросил он.
— Да. – Спокойно отозвался Элай. Джонни знал о его похождениях и обо всех интересных интимных опытах.
— Скажи мне честно: ты тогда с Полом спал? – у Джонни даже глаза заблестели от интереса. Это была загадка похлеще кругов на кукурузных полях. Элай с Полом дружили еще со средней школы, жили в одном районе, в благоустроенном пригороде. Как они на вечеринке в честь восемнадцати лет Пола целовались, видели все, но никто не видел, что было часом позже, в комнате Пола. Никто бы и не заострял на этом внимания, если бы Пол не был стопроцентно омегой.
— Омеги не любят пользоваться членами. – Заметил Элай.
— Значит, было?
— Значит, так.
— А здесь к кому приставал? К тому беленькому, которого в прошлый раз показывал? Тот красавчик, и пахнет охрененно, я тебе как настоящий самец заявляю. Такие умею трахаться. – Закончил Джонни тихо.
— Ты про какого беленького? – недопонял Элай.
— Ну, ты мне его в прошлый раз показывал, беленький такой, кудрявый. Молоденький еще. Он с папой сидел. Я по запаху сразу понял.
Элай и не спорил, что с папой. Альфы очень хорошо чувствуют омежьи запахи, как и омеги чувствуют альфьи. Он уже и догадался, что тот омега, которого Элаю довелось пару раз видеть, был их папой. Тем почти легендарным в их тюрьме мошенником, про которого чуть ли не каждый знал. А тот маленький пацаненок, сидевший у начальника в приемной, оказывается, сын Тая. Так все логично складывалось в картинку. Ну да, пацаненок тоже был кудрявым. Только вот черным почти как Олиа, а не крашенным блондинчиком.
И тут мысли Элая развернулись обратно, в сторону недавних слов Джонни.
— Ты бы его трахнул? – почти по слогам уточнил Элай.
— А что такого? – невинно поинтересовался Джонни.
— Иди ты в жопу! – Элай опять обиделся и на этот раз даже откинулся подальше и чуть не свалился с сиденья. Спинок здесь не было. Только жесткие круглые металлические сидушки. – Нет, у него здесь брат есть. И тот не блондинчик, а крашенный. Мог бы различать.
— Брат? Он старше или младше?
—Они близнецы.
— Так ты тоже, значит, себе красавчика отхватил?
— Что значит «тоже»? Забудь, Джонни. Я, конечно, понимаю, что ты на все движущееся бросаешься, но здесь даже не заглядывайся ни на кого. Не то место.
Элай говорил уже серьезно. Джонни шутливо вскинул руки. Сдался.
— Просто у него такой запах, Эванс. Ты только не обижайся, но от одного запаха уже встает. Никогда такое не встречал.
—Да, херово дело. – Кивнул головой Элай.
— Эванс, мало времени нам осталось, да? – Джонни за один момент тоже стал серьезным. Элай утвердительно кивнул. – Мы, наверное, до твоего освобождения не увидимся. Терпи, Эванс, хорошо? И тоже не влипай, ни во что не влипай. И будь осторожней с тем своим близнецом. Хорошо?
Элай растерянно кивнул.
— Я тебе сигареты передал, там, на пачке, свой номер написал. Ты же можешь звонить?
— Могу иногда. – Подтвердил Элай.
— Ну вот, звони иногда. Если захочешь.
Элай утвердительно покивал головой.
