Просто друзья?

8

Гермиона тихо пробралась в спальню мальчиков, отдернула полог и бесшумно скользнула на постель. Уселась на Гарри верхом, погладила холодными руками огромный синяк на боку, потом не удержалась, наклонилась и легонько дотронулась до него губами. Гарри вздрогнул, но не от боли и даже не от неожиданности — он ждал ее. Сильные руки обхватили ягодицы девушки, скрытые шелковыми пижамными штанами. Гермиона издала тихий стон и прочертила ногтями дорожки от плеч Гарри к его животу. Он почувствовал, как напрягается его член, несмотря на боль в ребрах, ему захотелось немедленно подмять под себя хрупкое тело и впиться в приоткрытые влажные губы! Девушка наклонилась к нему, чтобы поцеловать и... растворилась. Гарри распахнул глаза и уставился в темный полог над своей кроватью. Сон, всего лишь гребанный сон! Он сжал руки в кулаки — на них все еще было ощущение от прикосновений к прохладному шелку. Не глупи, не было никаких прикосновений, тебе это приснилось! Гарри попытался повернуться набок и тут же зашипел — в тело как будто вонзился острый прут. Снова откинувшись на спину, он полежал некоторое время, пока резкая боль не превратилась в слабую пульсацию. Затем уже медленно и осторожно он перевернулся на менее травмированный бок, откинул полог и пошарил на тумбочке в поисках очков. Взглянул на часы — начало седьмого, скоро все проснутся. Вчера, когда он пробирался в спальню, ему меньше всего хотелось сталкиваться с кем-либо из соседей. Благо, все уже дрыхли. Уйти раньше, чем кто-то проснется тоже было заманчиво: по крайней мере, они не увидят его синяка и того, что он еле двигается. Спустив голые ноги на прохладный пол и поежившись от этого прикосновения, Гарри стал одеваться. Вещи, которые были на нем вчера, он закинул в сундук: нужно будет очистить их от грязи и крови. С трудом натянув футболку и накинув мантию, юноша пробрался к выходу. Срочно в медпункт, пока кто-нибудь не увидел, в каком он состоянии. Общая гостиная пустовала — пока все складывалось для Гарри лучше некуда. Он с тоской посмотрел на кресло, в котором сидел несколько часов назад, почувствовав легкую дрожь от воспоминаний о прохладных прикосновениях Гермионы к его телу, о запахе ее волос... Так, стоп! Ты собирался не думать о ней — самое время начать, кретин! Если бы выгнать из головы мысли о Гермионе было так же легко, как приказать себе сделать это... Оказывается, Гарри просто обожал школу, когда в ней так тихо и пусто. Такие знакомые, родные коридоры, тайные переходы, дремлющие картины на стенах — это наполняло его измученную душу покоем, сладостным умиротворением. Этого так дьявольски не хватало в последнее время... Он до сих пор не понимал, как все в его жизни могло так резко измениться за несколько недель! Он потерял родного человека. Не успев толком узнать его, сблизиться с ним... Но это не ослабляло боль, лишь добавляло отчаяния. Гарри ощутил приступ тоски, сжавшей горло. Он совсем не вспоминал о Сириусе, забыл о нем так скоро! И виной всему Гермиона. Черт, как это вышло? Он просто не замечал, как она ему нравится? Отгораживался их дружбой, не обращал на нее внимания, не смотрел на нее, как на девушку. А она? Когда она успела вырасти, превратиться из невзрачной девчонки с нелепой копной волос в чувственное и притягательное создание? Гарри не знал ответа. Его волновало одно: настолько ли далеко зашла их дружба, что Гермиона не решится отвечать ему взаимностью? Юноша осознавал, что в данной ситуации почти ничего не зависит от него и это бессилие бесило, ох как бесило! А еще бесило, что начавшееся с простой похоти чувство медленно, но верно перерастало во что-то большее, и он не мог это контролировать. Он погрузился в тяжкие размышления с головой, на автомате выбирая нужное направление. Прошагал несколько коридоров, столкнувшись на втором этаже лишь с юнцом из Пуффендуя, и наконец-то добрался до медпункта. Дверь оказалась открыта, внутри слышался какой-то шум — значит, мадам Помфри уже встала. В нос ударил едкий запах медикаментов и лечебных трав. Мадам Помфри, невысокая добродушная женщина, хлопотала возле большого шкафа, не замечая посетителя. Гарри откашлялся, привлекая к себе внимание. — О, мистер Поттер! — мадам Помфри всплеснула руками, в одной из которых оказался непонятный металлический предмет, о предназначении которого он предпочитал не знать. — Второй учебный день, а вы умудрились заболеть, а? Женщина отложила странную железяку и поспешила к Гарри, который неловко переминался с ноги на ногу. Ему было немного не по себе, ведь его привела сюда далеко не простуда. — Ну, что там у вас? — изучающий взгляд сканировал Гарри с профессиональным любопытством. — Тут... Вышло некоторое недоразумение... — Гарри нервно сглотнул, и вдруг его осенило! — У нас была тренировка, а за лето я подрастерял сноровку... — Понимаю... — мадам Помфри посмотрела на него так же, как и все окружающие после событий в Министерстве. — Ну, в общем, вот, — Гарри распахнул мантию и приподнял футболку, демонстрируя врачевательнице свой синяк. Женщина всплеснула руками. — А я всегда говорила — этот спорт до добра не доведет! Взрослые умудряются калечиться, что уж говорить о детях! Так, мистер Поттер, идите-ка за ширму, раздевайтесь, сейчас мы уберем ваш синяк. Все еще что-то бормоча себе под нос, женщина ушла к шкафу со снадобьями. Гарри вздохнул — кажется, обойдется без лишних вопросов и нравоучений. Он отправился за ширму, стянул мантию, футболку и при нормальном свете чуть ли не впервые смог оценить старания слизеринцев. Правый бок украшала внушительная гематома, охватившая сразу три ребра. Гарри попытался прикинуть — насколько сильно это похоже на удар бладжером, который раза в три-четыре меньше гигантской ступни Кребба. Помимо этого все его тело испещряли синяки поменьше. Кое-где это были лишь небольшие ушибы, однако обнаружилась и парочка достаточно крупных повреждений. В довершении всего была головная боль, которую Гарри старательно игнорировал весь вечер и все утро. На голове он легко нащупал большую шишку в том самом месте, которым вчера приложился об пол. — Вы готовы к осмотру? — голос мадам Помфри из-за ширмы отвлек Гарри от любования последствиями своего неумения вовремя заткнуться. — Да, я готов. Школьная медсестра шагнула за ширму, принеся с собой внушительных размеров бутыль. — Так, так... — она принялась придирчиво осматривать Гарри — от этого становилось не по себе, как будто на парне не было не только футболки, но и штанов с трусами. — У вас все тело в синяках! Как так получилось? — Ну... Я упал... с метлы... — Гарри попытался сглотнуть вязкую слюну, скопившуюся во рту, она с большим трудом потекла в пересохшее горло. Мадам Помфри отвлеклась от его гематомы и строго посмотрела на юношу поверх очков. — Мистер Поттер, давайте предположим, что я поверила вам. И что меня не смущает ваш визит в таком... хм, виде почти сразу после мистера Малфоя, который вчера явился ко мне со сломанным носом. Значит, все-таки сломал! Красота! Несмотря на нелепое ликование, вспыхнувшее в груди, Гарри постарался сделать смущенный и виноватый вид. Кажется, мадам Помфри он вполне устроил. — Сейчас я обработаю ваши синяки, а также дам вам кое-какое средство для приема внутрь. Но, мистер Поттер... — женщина снова встретилась с ним глазами, — я бы не хотела тратить каждый день на вас и мистера Малфоя, учтите это и постарайтесь... Реже падать с метлы! Гарри кивнул, а женщина уже откупорила бутыль со средством и начала смазывать его ушибы, параллельно нашептывая что-то и водя вокруг синяков палочкой. Чувство было такое, будто под кожей в местах ушибов нагревались и плавились металлические пластины, а затем под воздействием заклинаний расплавленный металл медленно выходил наружу. Гарри застонал, наплевав на мужество. — Терпите, мистер Поттер, не так-то просто убирать подобные синяки, — проворчала мадам Помфри, орудуя палочкой. Одно хорошо — пытка продлилась недолго. Минут через двадцать целительница отстранилась и придирчиво осмотрела парня. — Ну вот и все, как новенький. Как вы себя чувствуете? Гарри подвигался, повернул корпус вправо, затем наклонился — боли в теле не было. — Все отлично, осталась только шишка на голове, — он выдавил очередную виноватую улыбку. Мадам Помфри недовольно нахмурилась, затем нащупала шишку и бесцеремонно надавила на нее. Ее не смутил вскрик Гарри, ощупав травму, она и на нее нанесла мазь, а затем начала нашептывать свое пыточное заклинание. Юноша сжал зубы и для поднятия настроения представил себе Малфоя, которому поправляли нос, визжащего, словно девчонка. Закончив, мадам Помфри протянула ему небольшой пузырек. — Это поможет вам от головной боли, принимайте раз в день перед сном. Выходя из медпункта, Гарри ощутил тягучую боль в бедре, но решил, что синяки на ногах вполне могут затянуться без помощи магии. Он поспешил в Большой зал, который уже был полон учеников. Стоило ему войти, как со стороны Слизеринского стола его накрыло хохотом. Он оглянулся: восседающий как обычно в центре Малфой что-то увлеченно рассказывал сокурсникам, беззастенчиво смотрящим на Гарри. Видимо, в отличие от него, слизеринский ушлепок с гордостью поделился с друзьями своими подвигами. Наплевать, Гарри радовался, что успел заскочить в медпункт и сейчас передвигался вполне нормально, не хромая и не кривясь от боли. Заметив за своим столом рыжую башку Рона, он двинулся к другу. Тот что-то увлеченно обсуждал с Симусом и заметил Гарри, только когда тот плюхнулся рядом. Гарри поймал на себе неуверенный взгляд Рона и насторожился. — Эм, привет, Гарри, как дела? Ты куда пропал вчера ночью? — Я сидел в библиотеке, а потом, знаешь, не заметил, наступило время отбоя, ну, и... короче пробираться в башню пришлось окольными путями. Рон поджал губы. Посмотрел на Гарри как-то странно, как будто искал в нем что-то... О-о-ох, быть не может, уже вся школа в курсе?! — Так, Рон, выкладывай, — Гарри нахмурился и оглянулся на стол Слизерина, где продолжал выступать Малфой. Его друг замялся. — Ну... Просто Невилл слышал, что Малфой рассказывал своим подпевалам, как он вчера тебя отметелил... И вот я подумал... Что такого не может быть, но ведь тебя не было вечером... да и утром, когда все встали, ты уже куда-то слинял... Да еще эти слушки про то, что кто-то избил Малфоя вчера... — Рон покраснел и совсем стушевался под испытующим взглядом. Гарри наклонился к Рону совсем близко, так, чтобы их не слышал навостривший уши Симус. — Малфой меня не бил, — Рон выдохнул с облегчением, однако Гарри продолжил, — меня избивали его тупомордые тролли Кребб и Гойл. — Трое на одного?! — ахнул Рон, пожалуй, слишком громко. Гарри скривился, давая другу понять, что не стоит так орать. — Скорее два с половиной — слизняк так толком и не дотянулся до меня, а разок даже чуть не сломал руку, вломив вместо меня стене. Рон прыснул. — Ладно, Рон, я не хочу это обсуждать. — Блин, Гарри, мы должны отловить этого урода... — Рон! — Гарри слегка повысил голос, от чего уши его друга вновь вспыхнули. — Я не собираюсь действовать его методами, понял? Я готов набить ему морду один на один, но не собираюсь нападать на этот кусок дерьма толпой. Рон пожал плечами, мол, я просто так предложил. Гарри потыкал вилкой лежащий перед ним омлет — почему-то, совсем не хотелось есть: горло сжимала непонятная тревога. Через пару секунд он определил источник этой тревоги: за столом не было ее. — А где Гермиона? — он постарался придать своему тону максимальное безразличие, для большей правдоподобности даже запихал в рот кусок бекона, не почувствовав, впрочем, вкуса. — Я ее не видел сегодня, — пробурчал Рон. Он явно до сих пор не помирился с Гермионой, и эта тема задевала его. Гарри лишь хмыкнул в ответ, хотя сердце словно налилось свинцом, потяжелело в груди... Так, спокойно, она просто предпочла завтраку библиотеку — это же Гермиона, это в ее стиле... Предприняв еще несколько попыток поесть, Гарри наконец-то забил на еду и направился в сторону выхода. — Мистер Поттер, — на плечо юноши легла рука с длинными цепкими пальцами. Минерва Маконагалл как обычно поджимала тонкие губы и смотрела строго, так что нельзя было понять — ждать от нее выговора или просьбы. Гарри на всякий случай приготовился к худшему. — Вы не забыли о своем обещании, мистер Поттер? Уже назначили дату отборочных мероприятий? Квидич!!! Вот осел! Совсем забыл о своих капитанских обязанностях! Гарри ощутил не просто укол совести — кажется, она решила раз-другой вонзить в него большой средневековый двуручный меч. — П-простите, профессор, вчера я засиделся в библиотеке и... — В библиотеке? — декан удивленно подняла тонкие брови, — в первый день занятий? — Д-да... — Гарри чувствовал, что его желание провалиться сквозь пол достаточно сильно, чтобы у него действительно это получилось. И все потому, что декан Гриффиндора имела невероятную способность давить на совесть и внушать неуверенность в себе. — Мистер Поттер, я очень прошу вас оправдать оказанное вам доверие, иначе значок капитана я вынуждена буду отдать кому-то другому, — тонкие ноздри профессора трепетали от сдерживаемого возмущения — неудивительно, все вокруг знали, каким ревностным фанатом своей команды была Макгонагалл. Отдать значок — такого позора Гарри не пережил бы. Он сразу представил нагло ухмыляющегося Малфоя, который не упустит возможности посмеяться над этим. — Я все сделаю, профессор! Назначу отборочные на ближайшие выходные! Сегодня же повешу объявление в гостиной. Макгонагалл кивнула. Гарри уже собирался уйти, когда она снова тронула его за плечо: — Надеюсь, вы не забудете о своем наказании, которое вам предстоит отбывать с понедельника? У Гарри ёкнуло сердце, когда он подумал о том, что ему прийдется провести несколько вечеров наедине с Джинни. Он так и не разобрался, что ему делать с рыжей бестией... Кивнув, он отправился на урок зелий, погруженный в тяжелые мысли. * * * Гарри ждал, что совместный урок со Слизерином выльется в череду подколов, однако в этот день зелья прошли на удивление спокойно. Возможно, Малфой и компашка уже нагоготались за обедом, а может, это было затишье пред бурей — плевать. Гермиона сидела с Невиллом, Гарри показалось, что она нарочно игнорирует его, но почему? Разве он сделал что-то плохое, как-то обидел ее ночью? Или напугал. Конечно же напугал, дебил, она, наверное, решила, что ты к ней подкатываешь! И кто скажет, что это не так? Ощущение тяжести в груди и невидимой руки на горле не проходило все занятие. Гарри то и дело бросал взгляды на спину подруги, словно надеялся угадать ее настроение. Тщетно, Гермиона так ни разу и не обернулась. Стоит ли поговорить с ней? Объясниться? Или, может, оставить ее в покое на какое-то время? Мучения Гарри совсем не облегчал Рон, который, несмотря на недобрые взгляды Слизнорта, то и дело пытался поговорить с Гарри и о Гермионе, и о том, что от него надо было Макгонагалл, и даже о квиддиче. Гарри отделывался односложными ответами, шикал на Рона и старался подавить желание придушить его на глазах у всех. К концу второго занятия почти доведенный до нервного тика Гарри наконец-то принял решение: ему нужно отвлечься. Да, вот так всё просто! Последние два дня высосали из него все силы и спокойствие. Еще ни один учебный год не начинался так тяжело, еще никогда возвращение в Хогвартс так не изматывало его. Ему просто физически необходимо переключиться. Забыть о Гермионе, Малфое, Джинни. Лучший способ — с головой уйти в учебу и плотно заняться тренировками. Конечно, ему вряд ли удастся избегать контактов с друзьями, особенно с Роном и Джинни, которые наверняка захотят получить места в команде, однако на поле он сможет отгораживаться от них своим статусом капитана. Идеальное прикрытие! Гарри невесело усмехнулся своим мыслям, потом бросил еще один тоскливый взгляд в спину Гермионы, собирающей свои вещи. Это было так странно: все время вместе, не считая мелких недоразумений, и вдруг все так резко изменилось. Стоило ему почувствовать к ней необъяснимое влечение, как все пошло прахом... Может, это знак, что они не созданы друг для друга? В голове тут же зазвучал насмешливый голос подруги: "Знаки, ну какая чушь, Гарри! Ты же не веришь в это?!" Не верит. Не верил... Но если существуют пророчества, способные сломать жизнь человека, что мешает существовать знакам и судьбе? Гарри почти на физическом уровне ощущал, как его тело обвивают липкие щупальца депрессии. Он давно не чувствовал себя таким одиноким, несмотря на то, что два его лучших друга были рядом. Рядом и так далеко от него. Да, определенно нужно отвлечься, иначе так и с ума сойти недолго... Это решение оправдало себя в тот же вечер: Гарри составил объявление о наборе в команду по квиддичу, а потом сел разбирать старые запутанные стратегии Вуда и придумывать свои. Рон пытался присоединиться к нему, однако Гарри всеми силами дал другу понять, что он не в духе. Насупившись, Рон переместился в другой угол гостиной к Дину и Симусу. Раз или два Гарри окидывал помещение взглядом, но знакомой копны каштановых волос нигде видно не было. Юноша с удовольствием отметил, что его сердце почти не сжимается от этого: мысли о квиддиче потеснили в голове все прочие. Разок он поймал на себе пристальный взгляд Джинни, сидящей с учебником возле окна, и тут же отвернулся. Только не подходи, ох, пожалуйста, сиди на месте! Возможно, девушка и не собиралась общаться с Гарри, а может, почувствовала, насколько сильно он не желает этого общения. В любом случае в тот вечер ни она, ни кто-то другой Гарри не беспокоили. И впервые за последние дни он отправился спать в приподнятом настроении, переполненный идеями о предстоящих тренировках. * * * Кажется, кто-то сердобольный незаметно накинул на шею Гарри маховик времени и сделал так, чтобы остаток недели пролетел мимо него одним огромным размытым пятном. Он был только рад, потому что переживаний двух первых дней ему должно было хватить, пожалуй, до следующего года. Проснувшись в субботу утром, Гарри ощутил забытое чувство предвкушения чего-то замечательного: на сегодня была назначена тренировка для желающих присоединиться к команде Гриффиндора. Несмотря на то, что Гарри продумал все до мелочей, его все равно периодически накрывало волнением, впрочем, оно было скорее приятным. В Большом зале он то и дело ловил на себе заискивающие взгляды младшекурсников и тихо усмехался своей тарелке с овсянкой: это было забавно, правда забавно. Плотно позавтракав, он отправился в раздевалку. Хотя до обозначенного времени начала отбора оставался еще час, Гарри хотелось размяться, полетать, пока не нагрянула толпа — кажется, он не делал этого уже много лет... Выходя из ворот замка, он чувствовал, как его переполняет уверенность в себе. Квиддич — его стихия, во время полета все тяжелые мысли и переживания испаряются, именно это ему и нужно сейчас. И как он не додумался до этого универсального средства еще в первый день? Улыбнувшись, Гарри зашагал в сторону стадиона, дошел до небольшой рощицы, окружавшей озеро, и тут... Все внутренности разом скрутило. Легкость, которую он ощущал секунду назад, исчезла, а его кровь каким-то невероятным образом превратилась в расплавленный свинец. Гарри шумно втянул воздух, который куда-то делся из легких. Бесполезно... И все потому, что по дорожке к замку, прямо навстречу ему, шагала Гермиона. Гарри остановился как вкопанный. Сейчас он жалел о том, что так плотно позавтракал — кажется, овсянка не прочь была немедленно покинуть его тело. И с каких это пор при взгляде на Гермиону он чувствует тошноту вместо эрекции? Она его еще не заметила — как обычно, вся в книге, которую читает на ходу. Если Гермиона не соизволит поднять глаза, то непременно впишется в него... — Привет, ты откуда? — Гарри даже не понял, что эти слова вырвались из его рта. Ему показалось, что губы свело судорогой. А Гермиона вздрогнула, остановилась в паре шагов от него и подняла свои теплые карие глаза. Вот оно! Знакомое ощущение, слабое трепыхание в желудке, уже не похожее на рвотные позывы... Гермиона неуверенно улыбнулась, прижимая к себе учебник, словно это был ее щит. — О, Гарри, привет. Идешь на тренировку? — она взглянула на метлу в его руке и замялась — какой же глупый вопрос! Гарри коротко кивнул. Все эти дни он пребывал в блаженном забытьи, в его мысли почти не врывался образ девушки, лишившей его покоя. И вот, стоило просто встретить ее на улице, как всё полетело к чертям, абсолютно всё! Он снова ощущал себя беспомощным и нелепым, стоя перед ней. Он снова ощущал желание прижать ее к себе и одновременно с этим — убежать от нее подальше, лишь бы не захлебнуться в волнах желания, которые захлестывали его. А все, на что он был способен вместо этого, — стоять и пялиться на нее, как идиот. Кажется, Гермиона тоже чувствовала себя неловко: она опустила глаза, нервно ковыряя корешок книги. Сейчас они были похожи на двух знакомых, которые столкнулись впервые за несколько месяцев или лет и не знали, о чем поговорить друг с другом. Хотя на самом деле в Гарри бурлило столько противоречивых чувств, что он удивлялся, как они до сих пор не потекли из его ушей, глаз и рта разноцветными струйками. Ну же, скажи ей что-нибудь, придурок! — Эм, Гермиона... — она вздрогнула от звука собственного имени и неуверенно подняла на него глаза. Гарри тоже смутился: что он собирается ей сказать? Ответ пришел сам собой, парень даже не успел его обдумать, просто произнес, тихо, как будто самому себе: — Нам нужно поговорить. Она посмотрела на него как-то жалобно, словно он попросил ее о чем-то неприемлемом. Гарри ждал ее ответа, как приговора: вот сейчас она скажет, что им не о чем разговаривать, что их дружба закончилась тогда, когда он почти прямым текстом признался ей в том, как она ему нравится... — Да, ты прав... — Гермиона сказала это своим рукам, сжимающим учебник, но Гарри было достаточно и этого. Он почувствовал, как с его плеч обрушивается лавина. А сразу после этого в горло впились острые шипы: это ведь еще ничего не значит! Он смотрел на смущенную, прячущую глаза Гермиону так пристально, словно пытался разглядеть ее мысли сквозь черепную коробку. Бесполезно. — Ты... Ты можешь дождаться конца нашей тренировки? Гермиона наконец-то посмотрела на него. Вид у нее был несчастный. — У меня так много дел, Гарри... Профессор Макгонагалл завалила меня задачами, она говорит, я единственная староста, имеющая хоть какое-то представление об ответственности... — Понятно, — шипы все яростнее раздирали горло, даже удивительно, как это у него получается не плеваться кровью во время разговора. — Гарри, — Гермиона сделала неуверенный шаг к нему, потом другой, заставляя его сердце сжаться, — мы поговорим, обязательно. На секунду она прикрыла глаза, как и тогда, в гостиной, позволяя Гарри украдкой полюбоваться ее лицом. А в следующее мгновение Гермиона сделала то, чего Гарри никак не ожидал: бросила свою дурацкую книгу на землю и прижалась к нему, вцепившись в отвороты его мантии. Гарри вздрогнул, нет, он содрогнулся всем телом, на миг почувствовав себя гигантским желе. От живота к макушке пробежала волна, вызвавшая головокружение: запах ее волос ударил в нос мощным апперкотом, сводя с ума, вытаскивая из него все его переживания, которые он старательно подавлял всю неделю. Метла полетела на землю к учебнику, руки сами сомкнулись на спине Гермионы. Только бы она не почувствовала, как меня трясет! — Я очень скучаю, Гарри, — он скорее ощутил, нежели услышал ее слова. Сейчас его сердце стремительно падало куда-то, словно в его груди внезапно возникла черная дыра. — Но сейчас всё так странно... Гарри хотелось ответить, сказать, что он отлично понимает ее и чувствует то же самое, но он не мог. У него просто не было сил шевелить языком: сейчас все ресурсы его организма работали только на то, чтобы удержать своего обладателя на ногах. Он лишь посильнее обнял Гермиону. Это длилось всего секунду или вечность — Гарри не разобрал. Просто в какой-то момент Гермиона немного отстранилась и посмотрела на него снизу вверх. — Мне нужно бежать. Руки Гарри непроизвольно сжали ее лопатки, но он почти тут же опомнился и ослабил хватку. — Сообщи мне, когда у тебя будет время... — Да, конечно, — Гермиона неуверенно улыбнулась, потом добавила, — удачной тренировки, Гарри. Он знал, что она не любит квиддич, но это пожелание было таким искренним, что даже от него сердце ёкнуло. Гермиона хотела было наклониться за своим учебником, но Гарри ее опередил, поднимая и книгу, и метлу. Между ними снова повисла неловкость — пора было расходиться. — Ну, до встречи, — Гарри выдавил очередную неуверенную улыбку, получив в ответ точно такую же. Гермиона не пошла в сторону замка, она двинулась к совятне, а Гарри остался стоять, как вкопанный, глядя ей вслед и не понимая, что же он сейчас чувствует. Так, друг, у тебя тренировка, прийди в себя, ты проанализируешь этот момент позже! Да, так он и сделает. Главное — стереть идиотскую улыбку, которая, судя по ощущением, растянула сейчас губы. Она сама шагнула к нему, она прижалась к нему, она сказала, что скучает по нему!!! Гарри тряхнул головой, чтобы разогнать стайку непонятных радостных мыслей, повернулся к замку и тут увидел его — бледное, веснушчатое лицо и контрастирующие с ним ярко-красные уши: шагах в пяти от него стоял Рон и в его взгляде было что-то, жутко напоминающее отвращение.