Просто друзья?

19

От неожиданности Гарри отступил на шаг назад, но буквально тут же сориентировался и прижал маленькое тело к стене, отвечая на жадный поцелуй. В голове закрутилась добрая сотня мыслей и вопросов, но торопливые губы Гермионы не давали ему шансов сказать хоть что-то. А цепкие пальцы, зарывшиеся в волосы, довершали процесс: Гарри стремительно терял рассудок, растворяясь в происходящем. Волна за волной его накрывало возбуждение, блокирующее сигналы мозга, который из последних сил кричал: "Останови ее!" Что? Остановить ее, когда она сама бросилась в его объятия? Его левая рука уже шарила по спине девушки, правой он нырнул в каштановое море волос, задыхаясь от их аромата и от поцелуев, но сознание всё не унималось, выдергивая Гарри из волн захлестнувших его эмоций. — Гермиона... постой... Ты... — Гарри просто не мог поверить, что это прохрипел его голос. А в следующую секунду его руки отстранили от себя тяжело дышащую Гермиону. Даже в неясном свете коридора было видно, с каким недоумением она смотрит. Гарри и сам не понимал, какого хрена он творит. Но в груди скреблось неясное чувство смятения. Он не мог так легко, бездумно принять резкое изменение в поведении подруги. Да и потом — что значит "Так будет проще"?! Взглянув в лицо Гермионы, он с ужасом заметил, что его опять покрывает ледяная корка смущения. О нет, нет! Неужели она уже жалеет о своем порыве?! Подстегнутый страхом вновь упустить ее, Гарри наклонился и мягко поцеловал раскрасневшиеся губы. Гермиона ответила несмелым осторожным движением языка по его верхней губе. Гарри шумно втянул воздух, чувствуя, как пульсирует успевший напрячься от всего этого член, и решительно, почти ощущая боль от своих действий, отстранился от Гермионы, прижимая её плечи к стене. — Гермиона... Что... — пришлось откашляться, потому что слова не желали покидать напряженное горло, — черт, что ты делаешь? Этот короткий и емкий вопрос, кажется, вобрал в себя всю боль, все переживания и сомнения, сжиравшие Гарри, сжигающие его заживо в последние дни. Гермиона посмотрела на него жалобно. Ну же, девочка, ты же такая умная, не мучай меня, ответь! — Я... Черт, Гарри, в последние дни я просто с ума сходила! Я не знаю, что делать с чувствами, которые меня раздирают! Я... просто не знаю... Этого никогда не было со мной и потому... — Гермиона снова спрятала глаза в полутьму коридора, склонив голову, — прости, что вела себя так… бегала от тебя и... Гермиона замолчала, а Гарри всё ждал. Этих бессвязных объяснений было мало. Ему нужна была хоть какая-то уверенность... Наконец, наполненные страхом карие глаза вцепились в его лицо. — Гарри, я до сих пор не уверена в том, что поступаю правильно. Но твои слова о Роне... — он скривился при упоминании Уизли, — они как будто разрушили один из барьеров в моей голове. Я так боялась, что мои... наши действия заденут его чувства. Но он, похоже, уже... отошел. Как же хотелось верить, что в ее голосе в этот момент не было горечи. Гарри попытался рассмотреть признаки сожаления на красивом лице подруги, но не нашел и их. Значит, она не переживает из-за чертового Уизли! Её слова про неуверенность в правильности ее действий, ее растерянный вид — все это затянулось дымкой, стало размытым и таким неважным! Гарри наклонился к Гермионе и в очередной раз соединил их губы. Она сдавленно охнула, но тут же ответила на поцелуй, обнимая Гарри за шею, ероша волосы. Мурашки потекли от мест ее прикосновений вниз, к паху, где уже плескалось едва сдерживаемое возбуждение. Гарри оторвался от губ Грейнджер, прошелся поцелуями по тонкой шее, замер на ключице. Медленно, не глядя подруге в глаза, он расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки, второй рукой все еще поглаживая волосы на затылке. Гермиона замерла, чуть сильнее сдавив его хребет. Трясущимися пальцами Гарри одолел вторую пуговицу, за ней третью. В вырезе уже был виден кружевной лифчик. Не в силах сдерживаться, он запустил руку за отворот блузки и осторожно погладил грудь, прислушиваясь к рваному тихому дыханию. Гарри опасался смотреть на Гермиону в этот момент: что, если в ее глазах опять плещется страх, смущение, сомнения? Нет уж, он не даст ей шанса продемонстрировать ему всё это! Палец скользнул под кружево, нащупал твердый сосок. Гермиона издала едва слышный полустон. Гарри чуть отодвинул ткань, сжимая сосок двумя пальцами, заставляя девушку дернуться, чуть сильнее впиться в его шею. Ее блузка мешала — хотелось сорвать, разодрать вместе с долбанным лифчиком, обнажая вожделенную грудь, но Гарри сдерживался, цепляясь за остатки самообладания. Не хватало еще спугнуть ее... Аккуратно расстегивая оставшиеся пуговицы одной рукой, второй он накрыл небольшую грудь, сдавил. Гермиона пискнула, дернула плечом. Ну нет, никуда ты не денешься! Распахнув блузку, он пробежался одними подушечками по мягкому животу, линии талии. Рука скользнула на спину, прощупывая выступающие позвонки. Наконец Гарри решился посмотреть в лицо Гермионы. И нерешительность, и смущение — всё было на месте. Однако компанию им составляло что-то еще, проступающее в закушенной нижней губе, трепещущих тонких ноздрях, во взгляде... Гарри шумно сглотнул, не в силах оторваться от этого зрелища. Рука, сжимающая грудь, скользнула к подбородку Гермионы, мягким движением пальцев высвобождая ее нижнюю губу из плена. Хотелось сказать ей, как же она восхитительно прекрасна, но слова затерялись где-то на полпути от мозга к голосовым связкам. Вместо этого Гарри накрыл губы Гермионы очередным поцелуем, в этот раз медленно, вдумчиво исследуя маленький рот, проведя по гладким зубам, проникая глубже, переплетая свой язык с ее. Это воспламеняло кровь, сгоняя все больше алой жидкости в пах. Сдавленный стон подруги добавил пороху: Гарри почувствовал, что вновь распаляется и в скором времени не сможет сдерживаться и быть таким аккуратным и нежным. Он сильнее вдавил Гермиону в стену, вжимаясь возбужденным членом в ее бедро, как тогда, в старом классе трансфигурации. Однако на этот раз Гермиона не закрывалась, не смотрела на него с ужасом. Она скользнула взглядом вниз, однако темнота коридора надежно скрывала оттопыренную ширинку Гарри. Это, однако, не помешало девушке податься вперед и потереться о внушительную выпуклость. Ох, это просто невыносимо! Охренительно! Промелькнула дурацкая мысль "лишь бы не кончить в штаны!" и тут же растворилась в бесконечном потоке новых, острых ощущений. Мозг посылал телу бессвязные сигналы, поэтому Гарри действовал инстинктивно, в прямом смысле на ощупь. Резким движением сдернул блузку, рассыпая хаотичные поцелуи по тонким плечам, шее, скулам Гермионы. Она вцепилась ручками в его футболку, потянула вверх. Гарри не надо было упрашивать — он рывком стащил с себя одежду, отшвыривая ее в сторону и наслаждаясь прикосновениями прохладных пальцев к груди и животу. Не нужно было напрягаться, чтобы представить их как тогда, душе. Вот они — тонкими ледяными птичками порхают по его торсу. Схватив одну из ручек, Гарри почти бездумно поднес ее к губам, один за другим облизал пальцы, согревая их своим дыханием. Как давно он мечтал об этом! Свободной рукой Гермиона царапнула его по щеке, опять подаваясь вперед бедрами. Всё, сил не осталось! Гарри резко схватил девушку за ягодицу, беспрепятственно проникая под юбку. Вторая рука уже шарила по спине, пытаясь расстегнуть надоедливый лифчик. Не тут-то было: Гарри безуспешно шарил между лопаток, пытаясь совладать с коварной застежкой, но сказывалось отсутствие опыта. — Дай... я, — Гермиона немного оттолкнула его, выгнула спину, опираясь плечами о стену. От этого она еще плотнее прижалась к паху Гарри низом живота. Он, почти не контролируя себе, зарычал, обеими руками впиваясь в попку девушки, запуская пальцы под трусики. В этот момент кружевной лифчик упал на пол, обнажая аккуратную грудь с небольшими ореолами и так нагло, возбуждающе торчащими сосками. Гарри чувствовал, что нахрен тонет во всем этом: он выпустил ягодицы Гермионы, перемещая руки на тонкие выступающие лопатки, и припал губами сначала к правому соску, потом к левому, жадно вылизывая грудь, снова хватаясь за соски, на этот раз зубами... Гермиона начала извиваться, то запуская руки в его волосы, то царапая короткими ногтями шею и спину. Хотелось, чтобы она царапала сильнее, глубже, чтобы содрала с него кожу, пропитанную отчаянием и сомнениями этих странных дней. Ох, Грейнджер, кто бы знал, что в тебе столько животной страсти! Оставив наконец в покое грудь, блестевшую от его слюны, Гарри снова впился в губы Гермионы, попутно раздвигая коленом стройные ноги, позволяя ей тереться промежностью о свое бедро. Она глухо застонала ему в рот, уже не сдерживаясь провела ногтями по груди, оставляя саднящие борозды. Да, вот так, моя хорошая, разорви меня на части, потому что я больше не в силах терпеть! С трудом отстранившись, Гарри на секунду замер, навис над трепещущим в его объятиях телом, пытаясь хоть немного расчистить рассудок. Это действительно происходит? Это и правда Гермиона, трущаяся об него, сдавленно стонущая, подставляющая под его ласки обнаженную грудь? Скромная маленькая заучка, к которой он по необъяснимым причинам воспылал страстью этим летом? Хотя нет, причины были на поверхности: в этом красивом, хотя и таком непохожем на обычную Гермиону, лице, в этих руках, без стеснения гладящих и царапающих его, в этих искусанных красных губах, с таким рвением целующих его. Сейчас, в эту самую минуту она была совершенна в своей неистовой раскованности. Откуда в ней это? Всегда дремало под целомудренными белыми блузками и юбками ниже колена? Или зародилось под чьим-то воздействием? Думать об этом не хотелось, да и нужно ли было думать, когда перед ним трепетало изнывающее, требующее ласки прекрасное девичье тело? — Ты прекрасна, — он все-таки смог сказать это, покусывая мочку маленького уха. — Поцелуй меня... еще раз! — тонкие пальчики снова зарылись в волосы, Гермиона заглянула Гарри в лицо. Разве можно было отказать этим зовущим влажным губам? Гарри вновь с наслаждением погрузил язык в жаркий рот, ощущая, как напряжение в паху вот-вот сведет его с ума... Гермиона снова подалась к нему, зажимая его ногу худыми бедрами, словно приглашая его попробовать что-то новое. Ощутимо прикусив нижнюю губу девушки, Гарри шумно втянул воздух, понимая, что больше нет сил! В следующую секунду его рука скользнула по талии, ниже, туда, где заканчивалась изрядно уже помятая ткань юбки. Задержавшись на мгновение, чтобы дать девушке время остановить себя, он двинулся выше, нащупывая тонкую ткань трусиков. Гермиона тяжело дышала, но не делала попыток остановить Гарри. Она как будто замерла, ожидая — что же он будет делать дальше? Гарри зажмурился и провел рукой по тонкой ткани трусиков между ног. Гермиона сочилась терпкой влагой и это... Блять, это было помешательством. Горячим, скользким, как ее промежность, взрывным, как первый тихий стон, слетевший с ее губ. В этот раз Гермиона не стеснялась собственных стонов, хотя и пыталась сделать их тише. Но главное — она стонала осознанно, она стонала для него! Это к хренам сносило крышу и вызывало только одно желание: упасть перед девушкой на колени и вылизывать ее до тех пор, пока она не дойдет до исступленного оргазма! Почему-то Гарри не сомневался, что, несмотря на отсутствие опыта, у него получится довести Гермиону до этой точки. Его острое желание сделать это способно было заменить годы опыта. Еще пару раз проведя пальцем между влажными складками, Гарри двумя руками потянул трусики вниз. Гермиона сдвинула ноги, но лишь за тем, чтобы ему было удобнее снять с нее белье. Оказавшись перед девушкой на коленях, Гарри сглотнул жидкую слюну, внезапно обильно заполнившую рот. Это было весьма кстати, потому что горло напрочь пересохло. Он оцепенел, боясь сделать что-то неправильно. Его не подбадривало даже то, что его партнерша была столь же неопытна в вопросах сексуальных утех. Помедлив пару секунд, Гарри осторожно поднялся, проводя ладонями по внутренним сторонам бедер. Затем оторвал левую руку, вцепляясь ей в густые волосы на затылке Гермионы, заставляя ее посмотреть себе в глаза. В этот момент его правая рука начала медленно ласкать истекающую возбуждением промежность. Гермиона, секунду назад напряженно смотревшая на него, закатила глаза и тихо застонала. Это придало смелости — пальцы сами скользнули к влагалищу, указательный медленно, аккуратно погрузился мокрое, теплое и такое узкое пространство на одну фалангу, ощущая подушечкой ребристую поверхность. Гермиона вздрогнула, непроизвольно сжалась. — Всё... нормально? — Гарри аккуратно вытащил палец, снова нащупывая им набухший клитор. Черт, если бы не пара нетрезвых посиделок с Фредом и Джорджем, он, возможно, и слова бы такого не знал! Но близнецы под воздействием алкоголя становились весьма словоохотливыми по части своих любовных похождений, и щедро раздавали советы... Гарри потряс головой, выгоняя непрошеные образы. Ему не нужны сейчас свидетели, даже если они сидят в подсознании. — Нормально... Просто... Непривычно. Даже в неясном свете Гарри видел, как Гермиона покраснела. Он понял, что не хочет причинять ей боль. Это должно произойти не так, не здесь, не посреди холодного, слабо освещенного коридора! Но ведь можно и по-другому... Он наклонился и снова поцеловал Гермиону, отвлекая ее, тем временем вновь пробираясь к истекающему влагалищу. Осторожно провел пальцами по нежной коже, собирая смазку, и тут же переместился к напряженному бугорку. О напряжении в собственном паху он старался не думать, хотя абстрагироваться от болезненного возбуждения было очень сложно. Думай о ней, думай о Гермионе! Закрыв глаза, Гарри стал ритмично водить по клитору, иногда легонько надавливая. Гермиона извивалась, бездумно царапая его шею, впиваясь в плечи, подаваясь к нему бедрами. Гарри не удержался и посмотрел на подругу: она яростно закусывала губу, из последних сил сдерживаясь. Свободной рукой он сжал ее призывно торчащий сосок, от чего Гермиона резко распахнула затуманенные возбуждением глаза и громко судорожно вздохнула. — Пожалуйста... не молчи! — пробормотал Гарри и тут же испугался своего напора. — Нас... Нас могут услышать... — голос Гермионы звучал жалобно, но глаза уже закатились от новых ласк. Гарри очередным легким движением освободил ее губу и поймал слетевший с нее приглушенный стон. Вдохновленный, он немного ускорил свои движения. — Чуть... выше... — выдохнула Гермиона, вцепляясь в его руку, которой он поглаживал грудь. Гарри повиновался и тут же получил благодарность в виде возбужденного вскрика. Гермиона все активнее подавалась к нему бедрами, отчего стало немного неудобно ласкать ее. Почти инстинктивно Гарри подхватил Гермиону под левую ягодицу, закидывая ее ногу на свою выступающую тазовую кость и чуть сильнее наваливаясь на нее. Дрожащими руками Гермиона притянула Гарри к себе, уткнулась в плечо, заглушая тем самым свои постанывания. Гарри пришлось приноравливаться к этой не самой удобной позе, потому что он чувствовал: девушка близка к пику. Ну же, хорошая моя, давай! Гермиону ощутимо трясло, стоны сменились всхлипами. Гарри снова зажмурился, отдаваясь ощущениям, чувствуя, как в какой-то момент по телу Гермионы пробежала особо сильная волна дрожи, а через секунду она коротко всхлипнула в последний раз, оседая, буквально вжимаясь в его руку. Он поспешно отпустил левую ногу Гермионы, позволяя ей свести бедра и осторожно приобнимая дрожащую спину. — Гарри, это… — она не смогла произнести больше не звука, просто прижалась к его обнаженному плечу, легко покусывая кожу. И это было лучше, громче, прекраснее любых слов. Через пару мгновений дыхание Гермионы выровнялось, а потеплевшие ладони сжали плечи Гарри. Только сейчас он осознал, что его правая рука до сих пор находится у неё между ног. Гарри осторожно высвободился из плена сжатых бедер, ощущая липкую влагу на подушечках. Что с этим делать? Украдкой вытереть об штаны или поддаться животному порыву облизать пальцы? Так и не решив, Гарри просто сжал руку и посмотрел на Гермиону. Она улыбалась. Смущенной, но все же искренней улыбкой. Разрывающей на хрен все сомнения. Гарри почти бездумно опустил на улыбающиеся губы легкий поцелуй. По телу прокатилась теплая волна — это было какое-то новое чувство, совершенно невероятное. И причиной тому была эта улыбка девушки, которую он только что удовлетворил. Совершенно не задумываясь о собственной разрядке, полностью растворившись в ее ощущениях. Это завораживало... — Бог ты мой… невероятно... В какой-то момент я думала, что у меня голова взорвется, а из нее посыплются искры, — Гермиона вздохнула, прикрывая глаза. — Пить хочется... — Эм, сейчас, — Гарри потянулся к заднему карману, но палочка выскользнула из трясущихся рук. — Дай, я сама, — Гермиона, мелодично рассмеявшись, наклонилась к своей сумке, валяющейся в ногах, и вытянула из нее собственную палочку. При этом, разгибаясь, она почти уткнулась в ширинку Гарри, которую по-прежнему оттопыривала напряженная плоть. Все произошло так внезапно, Гарри даже не сразу понял, что сжало его возбужденный член сквозь плотные джинсы. Опустив глаза, он увидел маленькую ручку, несмело поглаживающую его сквозь одежду. — Гермиона, ты... не обязана... — почему-то его дико смущало происходящее, было как-то странно смотреть в ее улыбающееся лицо, хотя секунду назад он не мог отвести от него глаз. Гермиона еще несколько раз провела пальцами по выпуклости, а затем резко потянула вниз бегунок, расстегивая молнию. Гарри инстинктивно сжал тонкое запястье. — Гарри... прекрати... я хочу... — голос дрогнул, но, несмотря на это, Гермиона решительно протиснула пальцы в образовавшееся отверстие и сдавила член сквозь ткань трусов. Гарри с шипением втянул воздух сквозь зубы. От паха до затылка пробежал электрический разряд, сжигая все на своем пути: сжимающийся в спазмах желудок, слипающиеся от нехватки кислорода легкие и грохочущее, безумно мечущееся по клетке ребер сердце. В итоге осталось только покалывание в затылке и стягивающийся толстый канатный узел в паху. Гермиона медлила и Гарри не знал, чего он хочет больше: чтобы она отдернула руку или сделала уже хоть что-то? Ему почему-то стало казаться, что сейчас его подруга стоит на распутье. И если она решит продолжать то, что начала, ей уже не суждено будет вернуться к той Гермионе, что может думать только об учебе и высших целях. — Гермиона, ты... — Тссс, — она резко прижала палец свободной руки к губам Гарри, а другой расстегнула пуговицу. Вид у нее был сосредоточенный, словно она размышляла над каким-то сложным зельем. Гарри невольно усмехнулся. Тем временем Гермиона деловито стащила его джинсы до середины ягодиц и снова начала осторожно водить ручкой по бесстыдному бугру сквозь трусы, снижая мозговую активность Гарри, но не вырубая ее окончательно. Он мягко сдавил ее запястье и немного отстранил руку, но лишь за тем, чтобы спустить трусы, освобождая твердый, словно вытесанный из камня, член. Гермиона невольно охнула, на мгновение отводя глаза. — Я не заставляю тебя... — Гарри отпустил девичье запястье. — Я просто... — Гермиона протянула руку, перехватывая его ствол у самой головки и завороженно разглядывая капельку выступившей смазки. Гарри догадался, что она хочет сказать, за секунду до того, как Гермиона произнесла: — Я просто не уверена, что смогу... сделать это правильно… — шумно сглотнув, она подняла глаза на Гарри. В этом была какая-то ирония: мисс Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса, вынуждена признаться, что чего-то она не умеет. Гарри вновь усмехнулся. — Здесь все не так сложно, как... у вас. Просто делай то, что делала. Гермиона послушно провела ладонью к основанию. Ох, просто... бесподобно! Это совсем не было похоже на то, что чувствуешь, сжимая свою плоть в собственной руке. Прикосновение девушки умножало привычное ощущение на десять! Естественно, в дело вмешивались еще и эмоции от того, что ее рука сжимает его член! Невероятно, уму непостижимо! Одно несмелое движение за другим и вот уже тонкие пальцы сильнее сдавливают напряженную плоть с выступающими венами, двигаются быстрее, ритмичнее, а теплые мягкие губы роняют быстрые поцелую то на грудь, то на предплечья рук, упирающихся в стену по обе стороны от головы Гермионы. В этот момент Гарри чувствовал, что сходит с ума. С каждой новой волной охренительного удовольствия, прокатывающейся по телу. Он навис над Гермионой, вцепившись руками в шершавую каменную стену, сдирая об нее кожу с подушечек, словно эта стена была последним, что удерживало его в реальности. В паху и пояснице уже сворачивались, сжимались знакомые змеиные кольца. Гарри рвано дышал через рот, понимая краем сознания, что воздуха не хватает, совершенно. — Чуть... быстрее... — рука на члене мгновенно изменила темп. Гарри зажмурился, потому что картинка перед глазами все равно неумолимо расплывалась. Уткнувшись в сладко пахнущие волосы подруги, он утробно зарычал в попытке вытолкнуть из себя хотя бы часть невероятного напряжения. В этот момент Гермиона сама негромко застонала... И всё. Это окончательно снесло крышу, раздробило черепную коробку, позволяя неугомонным мурашкам вырваться в полутьму коридора, заполняя ее, подхватывая двух людей у стены и разрывая их на кусочки. Гарри едва успел накрыть ладонью головку, чтобы не забрызгать девушку горячей спермой. Вслед за пульсирующим наслаждением по телу растекалась слабость, подкашивая ноги и терзая напряженные до этого момента мышцы во всем теле. — Как же блять хорошо... — Гарри, прекрати сквернословить! — Гермиона осторожно разжала пальцы и снова наклонилась за палочкой, которую успела кинуть на пол. Гарри улыбался. И не решался открыть глаза, цепляясь за слабые, призрачные пульсации по всему телу. Он все еще сжимал свой измазанный в сперме член, но на этот раз не было ощущения дыры в груди. В этот раз он был не опустошенным, а наполненным до краев чем-то восхитительно приятным. — Дай, я... — Гермиона замялась и просто аккуратно отвела его руку, шепча очищающее заклинание. Гарри натянул трусы с джинсами и внимательно посмотрел на подругу: она озиралась вокруг, затем начала собирать одежду. Гарри только сейчас понял, что Гермиона почти голая, на ней была лишь смятая юбка и скромные школьные туфли. Подобрав свои вещи, она вся как-то сжалась, как будто ее снова окутывало смущение. Гарри, не задумываясь, сгреб маленькое тело в объятья, прижимая ее к своему собственному голому торсу. — Теперь я тебя точно не отпущу, Гермиона Грейнджер, — прошептал он. Она тихо хмыкнула ему в плечо. — Можно подумать, я после такого куда-то денусь, — пробормотала тихо, как будто себе. Гарри сдавил ее чуть сильнее и тут же отпустил. Помедлив мгновение, отвернулся, чтобы дать ей одеться. — Ох, да не будь смешным! — Гермиона раздраженно втиснула ему в руки свою блузку и начала сосредоточенно застегивать лифчик. Гарри бросил на нее неуверенный взгляд и с удовольствием поймал подергивание уголков красивых губ. Когда Гермиона справилась с бельем и забрала у него из рук блузку, Гарри наконец-то нагнулся за собственной футболкой. По остывающему телу пробежал озноб — только сейчас, когда горячая лава плескавшейся внутри страсти остыла, он заметил, как прохладно в этом коридоре. — Подозреваю, что на ужин мы опоздали. — Гермиона нервно оправила юбку, не глядя Гарри в глаза. От этого неприятно засосало под ложечкой. — Эй, — он мягко взял ее за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. — Ты ведь не станешь шарахаться от меня... теперь, после… — Ох, Гарри, я, конечно, не подхожу под понятие "нормальная девушка", но даже я не настолько конченная, — Гермиона закатила глаза, проводя ставшими привычно холодными пальцами по запястью руки, которая держала ее подбородок. — Просто это... Странно. И поэтому я смущена. Пожалуй, нельзя было найти более точного определения ситуации: это просто странно. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, лучшие друзья, питавшие друг к другу чувства, сравнимые с братскими, вдруг стали любовниками. Да, это определенно странно, но кто сказал, что это ненормально? Дружить с привлекательным представителем противоположного пола и не испытывать к нему влечения — вот что действительно странно! Гарри погладил Гермиону по гладкой щеке, получая в награду очередную едва уловимую улыбку. — Мы привыкнем. Наверное... Закрепив свое обещание почти целомудренным поцелуем, он отстранился и окинул Гермиону довольным взглядом. Поверить не могу — моя! Моя девочка... — Я пойду, мне после ужина нужно было встретиться с профессором Макгонагалл. — Я провожу тебя. — Нет, — Гермиона мягко, но настойчиво надавила на грудь Гарри. Какого черта? — Слушай, — она верно растолковала его удивленно-возмущенный взгляд. — Я вовсе не стесняюсь тебя и того, что у нас тут произошло... Ну, почти. Но я не хочу, чтобы это стало достоянием школы в первые часы... — Джинни в курсе. И Малфой, — Гарри выпалил это на автомате, чувствуя, как в нем закипает недовольство. — Малфой? — глаза Гермионы не могли стать еще больше, но она превзошла сама себя. — А он какого черта в курсе?! — Ну... Так вышло... Я не говорил ему прямым текстом... Просто недавно мы сцепились в коридоре, он снова начал оскорблять тебя, ну а я... Я выдал свои чувства... — пламя недовольства вмиг было затушено волной стыда. Возмущение во взгляде Гермионы сменилось удивлением, которое она стряхнула резким движением головы. — Ох, ладно. Плевала я на хорька. Ну, а Джинни? Гарри почувствовал, как горло сжимает знакомая ледяная рука страха. Как рассказать про осведомленность Джинни, не упоминая ее вульгарных домогательств? Гермиона смотрела на него выжидающе, а он просто не знал, что ответить. Вспомнились слова, которые, по уверениям рыжей чертовки, сказала ей Гермиона: "Не сдавайся, Джинни, однажды у вас все получится." Это воспоминание разбавило страх Гарри негодованием! Им овладело желание немедленно разобраться во всем! — Джинни... хм, она догадалась. А еще рассказала, как недавно плакалась тебе о том, что я не обращаю на нее внимания… Ты что, в самом деле посоветовала ей не сдаваться и вызвать мою ревность? — Ч.. чего?! — Гермиона посмотрела на него, как на последнего идиота, скривив губы и нахмурив выразительные брови. — Что за бред, Гарри? Не помню, чтобы я говорила что-то, хоть как-то напоминающее... это! И я, знаешь ли, не замечала за собой провалов в памяти! Она практически дымилась от негодования. Однако для Гарри это было подобно признанию в своих чувствах! — Значит, Джинни обманула? И на днях в столовой ты утешала ее не из-за меня? Гермиона фыркнула: — Она жаловалась, что Макгонагалл придирается к ней! А я говорила ей о том, что нет никого более справедливого, чем Минерва Макгонагалл, и что ей не стоит так драматизировать! Гарри почувствовал себя обманутым и невероятно счастливым одновременно. Он притянул к себе Гермиону и в очередной раз с наслаждением закопался в густые волосы. — Неужели ты считаешь, что я стала бы подбивать ее... завоевывать тебя? — голос Гермионы звучал глухо, но Гарри все равно уловил в нем нотки обиды. — О, ну для этого ей не понадобилось твое благословение. Блять, зачем? Зачем ты сказал это?! Гарри в панике отпрянул от Гермионы, заглянул в лицо. Она смотрела с недоверием, приподняв одну бровь. — Что это значит? — в голосе скорее растерянность, чем недовольство. — Ну, знаешь... Она в последнее время настойчиво... — чем бы заменить слово "домогалась"? — Короче изо-всех сил проявляла свою заинтересованность во мне. Гермиона нахмурилась, отвела взгляд и покивала каким-то своим мыслям. Гарри терпеливо ждал. Рассказывать о том, что происходило между ним и рыжей бестией, не хотелось: что, если Гермиона решит, что он распоследний кобель? — Хм, я не удивлена. Правда?! Гарри чуть не издал вздох облегчения — вовремя проглотил его и уставился на сосредоточенное лицо подруги. — Как-то в женском туалете я слышала ее разговор с одногруппницей. Она доказывала той, что в этом году непременно завоюет сердце Гарри Поттера. — Гермиона усмехнулась, кривя губы, — совершенно негрейнджеровский жест. — Она не интересует меня, как девушка. Ты — единственная, о ком я могу… Кого я… — Гарри замялся. Куда только делся весь его напор? — Я заметила. — Гермиона уткнулась в его плечо, а Гарри почувствовал непреодолимое желание рассказать ей всё, чтобы это однажды не всплыло в извращенной форме. Однако, что-то мешало ему. Не трусость ли, Поттер? — Ну всё, мне пора. Увидимся позже. — Гермиона бросила на Гарри прощальный смущенный взгляд и упорхнула. А его словно придавило к полу. Тяжело облокотившись на холодную стену, он прикрыл глаза. На опущенных веках тут же замелькали картинки, возвращая его в бездну страсти, которая совсем недавно разверзлась в этом темном коридоре. — Судя по твоему блаженному виду, Поттер, ты своего добился. Знакомый голос, искаженный злобой. Гарри резко открыл глаза и уставился на Джинни, стоящей в паре шагов от него. — Какого черта ты тут делаешь? Что тебе нужно?! — Гарри почти захлебнулся последними словами. Как давно она здесь? Она что, следила за ними?! Его хриплый голос выдавал волнение, это не ускользнуло от Джинни — она ядовито улыбнулась. — Судя по тому, какой отсюда выскочила Грейнджер, она уже не девочка, я права? Гарри захлестнула ярость, растоптавшая неуверенность. — Это не твое дело! Как ты здесь оказалась? Джинни, похоже, не собиралась отвечать на вопрос, она лишь шагнула к Гарри, но почти сразу замерла в нерешительности. — Что такое, Гарри? Тебе не понравилось? Может, хочешь попробовать чего-то другого? — Гарри сжал челюсть. Злость уже клокотала в горле, он едва сдерживался, чтобы не выплюнуть ее в лицо нахалке. — Чего ты добиваешься, Джинни? Ты прекрасно знаешь, что я не испытываю к тебе чувств, на которые ты рассчитываешь. — О, ну конечно, ты испытываешь их к заучке-Грейнджер! — показное спокойствие дало трещину, лицо в веснушках исказилось обидой и неприкрытой ненавистью. — Джинни, лучше заткнись. Я очень прошу тебя — закрой рот, пока не наговорила лишнего! — О, что, кинешься на меня с кулаками за свою Гермионочку? Изобьешь меня, как Малфоя? — Откуда... Да, неважно. Просто молчи и дай пройти. Джинни не двинулась с места, прожигая в Гарри кровотачащие дыры. Он же почувствовал, как из него тонкими струйками вытекает терпение. — Чего ты сейчас от меня хочешь? Ты ведь сама... Черт, ты сама подтолкнула ее ко мне! — Да! — выплюнула Джинни и в это мгновение сломалось то, что удерживало ее от срыва: из глаз побежали слезы. Гарри невольно отвернулся, он не мог смотреть на струящиеся по щекам капельки, как будто это было что-то неприличное. Джинни громко всхлипнула, возвращая его внимание. Гарри поглядел на девушку исподлобья, судорожно ища слова, которые стоило бы сейчас сказать ей. Но мысли хаотично метались в мозгу и лишь путались в клубок. — Я думала... — Джинни стерла слезинку, застывшую посреди щеки, кулаком, — думала, это же Гермиона! Она скорее учебник по нумерологии трахнет, чем... Я думала, она отошьет тебя, будет шарахаться, как и от идиотских нелепых подкатов моего братца. Упоминание о Роне, подкатывающем к Гермионе, пусть и неумело, слегка резануло, но лишь слегка. Гарри просто сжал плотнее пальцы, которыми совсем недавно ласкал её, как будто желая спрятать это ни с чем не сравнимое чувство в кулаке. — Ну что ж, ты ошиблась, — холодом в его голосе можно было легко заморозить озеро перед замком. Слезы смыли с лица Джинни ненависть, теперь она смотрела жалобно. Гарри плотно сжал губы, запрещая себе жалеть ее. Слишком много нервов вымотала эта несносная девчонка. Ему захотелось уйти, прямо сейчас — сил не было смотреть на это заплаканное лицо. Коридор был довольно узкий, так что Гарри пришлось сжать плечи Джинни, чтобы отодвинуть её в сторону, однако она оказалась проворнее. Вцепилась в футболку на груди, прильнула к нему всем телом и буквально впилась в его рот, больно закусывая нижнюю губу. — Да какого ж... — от возмущения слова застряли в горле. Гарри отшвырнул нахалку и уставился на нее свирепым взглядом, надеясь обжечь лицо, стереть эту вульгарную улыбку. В этот момент он краем глаза заметил движение за её спиной. Поднял глаза и почувствовал, что стремительно летит в пропасть. — Я… забыла сумку... — голос вынырнувшей из полутьмы Гермионы звучал хрипло и как будто даже безразлично, но он остро диссонировал с ее видом. Казалось, она вот-вот разревется.