Просто друзья?

20

Гарри сковало ужасом. В прямом смысле: он не мог пошевелиться, перестал моргать и, кажется, даже дышать. Он просто стоял и смотрел на испуганное лицо Гермионы, как будто они снова были одни в этом темном коридоре. — Ох, ну до чего же вовремя, — голос Джинни сочился еще более опасным ядом, чем пару минут назад. Кажется, плюнь она в этот момент в Грейнджер и непременно прожжет дыру. Гарри захотелось ударить рыжую суку. Просто схватить ее зашкирку, как тупого котенка, и размазать по стене, к которой он совсем недавно прижимал распаленную Гермиону. Или давно, возможно, год или два назад... Ощущение времени стерлось, осталось только ощущение холода в груди. А еще дерьмовейшее чувство, что она снова выскальзывает из его рук. — Смотреть на вас жалко! — Джинни отступила от Гарри, неприятно кривя губы. — Можешь не переживать: он твой! Стоило мне прикоснуться к нему, как он тут же покрылся коркой льда. — Несмотря на неприкрытое отвращение в голосе, девушка посмотрела на Гермиону скорее с обидой. Та передернула плечами, как будто слова Джинни были оскорбительными. — Джинни, проваливай. Сейчас. — Гарри аккуратно процедил слова, как будто они могли обжечь его губы. Джинни нахмурилась. — Не указывай мне, Поттер! — девушка ткнула в Гарри пальцем. Сейчас она жутко напоминала разъяренную и одновременно напуганную кошку. Гарри проглотил подкатившее к горлу раздражение и перевел взгляд на Гермиону. Она выглядело растерянно. Это взбесило даже больше, чем визги Джинни: ситуация, конечно, двусмысленная, к тому же Гермиона могла появиться именно в тот момент, когда озабоченная Уизли кинулась на Гарри с поцелуем, но... какого черта, в самом деле? Она что, считает его тупым кобелем? После того, как он вывернулся перед ней наизнанку? После того, как выплеснул на нее копившуюся неделями болезненную страсть? Уму непостижимо! Видимо, его возмущение отразилось на лице: Гермиона сжалась, отвела глаза. Просто отвернулась от него, как будто он был в чем-то виноват! Гарри почувствовал, как стягиваются легкие, отказываясь принимать новые порции воздуха. — Гермиона, в чем дело? — она нехотя подняла на него глаза, косясь на Джинни. Последняя облокотилась плечом на стену и взирала на происходящее с таким видом, как будто перед ней был полный чан копошащихся червей. Гарри стало интересно: какого хрена эта стерва все еще здесь? Почему не уходит?! Однако гораздо больше его интересовало другое: почему Гермиона до сих пор не ответила? Почему молчит, как будто он задал ей невероятно сложный вопрос? Все это напоминало спектакль, в котором актеры выдерживают затянутые, гротескные драматические паузы. Или на нелепое соревнование по игре в молчанку. Гарри надеялся, нет, он страстно желал, чтобы проиграла Гермиона, однако первой сдалась другая девушка. — Хватит таращиться на него так, словно ты застала его со спущенными штанами в женской душевой! — Джинни посмотрела на Гермиону с насмешкой. — Уж не знаю точно, что тут у вас происходило, но ты выпорхнула из этого коридора с таким видом, будто на тебя вылили по меньшей мере ведро Элексира Эйфории. А на долю Гарри, судя по его лицу, пришлась, как минимум, бочка. И неужели ты думаешь, что он стал бы намеренно целовать меня после... хм, этого? У Гарри сложилось впечатление, что ему на голову упал обломок стены. Что творит Джинни? Она в самом деле пытается убедить Гермиону в его невиновности или это очередная хитроумная игра засранки? Он перевел глаза на Грейнджер: растерянность на ее лице боролась теперь с чем-то еще. Она нахмурила выразительные брови и наконец-то ответила на его взгляд. Правда рта так и не раскрыла. — Ох! — Джинни аж топнула от раздражения. — Да не тупи ты, Гермиона! Я сама поцеловала его, а он чуть череп мне не раскроил об стенку! И в душе полезла к нему сама, и на отработке — всё сама! — последние слова заглушил отчаянный всхлип. Джинни судорожно вздохнула и спрятала раскрасневшееся лицо в ладонях. — В душе? — тупо переспросила Гермиона, забыв, что нужно моргать. Джинни ответила еще одним задушенным всхлипом. — Гермиона... Давай я провожу тебя до кабинета Макгонагалл и мы... поговорим? — Гарри чувствовал, что ступает по очень тонкому льду. Одно неверное слово и, кто знает, может, она снова уверится в неправильности того, что произошло между ними, и снова сбежит? Гермиона глубоко вздохнула, словно собиралась с духом. Она в упор смотрела на Джинни, сотрясающуюся в беззвучных рыданиях. Ох, нет, только не смей бросаться жалеть эту чертову развратницу! Гарри снова душило раздражение, и он упорно не хотел замечать жалость, скромно топтавшуюся за спиной этого чувства. Его раздражение сейчас раздулось до размеров гигантского паука, чуть не прикончившего их с Роном на втором курсе. Самое смешное — Гарри понимал, что слезы Джинни, скорее всего, искренние, но не желал принимать этого. Она довела его, достала хуже вечно подкалывающего Малфоя, хуже мерзких бессердечных Дурслей. Она ведь понимала, что здесь произошло, и все равно полезла к Гарри со своими нелепыми, не имеющими шансов поцелуями! Вряд ли кто-то сейчас мог бесить его сильнее, даже несмотря на то, что Джинни принялась уговаривать Гермиону не делать скорых выводов об увиденном. Гарри хорошо изучил повадки рыжей ведьмы и его грызли сомнения. Тем временем Гермиона сделала пару неуверенных шагов в их сторону. Не было понятно, идет она успокаивать Джинни или хочет забрать Гарри из этого осточертевшего коридора. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент Уизли издала громкий всхлип и рванула прочь. — Джинни! — Гермиона дернулась в её сторону, но не побежала следом. Гарри со вздохом опустил голову и заметил сумку, валявшуюся в полуметре от его левой ноги. Подняв ее, он уставился на Гермиону. Вместо облегчения от того, что Джинни наконец-то ретировалась, он испытывал неуместную неловкость. — Слушай... — Гарри! — решительно перебила Гермиона. — Ты не думаешь, что она может... что-то сделать с собой? ЧЕГО?! Предположение показалось нелепым. Яркая, красивая, похотливая, пользующаяся успехом у мужчин девушка решит покончить с собой из-за несчастной любви? Ну и бред! Гарри даже не был уверен, что Джинни двигала любовь или хотя бы влюбленность. За всеми ее выходками он видел лишь похоть и в те редкие моменты, когда она срывалась, теряя маску женщины-вамп, он списывал это на возраст, но никак не на чистые чувства к себе. — Не думаю. Она домогается меня с начала года, и, как видишь, до сих пор в полном порядке. Он старался, чтобы его голос звучал равнодушно, но это, кажется, возымело негативный эффект. Гермиона нахмурилась и покачала головой. — Ты не можешь быть настолько черствым к ней! До этого она думала, что у нее есть шанс завоевать тебя, а сегодня... И этот поцелуй... Это было похоже на отчаянную последнюю попытку обратить на себя твое внимание! Гарри ушам своим не верил! Она что, защищает Джинни?! Застав ее, целующей Гарри, после признаний рыжей бестии о многочисленных домогательствах — Гермиона ЗАЩИЩАЕТ ДЖИННИ?! Стараясь подавить растущее в нем возмущение, он спросил достаточно сухо: — Предлагаешь мне броситься на ее поиски? — Мы оба должны... — Гермиона замялась. — Ох, Гарри, вот этого я и боялась: сейчас просто не время для наших отношений! В груди неприятно ёкнуло. Гарри почувствовал, как из под ног ускользает надежная опора — он вот-вот рухнет в обрыв, в который уже слетел в тот момент, когда их с Джинни застала Гермиона. Последняя стояла перед ним, пряча глаза. Гарри захотелось как следует встряхнуть ее, чтобы из нее выпали все эти глупости. Вместо этого он просто сжал тонкие плечи и заглянул девушке в лицо. — Гермиона... Ты ищешь причины, по которым нам стоит сейчас сделать вид, что ничего не произошло? Она шумно втянула воздух носом, закусывая губу. Ее теплые карие глаза метались по лицу Гарри, словно испуганные птицы по клетке. Не желая больше ощущать, как ее сомнения царапают кожу, Гарри зажмурился и поцеловал её. Гермиона ответила не сразу — на секунду Гарри показалось, что все вернулось на круги своя, и чудесные моменты, связавшие их в этом коридоре, просто ему приснились. Однако в следующую секунду мягкие губы приоткрылись, впуская его напряженный язык в свой умопомрачительный сладкий рот. Гарри решил, что не стоит слишком напирать, поэтому просто аккуратно провел по верхней губе, легонько оттянул и прикусил нижнюю, завершив эту незатейливую ласку аккуратным поцелуем в нос. — Прекрати это, хорошо? С Джинни ничего не произойдет. — Ох, Гарри... — она снова опустила глаза и в этом жесте было столько отчаяния, что хотелось удавиться. — Просто всё так странно, резко и я не знаю... правильно ли? Гарри нахмурился, но запущенная ей мысль уже заметалась по голове. Прошло так мало времени с тех пор, как непонятное, непривычное чувство к Гермионе заполнило его грудь, живот, заполнило каждый сосуд и каждую клетку в организме. И все действительно слишком быстро, слишком резко. И можно задохнуться от переполняющих эмоций, ведь совсем недавно он думал, что будет вечно умирать от неразделенных чувств, он даже в какой-то сумасшедший момент решил, что Гермионе будет лучше с Роном. Ёбнуться можно! А сейчас — она рядом, прижимается к нему, комкает край его футболки. А в голове все еще стоит картинка — ее почти обнаженное тонкое тело, ее горячая влажность на его пальцах, ладошка, сжимающая его член. От этого кружилась голова, но все это, кажется, было давно. Потому что сейчас она смотрела на него и из ее глаз лилось это мерзкое, почти неконтролируемое... Он не хотел пускать это внутрь, но оно уже само по-хозяйски ползло под кожу, царапая изнутри, — сомнение. Гребанное сомнение. Правильно ли? Уместно ли? За стенами замка творится черти что, а Избранный способен думать лишь о том, как он жаждет свою лучшую подругу. Хотя... нет. Это уже не просто... похоть. Это уже давно перестало быть банальным желанием её тела. И Гарри почувствовал, что наконец-то готов принять это. Он глубоко, шумно вздохнул, уткнулся в изгиб между шеей и плечом Гермионы. — Я не смогу отпустить тебя сейчас. Это уже слишком глубоко во мне. Девушка дернулась, ее руки сильнее впились в ребра Гарри, как будто она хотела освободить кости от обтягивающих их никчемных мышц и кожи. — Чего ты боишься? — вопрос возник в голове неожиданно и тут же вырвался из губ, которые Гарри сжимал почти усилием воли. Он по-прежнему прятал лицо в волосах Гермионы, не хотел отпугивать ее своим взглядом. — Ох... Ну, хорошо! — ее пальцы еще сильнее сжали его ребра, выдавая ее волнение, стало почти больно. — Я боюсь, Гарри, что у меня может не остаться друзей. Это было так неожиданно, так не похоже на то, что Гарри предполагал услышать от Гермионы! Он резко отстранился, чтобы посмотреть на ее лицо. Впрочем, не нашел на нем ничего нового: все то же сомнение, немного отчаянное. — Да что ты такое... — А разве я не права?! Нашей троицы уже нет: Рон ненавидит нас обоих! — Гарри с ужасом уловил нотки истерики в ее голосе. — Ну а мы? Да, сейчас всё... Бог мой, всё просто невероятно, мне крышу сносит от твоих прикосновений и поцелуев, но что будет потом? А если у нас не сложится? Мы ведь уже не сможем вернуться к старым отношениям, к дружбе! Выпалив все это на одном дыхании, Гермиона, кажется, задержала дыхание, кривя губы, стараясь не заплакать. Гарри оглушили ее слова. Он всегда думал о том, что будет, если подруга отвергнет его чувства и никогда не задумывался о ситуации, в которой они оказались сейчас. О ситуации, в которой его лучший друг Рон должен чувствовать себя третьим лишним. О ситуации, в которой они оба не имеют права на ошибку. Сейчас было самое время подумать, причем делать это нужно было быстро, пока Гермиона не расклеилась и не выпустила свои чертовы сомнения потоками слез. — Гарри, я боюсь, что это всё разрушит. Уже разрушает... Это... Вот значит как... Кажется, ее отчаяние все же нашло лазейку, выбралось наружу и теперь пробиралось в Гарри. В данный момент ему сложно было представить ситуацию, в которой у них "не сложится", ему просто не хотелось заглядывать так далеко вперед — зачем, если сейчас, в данный момент так хорошо? Он постарался избавиться от тягостных мыслей. Попробовал посмотреть на Гермиону так, как всегда смотрел. Это его подруга. Самая умная, уверенная в себе, иногда немного высокомерная. Уравновешенная, редко поддающаяся эмоциям. Сейчас всё это исчезло. Пффф, растаяло, стало дымом, не более. Ни уверенности, ни высокомерия, ни контроля над эмоциями. Неужели то, чего он так хотел от Гермионы, мешает ей быть собой? Это же абсурд! Или... Гарри аккуратно погладил девушку по теплой щеке, осознавая, какими холодными вдруг стали его собственные пальцы. Прямо, как у нее... — Я... понимаю твой страх. — черт, правда ведь понимал! — Но ты сейчас... Ты цепляешься за прошлое, как будто только оно правильное. Но в будущем тоже может быть неплохо. А Рон... Рон отойдет, он поймет это. В конце концов, он скрывал свои чувства к тебе два года. — Два года? — удивление на ее лице перекрыло все остальные эмоции. Что ж, удивление — не так уж плохо. — Да, два. За два года он ни словом, ни делом не дал тебе понять, как ты ему нравишься. По мне, так это о многом говорит. — Например, о его нерешительности, — усмехнулась Гермиона. — Или надуманности его чувств, — в тон ей ответил Гарри. Гермиона пожала плечами. Она заметно расслабилась, ее цепкие пальцы уже не пытались выдрать его ребра. Хотелось сказать что-то... значимое, что убедит ее в том, что у их отношений есть будущее, но Гарри не мог выдавить из себя ни слова. — Возможно, ты прав. Рон сейчас с Лавандой — это должно его отвлечь... — сомнения на лице Гермионы сменились задумчивостью, а ее руки почти на автомате гладили спину Гарри — от этого в паху моментально заворочалось уже знакомое чувство. — Но ты... — А что со мной? — Гарри изо всех сил старался сосредоточиться на беседе, ощущая, как его медленно накрывает новая волна возбуждения. — Я не хочу потерять тебя, если вдруг... — она замолкла и посмотрела на Гарри очень внимательно, как будто на его лице была написана разгадка. А Гарри вдруг стало смешно, по-настоящему смешно от ее слов. Он не смог удержать широкую улыбку, растянувшую лицо. Девушка насторожилась. — Гермиона Грейнджер, ты, вроде бы, самая умная из всех, кого я знаю. Зачем же ты говоришь такие дискредитирующие тебя глупости? Она очень смешно сморщила нос, просто умилительно. Сердце Гарри сжалось от приступа нежности. — Даже если ничего не получится, я всегда буду твоим другом. — Гарри, у меня, конечно, небольшой опыт, но даже я знаю, как сложно побороть смущение после... хм... Гарри вздохнул, прижал Гермиону к груди, наклонился к ее уху, попутно втягивая сладкий яблочный запах волос: — У меня стойкое чувство, мы уже миновали точку невозврата. Поэтому сейчас единственно, что мы можем, — это двигаться вперед. И я не боюсь. Одна знакомая как-то сказала мне "Я знаю: все уже никогда не будет, как прежде, но скоро все станет лучше, чем сейчас." Гермиона усмехнулась ему в плечо, почти сразу же отстранилась. — Макгонагалл убьет меня... — Пойдем, я провожу тебя, скажу, что это я задержал тебя. — Только ради бога не рассказывай, чем, — пробормотала девушка, наконец-то снова искренне улыбаясь. * * * Джинни не появилась на завтраке. Гарри упустил бы этот факт из виду — он не имел привычки высматривать рыжую копну волос среди студентов Хогвартса. Однако за обедом к нему подсела Гермиона с обеспокоенным выражением лица. Гарри уже было решил, что его подруга хочет вернуться ко вчерашней беседе, но она его удивила. — Джинни пропала. Гарри совершенно честно поперхнулся куском хлеба. — Что за бред? — Ее не было за завтраком, а сейчас ко мне подошла ее подружка Кэролайн и спросила, не знаю ли я, где Джинни. Ее не было на занятиях. Гарри поморщился: похоже на очередную игру рыжей бесовки. — Слушай, никуда она не пропадала, просто захотела привлечь к себе внимание! — Ты не можешь быть уверен, — Гермиона упрямо сжала губы. Гарри покоробило это её типичное "ты-знаешь-что-я-права" выражение лица. Он зло выдохнул. — И что ты предлагаешь, м? — Мы должны поискать её. Черт, именно это Гарри боялся услышать! Мысль о том, что нужно искать взбалмошную девицу, ужасно злила, но он понимал, что наезжать на Гермиону не стоит. Не сейчас, когда их отношения подобны карточному домику. Поэтому он постарался успокоиться, только посильнее сжал кулаки. — Не думаю, что с Джинни что-то случилось. Наверняка, она даже отпросилась у преподавателей. Что там у них было до обеда? — Кажется, зелья. — Гермиона выглядела настороженно. — Отлично. — Гарри отбросил недоеденный кусок и поднялся. — Куда ты? Бросив короткий взгляд на преподавательский стол и не обнаружив за ним грузной фигуры учителя зельеварения, Гарри повернул к выходу, ответив через плечо: — К Слизнорту. Краем глаза Гарри заметил, что Гермиона идет за ним. Пусть идет, сейчас это не так важно. В данный момент он сосредоточился на том, что его наполняло тяжелым свинцовым раздражением. Чертова Джинни! Когда она уже успокоится? Когда перестанет действовать на нервы и портить его жизнь? Когда они добрались до кабинета преподавателя зелий, Гарри ворвался почти без стука. Слизнорт был на месте, что удивительно: когда он не обедал в Большом зале, то проводил время в своих личных покоях, но никак не на рабочем месте. Впрочем, у Гарри не было времени во всем этом разбираться, главное, что в данный момент добродушный профессор восседал в удобном кресле, рассматривая какие-то не то открытки, не то колдографии. — Профессор Слизнорт, простите... — Гарри все-таки почувствовал запоздалое смущение от того, с каким напором ворвался к преподавателю. Он слышал, как за его спиной скрипнула дверь — Гермиона нерешительно присоединилась к нему. — Мистер Поттер, вот так сюрприз! Но в будущем все же старайтесь стучать, — несмотря на укоризненный тон, под пышными усами растянулась улыбка. — Извините, — Гарри прокашлялся. — Дело крайне важное, потому я поторопился. — Ну же, мой мальчик, не медлите, что привело вас? Гарри понял, что не знает, как начать разговор. Он обернулся к подруге, взглядом прося ее о поддержке. Гермиона выступила из-за его плеча. — Профессор Слизнорт, скажите, Джинни Уизли отпрашивалась сегодня с вашего занятия? Слизнорт нахмурился, задумчиво погладил усы. — Мисс Уизли? Рыжая и шустрая? Нет. Не припомню, была ли она сегодня? — Нет, — выдохнула Гермиона, непроизвольно хватая Гарри чуть выше локтя. — Мда... Вчера вечером она подходила ко мне, но и речи не шло о том, чтобы отпроситься с урока. — Вчера вечером? — Гарри напрягся, чувствуя, как то же самое сделала рука Гермионы на его бицепсе. — Да! Это был несколько... хм, несвоевременный визит, но я простил юную особу, ведь такое рвение к знаниям похвально... — О чем вы говорите? — Гарри напрягался все сильнее, неприятное предчувствие уже засосало под ложечкой. Эта невыносимая Джинни могла придумать что угодно! — Она пришла и попросила мою подпись. Ей нужен был доступ в особую секцию. Юная мисс сообщила, что хочет в будущем заняться зельями и собирается написать эссе по сложнокомпонентным ядам. Гарри почувствовал, как сдавило горло. Неужели, у Джинни и правда хватило мозгов?.. Невероятно! Гермиона пискнула, впиваясь в его руку ногтями. — И это не показалось вам... странным, подозрительным? — Слизнорт покачал головой. — Нет ничего странного в подобных желаниях. Она не первая, кто просит у меня доступ в закрытую секцию библиотеки для того, чтобы пополнить свои знания. — Или для того, чтобы приготовить яд! — выпалил Гарри, ужасаясь этой мысли. — Что?! — на одутловатом лице Слизнорта отразился не меньший ужас. — О чем вы, мистер Поттер! Что за вздор! Даже не беря в расчет тот факт, что студентка пятого курса не способна правильно приготовить зелья подобного ранга, зачем, боже правый, это делать юной мисс Уизли? — Много есть причин, — тихо заметил Гарри, чувствуя, как тяжелое раздражение превращается в невыносимый страх. — И, к вашему сведению, профессор, мы в свое время умудрились приготовить Оборотное зелье на втором курсе. С мрачным удовольствием поймав выражение крайнего недоумения на лице Горация Слизнорта, Гарри развернулся и вышел из кабинета. Гермиона догнала его не сразу. Ее пальцы вновь впились в руку, заставляя остановиться. — Что же нам делать, Гарри? — в ее больших глазах сквозила паника. — Для начала, успокоиться. — Гарри сделал глубокий вдох, как будто демонстрируя, как это можно сделать. — Еще не факт, что Джинни решила приготовить яд и убить себя, так? — Гермиона коротко кивнула. — Я даже больше тебе скажу: это похоже на очередной неадекватный спектакль в её исполнении. В этом году я присутствовал на нескольких — поверь мне, в ее голове немало совершенно безумных идей! — Но разве это не свидетельствует о том, что Джинни способна натворить глупостей и навредить себе? Гарри задумался. Значит? Неужели эта бестолковая девица решила зайти настолько далеко в своих попытках завоевать его? Это же просто... — Идиотизм! Это идиотизм, Гермиона! Не станет Джинни травиться из-за меня! А потом Слизнорт прав: мало кому под силу приготовить сложное зелье. И речь тут идет даже не об отсутствии нужных ингредиентов. Далеко не все такие же способные, как ты. В том числе и Джинни. Несмотря на критичность ситуации, щеки Гермионы вспыхнули румянцем от брошенного вскользь комплимента. Гарри невольно усмехнулся, но тут же снова нахмурился. Он чувствовал бессилие, потому что понятия не имел, что могло взбрести в сумасбродную башку Джинни. И это неведение бесило. Нужно было что-то делать. И, кажется, роль командира снова ложилась на плечи Гарри. — Так, ладно.. Ладно... Пусть эта Католина... — Кэролайн! — Неважно. Пусть она поможет нам искать. Пусть проверит спальню и, возможно, какие-то места, где они любят обсуждать свои девчоночьи секреты. Гермиона фыркнула. — Ну да, у нас у всех есть "особые места" — она выразительно подняла брови и пальцами заключила последние слова в кавычки, — где мы обсуждаем девчоночьи секреты. Гарри немного смутился, но он, в конце концов, никогда не ставил Гермиону в один ряд с остальными девушками. Даже тогда, когда и как девушку ее не воспринимал. — Ладно, не злись, — он протянул руку в примирительном жесте, и Гермиона позволила погладить себя по плечу. На людях — вот это прогресс. — Найдешь ее? — Хорошо. Но, Гарри... Ох, да что же еще?! — Мы должны сказать Рону... — Гермиона спрятала глаза, предугадывая реакцию. Гарри уже собирался разбушеваться, но передумал. В этом был смысл: в конце концов, Рон — единственный родственник Джинни, находящийся на территории школы, и он просто обязан знать, что его чокнутая сестра пропала и, возможно, пытается наложить на себя руки. — Ты права, — пришлось выталкивать это из себя, потому что Гарри понимал, что последует за этим. — Иди найти эту Кэролайн, а я... я сообщу Рону. — Может... — Нет, я скажу ему. К тому же, я понятия не имею, как выглядит подружка Джинни. — Мы можем вместе сказать Рону, все равно нам сейчас на травологию. Гарри кивнул. Он мысленно уже смаковал оттенок, который примут уши Рона, когда они вместе сообщат ему о том, что его сестра куда-то пропала и, возможно, по их же вине. Хотя, какого, собственно, черта? Она куда-то делась по вине собственной упрямой глупости! И как только он ее найдет, он ей устроит!.. Они почти опоздали на травологию, по крайней мере в теплицу влетели прямиком за профессором Стебль. И это выглядело так... словно они вместо обеда решили уединиться и едва опомнились, что пора на урок. По крайней мере, именно это предположение Гарри прочел и в глазах преподавателя, и на лице Лаванды Браун, которая сидела, прижавшись к Рону. Странное это было зрелище: массивная фигура Уизли с отрешенным выражением лица и жеманная Лаванда, едва ли не залезшая к нему на колени, как будто давая всем вокруг понять, что это ее парень. От Гарри не укрылось и то, с каким надменным видом она взглянула на Гермиону. Как будто Браун победила последнюю в схватке за Рона. Вот только Гермиона, кажется, не заметила этого. Она поспешила к ближайшему свободному месту. К сожалению, оно было на краю скамьи Пуффендуйцев, и сдвигаться еще на одно они явно не собирались. Гарри мысленно чертыхнулся и поплелся на другой конец теплицы. Тяжело опустился рядом с Невиллом. Как раз напротив Рона. Тот, кажется, пытался всеми силами не замечать льнущей к нему девушки. Его взгляд на секунду задержался на Гарри и тут же скользнул дальше, куда-то вглубь теплицы. Мда, беседа явно не будет приятной и дружеской. Всё занятие Гарри подбирал слова, которыми он начнет разговор с Роном. История была настолько сумбурной и неприятной, что сложно было изложить ее так, чтобы не задеть ничьих чувств. В голове складывалась совершенно бредовая версия. "Привет, Рон, как твои отношения с Лавандой? Она помогла тебе забыть о Гермионе? Кстати, о Гермионе и обо мне: нас тут вчера вечером Джинни чуть не застукала за... Ну, неважно. Просто Джинни решила в очередной раз поцеловать меня, когда Гермиона ушла. Почему я говорю "в очередной раз"? Просто твоя сестра уже совершила несколько попыток совратить меня. Но это долгая история... Короче, суть в том, что она пропала. А ещё нам кажется, что она прихватила с собой справочник сложносоставных ядов и, возможно, уже приготовила себе порцию-другую!" То и дело Гарри украдкой поглядывал на бывшего друга и всякий раз словно утыкался в стену: взгляд все такой же отрешенный, будто Рон пытался хотя бы мысленно сбежать от происходящего вокруг. Гермионе тоже досталось немного внимания: Гарри бросил на нее несколько взглядов через плечо, но всякий раз мог лицезреть лишь ее макушку и волны каштановых волос, закрывающих бледное лицо. Колокол, возвестивший о конце занятий, прозвучал слишком громко, слишком надрывно. И как это раньше его звук мог казаться величественным? Гарри тяжело поднялся, наблюдая за Роном, на руке у которого повисла Лаванда. Похоже, она его решила не отпускать. Вообще. Интересно, в туалет она тоже за ним бегает? Продвигаясь в плотном потоке студентов к выходу, Гарри лихорадочно придумывал, что же все-таки сказать Рону и как, для начала, избавиться от его пассии. Выйдя на свежий воздух, он ускорился, чтобы нагнать Уизли, но, обойдя Эрни МакМиллана, резко затормозил: Рон стоял шагах в трех от него и с довольно неприятным выражением лица взирал на Гермиону. Лаванда с самым недовольным и обиженным видом, который только можно вообразить, стояла чуть поодаль. Какого черта Гермиона решила поговорить с Роном без него? Боится, что они затеют драку посреди школьного двора? Скинув оцепенение, Гарри решительно шагнул к друзьям... Мда, друзья... Эта мысль больно чиркнула по груди, оставляя почти ощутимую глубокую борозду. Рон тут же метнул в него злобный взгляд. Гермиона смотрела испуганно, как будто была готова в любую секунду кинуться их разнимать. — Ты ему рассказала? — Ну, почти... Рон сжал губы, сверля глазами то Гарри, то Гермиону. — Так что там с Джинни? — в тоне — неприкрытая враждебность. Интересно, сможет ли она стать еще более явной, когда он узнает, "что там с Джинни"? — Она пропала. — Гарри выпалил это на выдохе, растеряв все свои мысли и идеи данного разговора. Лицо Рона вытянулось, сквозь враждебность мигом проступила привычная растерянность, от которой у Гарри необъяснимо защемило сердце: он как будто на миг вернулся в то время, когда они были друзьями. — К-как пропала? Куда? Что за фигня? — Рон, нам так кажется, но это еще не факт! — Гермиона робко протянула руку и коснулась мантии Уизли повыше локтя. Он, кажется, даже не заметил этого жеста, в вот Лаванда, судя по виду, уже мысленно отрывала Гермионе эту самую руку. — С чего вы взяли вообще? — медленно, но верно растерянность сползала с веснушчатого лица, уступая место негодованию и недоверию. — Да с того, блин, что ее не было ни на завтраке, ни на обеде, ни на гребанных занятиях! — выпалил Гарри, чувствуя, что теряет терпение. — Д-да, а еще Слизнорт сказал, что она получила от него разрешение на книгу... о ядах. — Гермиона опустила глаза и самозабвенно мяла край собственной мантии, как будто это могло чем-то помочь. Рон смотрел на них, как на парочку идиотов. Как будто они подбежали к нему рассказать о том, что решили бросить школу, чтобы заняться разведением соплохвостов или, на худой конец, выращиванием цукини. Гарри удержал себя от того, чтобы не отхлестать Рона по алеющим щекам. Для этого пришлось так же, как и Гермиона, вцепиться в край своей одежды. — Простите, но это какая-то херня. Какие яды? Что за... чушь? Зачем ей... яды? — Рон хлопал глазами и усмехался своей такой привычной, открытой, ребяческой улыбкой, что все раздражение Гарри как рукой сняло. Чего он завелся, в самом деле? Скажи ему кто-то такое, в других обстоятельствах, конечно, он отреагировал бы примерно так же. Поэтому он решил, что просто необходимо четко донести до Рона суть происходящего. Однако в этот момент в разговор вмешалась Лаванда. Ей явно надоело стоять в стороне, она приблизилась и вцепилась в рукав Уизли. — Рон, может, пойдем? Он посмотрел на нее так, как будто видел впервые и вообще был крайне удивлен тем, что она подошла и куда-то его зовет. — Ты иди, а нам с Роном нужно кое-что обсудить, — Гарри от души надеялся, что его слова не звучат слишком грубо, однако девушка скривилась, явно давая понять, что он хамло. Вместо ответа она перевела глаза на Рона, ожидая, что тот скажет. — Хм, да... Иди, а мы тут... — Уизли замялся, глядя на девушку исподлобья. Она поджала пухлые губы, кинула очередной недовольный, подобный увесистому булыжнику, взгляд на Гермиону и зашагала в сторону замка. Почему-то только посмотрев на громаду Хогвартса, который освещал подступы к теплицам ярким светом, льющимся из многочисленных окон, Гарри сообразил, что начало темнеть. Он поёжился, захотелось оказаться в светлой, согретой большим камином гостиной. Желательно, в то время, когда они трое все еще были просто друзьями, а не тремя отдельными людьми, неловко переминающимися с ноги на ногу в сгущающейся вокруг них тьме. — Может, пойдем в замок? — в голосе Гермионы читалась робкая надежда. Гарри коротко кивнул. Рон повел плечами. Они двинулись к главному входу все вместе, и при этом как будто по отдельности. Гермиона, шедшая по правую руку от Гарри, чуть приотстала, и это нервировало: ему хотелось притянуть ее к себе, сжать ее маленькую ладошку, просто чтобы знать, что она рядом и с ней все в порядке. Рон напротив чуть обогнал их, предоставив Гарри возможность сверлить взглядом его широкую спину. Было совершенно непонятно, он так сдержан потому, что не поверил им, или потому что оцепенел от страха за сестру? Или просто еще не осознал, что слова друзей — не розыгрыш? Войдя в замок, Гарри дернулся было в сторону привычной лестницы, ведущей наверх, однако Гермиона вцепилась в его руку. Это движение не ускользнуло от притормозившего и повернувшегося к ним Рона. Он нахмурился, нет, он скривился, поймав этот почти нежный жест. Гарри решил, что не будет это анализировать, он просто повернулся к Гермионе и вопросительно поднял брови. — Давайте пройдем через Большой зал, вдруг... Вдруг она там, — Гермиона попыталась вытащить свои пальцы из ладони Гарри, и в этот момент он понял, что неосознанно сжимает их. Отпустил, вздохнул, игнорируя тяжелое сопение Рона за спиной. — Да, ты права. Идем? — вопрос адресовался уже Уизли. Тот снова неопределенно дернул плечом, мол, мне пофигу, делайте что хотите, парочка психов. Большой зал уже был полон студентов, звуков и запахов. У Гарри свело желудок — оказывается, он чертовски проголодался. Но это потом, сначала нужно разобраться с чертовой Джинни. Бросив беглый взгляд на стол Гриффиндора, он не нашел знакомой рыжей шевелюры. Зато Гермиона уже спешила к какой-то черноволосой девчонке с худым скуластым лицом. Им с Роном не оставалось ничего другого: оба поплелись в ту же сторону. Было в этом что-то странно нормальное — вот так идти бок о бок, делать что-то вместе. Гарри успел позабыть это ощущение. Они подошли к девушкам как раз в тот момент, когда темноволосая собеседница Гермионы покачала головой. — Ее не было на уроке... И в башне нет. Господи, я просто с ума уже схожу! — на бледном лице было неподдельное беспокойство. — Не волнуйся, Кэролайн, мы найдем ее, — Гермиона неуклюже похлопала подругу Джинни по плечу и повернулась к ребятам. — А вот теперь вы мне расскажете, какого хера случилось, — процедил Рон. — Не здесь, — Гарри дернул головой в сторону выхода и, не дожидаясь ответной реакции, зашагал к двери. Рон и Гермиона нагнали его уже у подножия лестницы. Всю дорогу до портрета Полной дамы никто не произнес не слова, но на этот раз напряжение Уизли ощущалось физически. Гостиная оказалась пустой, хотя слабая надежда обнаружить в ней Джинни все же теплилась в груди Гарри. Как только проем вновь закрылся портретом, Рон шумно вдохнул, привлекая к себе внимание. — Ну и где она? — Если бы мы знали, мы не стали бы спрашивать у тебя, не находишь это логичным? — съязвил Гарри, не понимая, откуда в нем опять эта непонятная злость на возможно-бывшего-друга. Гермиона, явно почуяв приближение очередной стычки, шагнула в пространство между ними. — Так, все успокоились, — произнесла она назидательным тоном, бросая настороженные взгляды то на одного парня, то на другого. Впрочем, между ними почти не было напряжения: Рон на укол Гарри лишь поджал губы. Убедившись в том, что никто не собирается бросаться на оппонента, Гермиона повернулась к Уизли. — Рон, Джинни сегодня весь день не было на занятиях. А вчера, как я уже упоминала, она подписала у профессора Слизнорта разрешение на книгу по сложносоставным ядам из особой секции библиотеки. Заметив страх, искажающий лицо Рона, она поспешно добавила: — Думаю, о последнем можно не беспокоиться: во-первых, сложносотавные яды крайне непросто готовить. Во-вторых, на их приготовление требуется некоторое время. Я думаю, это просто некоторый жест отчаяния, не более. Но все же... — Да не станет она ничего с собой делать! Это просто тупая попытка взбалмошной девицы обратить на себя внимание! — вспылил Гарри. — Выбирай выражения, когда говоришь о моей сестре, Поттер, — процедил Рон. Его уши воинственно заалели. Гарри лишь закатил глаза. — Расслабься, Уизли! Я уверен, с твоей сестрой всё в порядке, она просто решила повыпендриваться. Но мы все равно должны найти ее, раз уж она пропала из-за нас. Рон дернулся. — Из-за вас? Гарри поглядел на Гермиону, которую стремительно покидала уверенность и строгость: щеки девушки заливал предательский румянец.Ох, и дернул его черт за язык. Не рассказывать же теперь Рону всю историю своих нелегких и весьма извращенных взаимоотношений с его сестрой, а также подробности тех обстоятельств, в которых Джинни застала его и Гермиону! — Это неважно, — Гарри постарался придать лицу максимально нейтральное выражение. Получалось откровенно паршиво, потому что Уизли смотрел на него все также — с отвращением и недоверием. — Давайте просто найдем ее, иначе твоя мать, Рон, спустит шкуру со всех! — И как же? — выплюнул рыжий. Очевидный ответ пришел сам собой. Гарри рванул к лестнице, игнорируя недоуменное и смущенное лицо Гермионы, а через пару минут уже спускался обратно со старым пожелтевшим пергаментом в руке. Рон и Гермиона за время его отсутствия, кажется, даже не дышали. По крайней мере они стояли в точно таких же позах, с точно такими же выражениями на лицах: смущение и отвращение. — Интересно, почему я только сейчас додумался воспользоваться картой? — пробормотал Гарри, направляясь к невысокому столику у окна. Там он развернул карту Мародеров и начал пристально изучать ее. Рон и Гермиона приблизились и встали по обе стороны от Гарри, тоже уставившись в пергамент. Джинни не было ни в башне Гриффиндора, ни в Большом зале, ни в долбанном кабинете трансфигурации, стены которого в последнее время повидали много интересного. Пробежавшись глазами по окрестностям и не обнаружив нужную точку ни на стадионе, ни возле хижины Хагрида, ни у кромки Запретного леса, Гарри сдавленно зарычал: наверняка, он просто упустил глупую девчонку! Пришлось просмотреть все доступные карте закоулки еще раз. И ещё. Они потратили около десяти минут на то, чтобы убедиться: точки с именем Джинни Уизли нигде нет. — Где же прячется эта чертовка... — пробормотал Гарри, все еще по инерции блуждая взглядом по пергаменту, но не воспринимая информацию. Справа напряженно сопел Рон и это жутко отвлекало. Прячется, прячется... Точно! Гарри с чувством хлопнул по столу, на котором была разложена карта. Рон и Гермиона резко отпрянули и уставились на него с одинаковым недоумением. Гарри же был поглощен своей догадкой: и как ему раньше не пришло в голову? Где еще может быть эта чертовка, раз ее нельзя обнаружить с помощью изобретения Мародеров! — Она в Выручай-Комнате. — Ты уверен? — Рон и Гермиона задали вопрос в один голос. Гарри поморщился. — Да. Ее нет на карте, а единственное место в замке, которое на ней не отображается, кроме, само собой, Тайной комнаты, — это... — ...Выручай-Комната! — выдохнула Гермиона. — Как же я сама не догадалась? — Просто решила дать другим шанс проявить свои интеллектуальные способности, — подмигнул ей Гарри. Она улыбнулась в ответ, легонько проведя по его руке пальцами. Рон громко закашлялся, даже слишком громко: казалось, что его вот-вот вырвет. — Вы тут любезничайте, а я пойду вытащу свою сестру из Выручай-Комнаты! И если она там ещё жива, я убью ее! — он яростно сверкнул глазами, и Гарри почувствовал, что большая часть злости Уизли направлена вовсе не на сестру. — Позволь, я схожу за ней. — Нафига? — Рон удивленно вскинул брови. Гермиона последовала его примеру. — Не хочу, чтобы ты брал грех на душу, — голос Гарри сочился желчью, которую он явственно ощущал на языке. — В конце концов, этот спектакль затеян ради меня и будет правильно, если я стану единственным зрителем и поговорю с Джинни. Рон нахмурился и, судя по сосредоточенному выражению, анализировал слова Гарри. Он же, в свою очередь, перевел взгляд на Гермиону. Та стояла почти неподвижно, лишь сжатые в кулачки руки и закушенная нижняя губа выдавали ее волнение. — Тебе не о чем беспокоиться, — он аккуратно погладил подругу по плечу. Она лишь дернула им, отводя глаза, как бы говоря "Мне все равно". Гарри сжал ее хрупкое плечико, почувствовав большим пальцем тонкую ключицу. — Я иду туда один не для того, чтобы... — он замялся и скосил глаза на Рона. Тот ковырял болячку на руке. — Я знаю, — слишком резко бросила Гермиона. — Иди. Гарри вздохнул. Совсем не хотелось оставлять Гермиону в компании насупленного и явно недоброжелательного Уизли. Но ведь Рон тоже ее друг! Ну или был им когда-то... Ничего он ей не сделает. К тому же, вот-вот с ужина начнут возвращаться студенты, Рона наверняка отвлечет его дорогая Лаванда. И тем не менее Гарри почувствовал острую необходимость показать Гермионе свою заботу, а Рону — границы, через которые тому не стоит переступать. Поэтому он резким, может, слишком резким движением притянул к себе Гермиону и без лишних прелюдий проник языком в ее чуть приоткрытый рот. Она сдавленно охнула, но позволила целовать себя, позволила оттянуть свою нижнюю губу зубами, позволила выдыхать в свою горячий рот несказанные слова и признания. Гарри не видел реакции Рона, потому что закрыл глаза, однако, отстранившись от Гермионы, он как будто окунулся в прорубь. — Какого... — это всё, на что хватило Уизли, который теперь смотрел на них, как на прокаженных, обжигая холодом, струившимся из глаз. Ох, да наплевать. На-пле-вать. Теперь уже нет смысла скрываться. Как, собственно, и желания. Пусть Рон катится к чертям со своим негодованием — нечего было щелкать клювом! С этими мыслями Гарри уронил еще один легкий поцелуй на губы растерянной Гермионы и стремительно вышел из гостиной.