Просто друзья?

9

Как долго он тут стоял? Как много он видел, а, главное, слышал? Гарри старался отделаться от ощущения, что его поймали с поличным во время какого-то хулиганства. Рон не двигался — продолжал смотреть на него, словно застал друга за омерзительным непотребством. В груди начала медленно закипать ярость: да какого черта, вообще? Что он такого сделал? Просто обнимал свою близкую подругу! Он не виноват, что у Уизли не хватило такта промолчать тогда, в поезде, а сейчас не хватает ума и смелости извиниться перед ней! — Что-то не так, Рон? Тот скривился, как будто Гарри наотмашь ударил его по лицу. — Всё отлично... Простите, что помешал, — последние слова Рон буквально выдавил из себя, будто испытывал боль, произнося их. Гарри напрягся. Ему не нравился тон Рона, совсем не нравился. — Чему ты мог здесь помешать? — процедил он сквозь зубы, сдерживая злость. — Ну... — Рон сделал неопределенный жест рукой, старательно изображая равнодушие, — вашим обжимкам, например. Гарри стало смешно. Ей-богу, захотелось рассмеяться прямо в это нелепое веснушчатое лицо. Но он решил заменить смех на ядовитую улыбку. — В чем дело, Рон? Злишься на меня за то, что я не настолько глуп, чтобы унижать ее при всех, а потом бояться подойти и вымолить прощение? Странно, казалось, эти уши не могут стать еще краснее... Рон открыл рот. Закрыл, снова открыл. "Отличная пародия на рыбу, придурок!" Гарри ждал, чувствуя, как раздражение царапает его изнутри. — Что, мало тебе моей сестры, так ты еще решил захапать девушку, которая... которая мне нравится?! ЧЕГО?! Гарри даже закашлялся от удивления и возмущения. — Ты.. ты совсем рехнулся, Уизли? При чем тут твоя сестра? Похоже, в ушах Рона скопилось уже слишком много крови, потому что нездоровые красные пятна стали перетекать на шею и бледные щеки. — Думаешь, я не видел, как она на тебя пялится?! Гарри не знал, чего в нем сейчас больше: ярости или желания расхохотаться над этим... этим сюром! — Ну-ка расскажи мне, как на меня пялится Джинни, потому что я этого, блять, не замечаю! Конечно, замечаешь, да она почти ощутимо раздевает тебя своим пошлым взглядом! Кажется, Рона вопрос смутил. Он явно не планировал обсуждать это в подробностях, думал оглушить Гарри голословным заявлением. — Она... она.... — Лучше заткнись, пока не сказал того, о чем будешь жалеть, — это ты у нас делаешь мастерски! — процедил Гарри. Его душило раздражение, а бледное, покрытое веснушками и красными пятнами лицо Рона было последним, что он хотел сейчас видеть. Рон, похоже, это понял. Он резко развернулся и почти побежал в сторону замка. Беги, беги, придурок! Как же ты меня бесишь! От этой мысли Гарри вдруг стало не по себе. Это же его друг, его лучший друг... Однако раздражение, видимо, было в данный момент сильнее дружеских чувств. Оно ядовитыми волнами разбегалось от горла по всему телу, парализуя нервные окончания. Гарри запретил себе чувствовать себя виноватым — это для Уизли. Где-то на обочине подсознания затрепыхалась было мысль о том, что чертов Рон не так уж и ошибается в своих предположениях и у него есть повод для обид, однако Гарри быстро придушил мерзавку. Загруженный размышлениями, он и не заметил, как добрел до стадиона. На трибунах там и тут расположилось несколько мелких кучек, состоящих, в основном, из девчонок, которые захихикали и запищали, увидев его. Ну отлично, проводить отбор команды в присутствии фанаток — какая прелесть... Гарри вошел в раздевалку и постарался успокоиться — сейчас ему просто необходимо хладнокровие, как можно больше хладнокровия! Его кулак яростно впечатался в стену около душевых. Боль немного отрезвила. Гарри отрешенно посмотрел на правую руку — на костяшках снова были ссадины, еще немного, и он к ним привыкнет. Восстановив палочкой стену, в которой образовалась небольшая вмятина, Гарри отправился переодеваться. В целом его устроило, как прошли отборочные. Не считая того, что на них приперлось множество малолеток, которые даже толком не умели сидеть на метлах. Рон, естественно, не появился, так что к концу тренировки раздражение Гарри сошло на нет. Осталось только легкое, приятное воспоминание о том, что случилось до ссоры с Уизли. Оно растворило яд, растекающийся по венам, даря такой необходимый покой... По своему обыкновению Гарри остался в раздевалке после всех, спокойно сложил мячи и отправился мыться. Горячий душ завершил процесс душевной регенерации: он ощущал, как струи воды смывают с него гнев и желание схватить Рона и немного побить его головой об стену... Через некоторое время его даже накрыло желание найти непутевого товарища и попытаться помириться, но оно почти тут же пропало: сейчас для него было важно поговорить с Гермионой, а Рон может и подождать. Намылив волосы, Гарри зажмурился и подставил уставшее тело под поток воды, одновременно с удовольствием впуская в голову мысли о Гермионе, ее сладком запахе, ее тонких холодных пальцах и таких теплых глазах... Внезапно кое-что, помимо приятной теплой жидкости, коснулось его торса и самым наглым образом поползло от груди по животу и ниже. Гарри резко развернулся, спешно смывая пену с глаз, — перед ним с самой дерзкой улыбкой на миловидном лице стояла Джинни. — Привет, капитан, можно мне присоединиться? — Какого хрена, Джинни?! — Гарри с ужасом и смущением осознал, что на нем нет ни грамма одежды. На девушке, к счастью, было белье: видимо, она была не настолько смелой, какой хотела казаться. Правда, она совершенно без стеснения опустила глаза и уставилась на член Гарри, который, как назло, был уже в полуэрегированном состоянии от мыслей о Гермионе, и пошло облизала губы. — Джинни, пошла к чертовой матери, немедленно, иначе я исключу тебя из команды! Вместо того, чтобы подчиниться, девушка шагнула в душевую кабину. Гарри почти рефлекторно выставил руки, хватая нахалку за плечи. — О ком это ты мечтаешь в душе, Гарри? — ничуть не смутившись его отпора, промурлыкала Джинни. Ее руки коснулись груди юноши, от чего по телу пробежала нервная дрожь. Гарри сильнее сдавил плечи девушки, замечая, как она слегка скривилась от боли. Однако отступать, кажется, не собиралась. — Хватит, Гарри, зачем ты сопротивляешься? Я так давно хочу тебя! — Джинни рванула вперед, каким-то чудом сбрасывая руки Гарри, прижимаясь к нему всем телом и впиваясь пальцами в его шею. Член парня оказался зажат между ними, от этого резкого прикосновения было немного больно и одновременно приятно, блять, как же приятно! Гарри на секунду закрыл глаза, Джинни тут же воспользовалась его слабостью, прильнула к губам, а одной рукой схватила его напрягшийся ствол и легонько оттянула вниз крайнюю плоть. Гарри против воли застонал, чувствуя, как волны возбуждения расходятся по всему телу. — Расслабься, Гарри, я все сделаю сама, — прошептала Джинни, на мгновение отрываясь от его губ. Свободной рукой девушка потянулась к вентилю, закрыв воду. Нет, нет, не хочу, не с ней! Пытаясь сохранить остатки самообладания, Гарри схватил запястье руки, которой Джинни уже начала ритмично водить по его напряженному члену. Джинни, в этот момент рассыпающая влажные поцелуи по его шее, оторвалась от своего занятия и вопросительно уставилась на него. — Джинни, прекрати это. Джинни нахмурилась, но руку убирать не спешила. Напротив, сильнее сжала член. Гарри шумно втянул воздух сквозь зубы, чувствуя, как возвращаются недавно покинувшие его злость и раздражение. Масло в огонь подлила наглая улыбочка, растянувшая пухлые губы девушки. — Если ты сейчас же не уберешься… — Что ты сделаешь? — Джинни улыбнулась шире, затем быстрым, почти неуловимым движением лизнула его щеку. Гарри скривился. Хочешь поиграть, девочка? Ну давай поиграем. Его рука сильнее сдавила запястье Джинни — он уже не заботился о том, что у чертовки могут остаться синяки. Другой рукой он грубо схватил лицо девушки, сдавив ее щеки и с удовольствием поймал страх, выпорхнувший из ее расширившихся глаз. По Джинни было видно, что ей больно, но она была упрямой, очень упрямой. Гарри надавил на запястье сильнее, кажется, еще немного, и они услышат хруст тонкой косточки. Это подействовало — рука разжалась. Гарри тут же ослабил свою хватку, убирая кисть Джинни подальше от своего паха. Затем выпустил ее лицо и перехватил вторую руку. — Любишь погрубее? — Джинни снова улыбалась, хотя уверенности в ней явно поубавилось. — Проваливай прямо сейчас и мы просто забудем об этом. — В чем дело, Гарри? Не хочешь меня? Я что, недостаточно сексуальна для Избранного? Может, боишься, что я еще девочка? Не переживай — Дин сделал за тебя всю грязную работу! Гарри нахмурился. Почему-то мысль о том, что Джинни трахалась с Дином, показалась ему неприятной. — Просто… Просто уходи, Джинни, ладно? — он устало прикрыл глаза, надеясь поскорее стереть из памяти это эпизод. — На кого ты собирался подрочить, а? — вкрадчивый голос проник в его сознание, заставляя открыть глаза. Джинни смотрела на него… как? С любопытством, с обидой или и с тем, и с другим? — Ты переходишь всякие границы, Джинни, и я даю тебе последнюю возможность уйти без последствий для нашей… дружбы. — Дружбы? — губы девушки вновь растянулись в улыбке, — ты что, действительно полагаешь, что мне нужна от тебя дружба?! Неужели ты настолько слепой и правильный, Поттер?! С этими словами она отступила на шаг и расстегнула свой ажурный бюстгалтер, выпуская наружу упругие белые груди. Гарри вздрогнул, почувствовав, как от этого к его члену прилила новая волна крови. Это вызвало отвращение к себе. Что за херня, Поттер, так легко возбуждаешься от одного вида сочных сисек? Гарри снова сжал зубы, хватаясь за остатки самообладания. Возможно, в этой ситуации его прямолинейные попытки прогнать девушку лишь усугубляли положение. Он решил попробовать пойти по пути переговоров. Лишь бы это не привело к непоправимым последствиям… — Чего ты хочешь, Джинни? Хочешь, чтобы я оттрахал тебя в душе? И что потом? — Гарри изо всех сил старался смотреть девушке в глаза, хотя ее округлая грудь с небольшими коричневыми ореолами страшно отвлекала его. Вместо ответа Джинни шагнула вперед и прижалась к нему этой самой грудью. Гарри словно оцепенел, чем она вновь нагло воспользовалась. Одна ручка скользнула на талию юноши, вторая зарылась в волосы, заставляя Гарри слегка наклонить голову. Ее жаркий шепот обжег щеку. — Потом ты оттрахаешь меня в спальне девочек. И в спальне мальчиков. И в ванной старост. И в библиотеке. И в кабинете трансфигурации… — влажный язык скользнул Гарри в ухо, распространяя мурашки по волосам. — Зачем ты сопротивляешься, м? Я же чувствую, как ты этого хочешь. Джинни подалась вперед бедрами, практически вдавилась в мокрое тело Гарри, которое, к слову, начало замерзать. Кажется, холодок, пробежавший между лопаток, немного привел Гарри в чувства. Решительным движением он отстранил от себя Джинни, вдавливая ее в холодную кафельную стенку душевой кабины. Затем схватил валяющееся на лавке полотенце и почти с облегчением замотал его на поясе. Напряженный до предела член предательски оттопырил края, но Гарри все равно почувствовал себя увереннее. Джинни все еще стояла у стены, сложив руки на обнаженной груди, и ухмылялась. Гарри повернулся к ней. Его терзали противоречивые чувства. Он вдруг подумал о том, что не встреться ему Гермиона перед тренировкой, не прижмись она к нему так отчаянно и нежно, возможно, сейчас он действительно трахал бы Джинни, прижав ее к этой самой стене. Гарри закрыл глаза, усилием воли отгоняя образ рыжей шельмы, покачивающейся на его члене и возбужденно выстанывающей его имя... — Так, Уизли, — Джинни удивленно подняла бровь: он еще никогда не называл ее по фамилии. — Давай прекращать этот цирк. — Поттер, — она произнесла это с нажимом, — я не понимаю, почему ты ломаешься. В конце концов, я тут девочка, а не ты. Взгляд Гарри непроизвольно скользнул на ее грудь, которая торчала сейчас еще более вызывающе, благодаря подпирающим ее рукам. О да, я, блять, заметил! Джинни проследила за его взглядом, ее коварная улыбка снова стала шире. — Прекрати строить из себя пай-мальчика, Гарри, твой член говорит всё за тебя! — она сделала шаг к нему. Гарри инстинктивно отступил, чувствуя, как его икры уперлись в невысокую скамью. Его снова охватило раздражение: какого хрена? Он что, не может дать отпор наглой полуголой девчонке? Да, он возбужден — она возбуждает его, но это ничего не значит, банальная физиология! На самом деле он ее не хочет, он хочет не ее! Правда, Поттер? Уверен, что не хочешь? Совсем недавно ты думал иначе! Игнорируя ехидный внутренний голос, Гарри твердо посмотрел на Джинни. Посмотрел ей в глаза. Кажется, ее улыбка повяла. — Не путай простые физиологические реакции с настоящим желанием, — сухо выплюнул он ей в лицо. Гарри не хотелось быть грубым, но Джинни сама довела его. — Сейчас ты оденешься и уберешься отсюда. И мы с тобой договоримся, что ни одна живая душа не узнает об этом нелепом инциденте. — Особенно Гермиона, да? — Джинни больше не улыбалась, ее щеки вспыхнули, правда гораздо привлекательнее, чем у ее брата. Сердце Гарри пропустило удар, другой. Кажется, оно совсем остановилось, притаилось в груди, чтобы не дай бог не выдать отношение своего хозяина к обладательнице прозвучавшего имени. Он молчал — просто не знал, что ответить. Любой ответ прозвучал бы лживо. — Значит, я угадала! — Джинни внезапно сжала губы, и Гарри с ужасом понял, что она собирается разреветься. — Не пори чушь, Джинни… — неубедительно, ох как неубедительно! Губы девушки сжались еще сильнее: было видно, как сильно она старается не заплакать. Гарри напряженно ждал, что еще она предпримет. Одно хорошо: эрекция слабела. Джинни дернулась, отчего Гарри напрягся еще больше, уже готовясь к новой сексуальной атаке. Однако в следующий момент она подхватила валяющийся на полу бюстгалтер и стремительно вылетела из душевой. Гарри почти застонал от облегчения, тяжело опускаясь на скамью. Он слышал, как Джинни мечется по раздевалке, шумно одевается, хлопает дверкой шкафчика. А потом он услышал то, что заставило его сердце болезненно сжаться, — всхлип. Один короткий, почти утонувший в прочем шуме… Гарри не мог разобраться, что он чувствует. Жалость? Возможно. Ему было жаль Джинни, потому как что-то ему подсказывало: ей двигала не просто похоть. В ее взгляде было что-то еще и, кажется, Гарри отлично знал, что испытывает девушка. Мозг пронзила внезапная мысль: сейчас они с Джинни играют в одну игру, только за разные команды. Разница лишь в том, что она оказалась проворнее, настойчивее и раскрепощеннее по отношению к нему, нежели он — по отношению к Гермионе. А почему? Потому что Джинни уже не девочка, а ты, Поттер, долбанный девственник! Гарри нахмурился. Впервые этот факт настолько больно и неприятно уколол его. Мерзкая мысль о том, что стоило воспользоваться Джинни, чтобы поднабраться опыта, попыталась забраться в его голову, но он отогнал ее. Нет, он не такое дерьмо! Громко хлопнула дверь — значит, можно было наконец-то идти переодеваться. Только сейчас Гарри осознал, как он замерз: собственные ледяные пальцы, стягивающие полотенце с бедер, напомнили ему о вечно прохладных пальцах Гермионы. Гермиона… Что будет, если Джинни расскажет подруге, как она чуть не трахнула Поттера в душевой? А если она расскажет, что это он чуть не трахнул ее? Гарри почувствовал, что его тошнит от подобной мысли. Нужно найти рыжую бесовку и спокойно поговорить с ней. Возможно, то, что на них будет одежда, упростит этот разговор. * * * Гарри прекрасно понимал, что попытки поговорить с Джинни сегодня успехом не увенчаются: девушка расстроена, разгневана, и, возможно, выяснение отношений спровоцирует ее на какие-нибудь необдуманные шаги. Например, она может рассказать всем (в том числе, и Гермионе!) о произошедшем. А что ей мешает рассказать немного видоизмененную историю и без твоего вмешательства? Гадкий внутренний голос вводил Гарри в ступор. Может, стоит броситься на поиски и убедиться, что она будет молчать? Может, стоит оглушить ее, видоизменить ее память, подвергнуть Империо? Одна идея безумнее другой кружили в голове Гарри, пока он возвращался в замок. Войдя в холл, он понял, что пропустил обед. Без разницы, желудок все равно от волнения свело неприятной судорогой. Гарри отправился в гостиную, немного опасаясь того, что его там может ждать: разгневанный Рон? Джинни, рассказывающая всем, как капитан гриффиндорской команды пытался надругаться над ней в душевой? Гермиона, доведенная до слез этой историей? Последнее казалось наименее правдоподобным: глупо предполагать, что Гермиона станет лить слезы, узнав, что Гарри и Джинни… Бред, всё бред! У Джинни хватит мозгов не болтать, а у Рона не хватит смелости на то, чтобы выяснять отношения спустя несколько часов! И все же Гарри на пару секунд застыл в нерешительности перед портретом Полной Дамы. Так, соберись, Поттер! Ты не боишься самого страшного темного волшебника столетия, но дрейфишь перед возможными разборками с лучшим другом или его сестрой? — Ты собираешься заходить, дорогой, или так и будешь глазеть на меня? — любезный голос портрета вывел Гарри из оцепенения. Пробурчав пароль, он шагнул в гостиную. Она оказалась на редкость пустынной. Наверное, многие ученики предпочли после обеда отправиться во двор, ловить последние по-настоящему теплые лучи солнца. В углу копошились какие-то младшекурсники, которые притихли, стоило Гарри переступить порог. Он оглядел помещение и заметил у камина одинокую фигуру Дина Томаса. Повинуясь непонятному порыву, Гарри подсел к сокурснику. — Эм, привет, Дин, как дела? Ты сегодня отлично полетал на отборочных! Парень как-то странно посмотрел сквозь Гарри. — Мы с Джинни расстались, — бесцветным голосом выдавил он через пару секунд. Гарри почувствовал, как внутри что-то вздрогнуло, словно от предчувствия беды. — Эм… А почему? На этот раз Дин посмотрел Гарри в глаза. Вот черт! Сейчас он скажет, что это произошло из-за тебя!!! — Не знаю… — Дин уронил голову на руки, которыми упирался в колени. — Она просто... просто пришла и сказала, что нам нужно расстаться. Сказала… — Дин шумно сглотнул, — сказала, что не может больше обманывать меня! У Гарри похолодели руки. С одной стороны, тот факт, что Томас не кидается на него с кулаками, подтверждает, что Джинни не рассказала бывшему бойфренду о происшествии в душевой. С другой — это не гарантировало, что о нем вообще никто не узнает. Стараясь унять неприятный мандраж, Гарри решил увести разговор из опасного русла. — Может, это просто очередная девчачья причуда, ну или, знаешь… — он замялся и уже не столь уверенно закончил, — не переживай, может, она передумает… — Вряд ли, — Дин закусил костяшку большого пальца, — она ведь никогда не любила меня… Как тебя! Гарри слегка отстранился, как будто своими словами Томас щелкнул его по носу. — Что, прости? — Брось, Поттер, все знают, что она давно сохнет по тебе. Наверняка, начала встречаться со мной, чтобы вызвать твою ревность! — Какая херня, Дин, это просто смешно, — Гарри скривился, показывая, насколько его раздражает это предположение, однако горло сдавило знакомым чувством страха. — Я думал, что, может, она ушла… ну знаешь… к тебе… — Дин поднял на Гарри несчастный взгляд. В нем не было злобы или ненависти, только грусть. Гарри стало жаль парня — он не виноват, что ему досталась девушка, которая… Которая что, Поттер? Которая сохнет по тебе? Которая явно не оставит тебя в покое, раз порвала со своим парнем даже после неудачной попытки изнасиловать тебя в раздевалке? Гарри тряхнул головой, понимая, что Томас все еще полувопросительно, полуумоляюще смотрит на него. — Что ты, Дин, — как же он надеялся, что его голос звучит убедительно, — Джинни и я, хаха! Да она мне как сестра. И ничего, что она далеко не как сестра терлась об мой член примерно полчаса назад. Дин понурил голову. Кажется, он поверил, да у него и не было повода уличать Гарри во лжи. Попрощавшись с незадачливым Ромео, Гарри отправился в спальню, чтобы оставить метлу и захватить учебники — раз уж делать больше нечего, нужно попробовать позаниматься. Спальня была пуста, Гарри вздохнул с облегчением и тут же ощутил, как что-то скребет его грудь изнутри. Тревога? Страх? Чувство вины? Он опустился на свою постель, снял очки и закрыл глаза. Это было что-то другое. Что-то, давно, очень давно не посещавшее его, — чувство одиночества. Он вспомнил, как нечто подобное частенько расковыривало его грудную клетку в прошлом. До поездки в Хогвартс. Мальчик-Который-Выжил ради того, чтобы 11 лет прожить без любви, поддержки, без близких людей. И вот он узнал о своем предназначении, о другом мире, в котором его считают героем, о мире, который подарил ему друзей. И где сейчас эти друзья? И друзья ли они до сих пор? Гарри не знал. Дверь скрипнула — в спальню влетел Рон. Гарри резко поднялся и уставился на физиономию, которая совсем недавно вызывала у него радость, а в последнее время только и делала, что раздражала. Рон, заметив Гарри, буквально врос в пол. — Рон, — Гарри шумно сглотнул и задумался: что же ему сказать? Уизли не двигался, кажется, даже не дышал, как будто перед ним на кровати сидел не Гарри, а василиск, одним взглядом обративший его в камень. — Слушай, Рон… — Гарри до сих пор не придумал, что сказать, но что-то ему подсказывало: стоит перестать говорить и Уизли, стоящий всего в паре шагов от двери, сбежит. — То, что сегодня случилось… Рон громко вздохнул. Это не было похоже на вздох облегчения, скорее на судорожный вздох человека, который долгое время был лишен возможности дышать. А в следующую секунду он осел на ближайшую к нему кровать. — Я идиот, Гарри! — он спрятал лицо в ладонях, но стремительно наливающиеся кровью уши выдавали его состояние. Гарри молчал — он надеялся, что Рону, в отличие от него, есть, что сказать. Еще пару секунд Рон продолжал прятаться за собственными ладонями. Наконец он взглянул на Гарри поверх пальцев, все еще судорожно сжимающих его щеки. — Слушай, я просто… просто с ума сошел, когда увидел, как вы обнимаетесь! Чуть не задохнулся от ревности! Гарри закусил губу, стараясь никак не выдавать своего волнения. — Ох, прости меня, друг, я не понимал, что несу! — веснушчатое лицо снова спряталось за длинными пальцами. — Всё из-за того, что мы с ней до сих пор не помирились: я увидел вас и вдруг подумал, что у меня уже не будет шансов… с ней… Ком в горле Гарри достиг размера среднего яблока. Он готов был поспорить, что сможет сейчас легко нащупать его, коснувшись шеи. И всё потому, что радость от того, что Рон заговорил и, по всей видимости, раскаивается, быстро сменилась отчаянием. Слова друга впивались в него отравленными дротиками, правда, вместо яда они пускали по венам всепоглощающее чувство вины. Рон смолк и снова посмотрел на Гарри… выжидающе? Что ему ответить? Соврать, что у Гарри нет никаких видов на Гермиону? Успокоить Рона лживым обещанием, что у них с Гермионой всё наладится и что Гарри лучше умрет, чем встанет у Уизли на пути? Он почувствовал во рту горечь, от одних только мыслей о Роне рядом с Гермионой к горлу подступила желчь. А вместе с ней подкралось такое привычное раздражение: с чего вообще этот рыжий взял, что Грейнджер захочет быть с ним? Хотелось выплюнуть эту мысль вместе со скопившейся по рту желчью прямо ему в лицо. Гарри сдержался. В конце концов, решать не Рону, а Гермионе. Только ей решать, с кем быть… Желание наконец-то помириться с Роном схлестнулось в груди Гарри с желанием послать Уизли к чертям собачьим, сказать, что ему ничего, абсолютно ничего не светит с девушкой, которую так страстно хочет он, Гарри, великий Избранный, надежда и отрада Волшебного мира! Что это, гордыня? Тщеславие? Годами подавляемое осознание того, что он лучше Рона? Гарри хотелось завыть, выпуская из легких отравленный подобными мыслями воздух. Когда он успел превратиться в такое самовлюбленное дерьмо? — Рон… — не хотелось врать, но и сказать правду он не мог. — Тебе нужно просто помириться с Гермионой и тогда ты успокоишься. Я уверен, она простит тебя. Ну вот, ни грамма лжи, только бы щемящее чувство в груди не разодрало его ребра. Рон снова закрыл лицо руками. — Блин, Гарри, только бы ты оказался прав! — он вскочил на ноги и бросился к выходу. — Куда ты? — Гарри и спрашивать было необязательно, он и так знал ответ. — Найду ее! Срочно, иначе я и правда свихнусь! Уже выскочив за дверь Рон внезапно вернулся, подбежал к Гарри и сжал его руку. — Спасибо за поддержку, друг! И… прости, ладно? Гарри отрывисто кивнул, провожая Рона взглядом. Сейчас ему очень хотелось, чтобы рыжий споткнулся на лестнице, свернул себе шею, да что угодно, лишь бы он не нашел Гермиону.