Просто друзья?

11

Первой мыслью, которая посетила Гарри, когда он проснулся, была "Какого черта, где это я?!" Память пробудилась чуть позже, воскрешая перед мысленным взором картинки прошедших выходных: Гермиона, обнимающая его перед тренировкой, бледное лицо Рона, обнаженная Джинни, сжимающая его член, вновь Рон и вновь Гермиона, смеющаяся над его шутками... Гнев, боль, отчаяние, апатия, бессмысленные полеты под дождем, вновь боль, боль, боль... Гарри попытался приподняться — это получилось на удивление легко. Исчезли неприятные ощущения из спины и головы, даже многострадальная правая рука зажила — для верности юноша провел несколько несложных манипуляций, сгибая и разгибая конечность, шевеля пальцами. А потом его накрыло внезапным осознанием: черт, сегодня же понедельник!!! Рывком скинув с себя больничное одеяло, он вскочил с кровати, и тут же чуть не рухнул обратно. Когда головокружение прошло, Гарри надел очки и огляделся. Его метла мирно стояла в углу, мантия, уже починенная и почищенная, висела на стуле возле койки. Наконец, с некоторым страхом, Гарри перевел взгляд на часы — они показывали шесть утра. Издав вздох облегчения, он направился к выходу. Уже почти покинув медпункт, Гарри заметил, что дверь в кабинет мадам Помфри приоткрыта. Помявшись некоторое время, он все же постучал и тут же заглянул. Женщина сидела за столом и, несмотря на раннее время, заполняла какие-то бланки. — А, мистер Поттер, уже на ногах! Как вы себя чувствуете? — Отлично! — Гарри не врал — его физическое состояние, с учетом вчерашнего падения с метлы, было великолепным. Ну а душевные раны были вне компетенции школьный медсестры. — Если почувствуете головокружение или боль в руке — сразу приходите! — добродушие на лице мадам Помфри просто с удивительной скоростью превращалось в строгость. — И постарайтесь больше не травмироваться! Неделю в школе, а вы уже дважды посетили медпункт! Гарри кивнул. Ему самому осточертело бывать здесь так часто. Перед завтраком нужно было непременно зайти в спальню — оставить метлу, переодеться, принять душ. Гарри чувствовал, как от него слегка разит, правда это был запах чистого пота, резкий, но не тяжелый. До портрета он добрался без приключений, а вот в гостиной его ждало непреодолимое препятствие в виде сидящей в одном из кресел Гермионы. Заметив знакомую копну волос, Гарри резко остановился, чувствуя, как у него буквально немеют пальцы на ногах. Что она тут делает в такую рань? Он собирался было спросить, но тут осознал, что девушка спит. Несмотря на напряженную позу, она совершенно точно дремала, негромко посапывая. Гарри не знал, как ему лучше поступить? Пройти мимо, остаться незамеченым? Или разбудить Гермиону? Она ведь не просто так уснула в гостиной! Внезапно его сердце сжалось от самого прекрасного на свете предположения: "Она уснула здесь, потому что ждала меня!" Эта мысль казалась такой простой и такой правдивой, что Гарри готов был рассмеяться от нахлынувшей на него радости. Помедлив еще немного, разгоняя последние сомнения, он наконец приблизился к креслу и присел рядом с подругой. Прежде, чем разбудить Гермиону, Гарри некоторое время любовался тонкими чертами ее миловидного лица. Темные выразительные брови еле уловимо нахмурены, как будто она уснула с таким выражением, длинные подрагивающие ресницы бросают тень на щеки. Но сейчас взгляд Гарри притягивали четко очерченные губы, которые были слегка приоткрыты, словно приглашая к поцелую. Нет, Поттер, нельзя этого делать. Не сейчас, когда она так беззащитна! Гарри протянул руку, провел пальцами по воздуху в каком-то сантиметре от губ девушки, поймав подушечками теплое дыхание. Удивительно, но сейчас, рядом с ней, в нем не было ни гнева, ни обиды. Тот факт, что она помирилась с Роном, посвятила тому время, которое обещала уделить Гарри, казался сейчас незначительной мелочью. Глядя на эти подрагивающие ресницы и приоткрытые губы, Гарри испытывал только всепоглощающую нежность, желание прижать эту хрупкую девушку к груди. Он понял, что его собственные губы вот уже несколько минут растягивает неподвластная ему улыбка. Он смотрел на спящую Гермиону и уже не жаждал раздеть и трахнуть, он хотел лишь защитить ее, укрыть от всего непонятного и неприятного своим телом. В этот момент Гермиона дернулась и открыла глаза, немного красные и опухшие со сна, но от того не менее красивые. — Гарри? — секунду-другую она смотрела на него с недоверием, словно пыталась понять — не снится ли он ей. Затем ее маленькая и как обычно ледяная ладошка провела по щеке, пропуская через все тело Гарри мощный электрический разряд. Он непроизвольно закрыл глаза, шумно втянул воздух, пропитанный ее запахом, поддаваясь на эту незатейливую ласку. Рука дошла до его подбородка, затем пальцы несмело скользнули на шею, но тут же исчезли. Гарри открыл глаза и посмотрел на Гермиону, которая выглядела одновременно взволнованно и... — Какого черта, Гарри Джеймс Поттер?! Где ты был? Где тебя носило всю ночь?! ...и разгневанно. О да, Гермиона была неимоверно разгневана! В карих глазах не осталось и следа сонливости, волнение тоже очень скоро расплавилось в огне, который, кажется, реально мог обжечь. Гарри отпрянул, нахмурился. Гермиона никогда прежде так не злилась на него и он решительно не знал, что с этим делать. Она резко выпрямилась в кресле и сложила руки на груди. Между бровями пролегла морщина, которая совсем не красила милое лицо. Гарри стало не по себе: он ожидал от нее нежности, такой же, какую он источал мгновение назад. Такой же, какая пару секунд исходила от пальцев, гладящих его лицо. Однако сидящая перед ним девушка была похожа скорее на фурию, чем на нежное создание. — И что ты молчишь? — голос Гермионы сорвался, а в следующую секунду она плотно сжала губы, и Гарри с ужасом заметил, как огонь в ее глазах вот-вот затушат подступившие слезы. — Гермиона! Ты... ты чего? — начав фразу на повышенных тонах, ее окончание Гарри произнес тихо, осторожно. Вместо ответа Гермиона спрятала лицо в ладонях, задушено всхлипнув. Гарри было достаточно этого короткого всхлипа. Он вскочил, опустился на подлокотник кресла и резким движением привлек подругу к груди. Она вцепилась в его мантию, как тогда, по пути на стадион, и затряслась в беззвучных рыданиях. — Гермиона... Ну что ты? — Гарри беспомощно гладил дрожащую спину, другой рукой зарывшись в густые волосы. — Ты... исчез... неизвестно куда... не пришел ночевать... Рон... ни черта не знает... я с ума чуть... ну что ты за идиот? — девушка всхлипывала почти через слово, Гарри серьезно испугался, что у нее может начаться истерика. Он пропустил мимо ушей и упоминание о Роне, и обвинения в идиотизме. Важно было одно: Гермиона волновалась за него! Она всю ночь провела в гостиной, дожидаясь своего непутевого друга! От этой мысли грудь Гарри наполнилась чем-то... легким, приятным, щекочущим его изнутри. Гермиона продолжала всхлипывать, хотя плечи ее вздрагивали уже заметно реже. Гарри бездумно уткнулся подбородком в ее макушку — девушка этого будто и не заметила, так и сидела, пряча лицо у него на груди. Гарри вдруг вспомнил, что пахнет не лучшим образом. Сжав плечи девушки, он отстранил ее от себя и смущенно посмотрел в заплаканное лицо, в котором уже не было гнева — Гермиона глядела на него устало и немного отрешенно. — Прости, я со вчерашнего утра не был в душе, — промямлил Гарри. Девушка сглотнула, пожала плечами, которые он все еще сжимал, отвернулась. — Гермиона! — Гарри аккуратно взял ее за подбородок, возвращая зрительный контакт. Она не возражала, просто смотрела на него грустными глазами. Гарри вдруг почувствовал, насколько неприятно ему видить в этих глазах слезы. Особенно, когда причиной этих слез стал не тупица Рон и не паскудный Малфой, а он сам! — Слушай... — он неосознанно погладил ее подбородок указательным пальцем, от чего Гермиона вздрогнула. Гарри поспешно убрал руку. — Я не думал, что ты... Ты заметишь мое отсутствие и будешь переживать... Это была правда. Он представить себе не мог, что Гермиона проведет ночь в кресле в общей гостиной, дожидаясь его возвращения. Она вздохнула, покачала головой — этот жест заставил Гарри чувствовать себя провинившимся первокурсником. Он наконец-то отпустил плечи девушки, потер внезапно вспотевшие ладони о колени. — Гарри, ты мой друг, — ох, как же ранит это слово! — конечно я переживаю! Гарри почувствовал, как нечто легкое и приятное в его груди сжимается, оно больше не распирало и не щекотало его, а скорее царало изнутри. — Ладно... Прости... — Что вчера произошло? Гарри медлил. Ему казалось, что рассказ о падении с метлы и ночи в медпункте спровоцирует, во-первых, жалость подруги, во-вторых, — кучу новых вопросов. Ни того, ни другого ему не хотелось. — Гарри! — холодные ладошки Гермионы обхватили его лицо, ее глаза, вновь наполняющиеся тревогой, смотрели на него выжидающе. Гарри напрягся: приоткрытые губы девушки снова были в опасной близости от него. И ее запах... Собравшись с силами он уже открыл было рот, чтобы соврать что-нибудь, как вдруг их обоих отвлек резкий звук. Дверь, за которой располагалась ведущая в комнаты мальчиков лестница, распахнулась, из нее вылетели Дин, Симус и Рон. Ну, конечно же Рон. Последний остановился так резко, что можно было легко представить прозрачную стену, в которую он вписался. Уши рыжего вспыхнули, и Гарри понимал, от чего: он мысленно посмотрел на себя и Гермиону глазами Уизли и мстительно расхохотался. Про себя, естественно. Самым приятным было то, что Гермиона продолжала сжимать его лицо своими ладонями. Не нужно было обладать богатейшей фантазией, чтобы увидеть в этом жесте планируемый или даже прерванный поцелуй. Кажется, Рон увидел именно это. Гермиона запоздало отдернула ладони от лица Гарри, а он медленно, почти картинно поднялся на ноги. — Гарри! Привет, ты чего это, летал всю ночь? — добродушный Симус как ни в чем не бывало протянул ему руку для приветствия. — Ну, почти, — усмехнулся Гарри, пожимая руку Симусу и Дину. Рон не двинулся с места, он напряженно переводил взгляд с Гарри на Гермиону и обратно. — Привет, Рон! — Гарри сказал это своим лучшим беззаботным тоном, внимательно наблюдая за реакцией друга. Рон дернулся, как будто с него сняли заклинание обездвижения. Сжал правую руку в кулак, а затем нехотя протянул ее Гарри. Рукопожатие получилось напряженным и Гарри готов был поклясться, что пальцы Рона сдавили его ладонь сильнее, чем надо. Он решил не мстить — в конце концов это он сейчас оказался в выигрышном положении, это его лицо минуту назад сжимали такие нежные пальцы Гермионы. В гостиной повисла неловкая тишина. Гарри разорвал затянувшееся рукопожатие, повернулся к немного смущенным одногруппникам и изобразил максимально правдоподобную копию искренней улыбки. — Мне просто необходим душ, если займете мне место в Большом зале, я буду очень рад. Не дожидаясь ответа он отправился к лестнице. От него, тем не менее, не скрылось движение Рона: тот резко развернулся в сторону Гермионы, все еще сидящей в кресле. Девушка поднялась и, не сказав ни слова, направилась в свою спальню. Гарри улыбнулся. Уже стоя под едва теплым бодрящим душем, он размышлял о том, что произошло в гостиной. На одну чашу весов он сложил волнение Гермионы, ее сон в гостиной, ее слезы и, главное, прикосновение ее рук, ее лицо, так близко от его собственного, ее губы... На другую чашу камнем, валуном, обломком скалы упало слово "друг". Гарри не мог понять силу этого слова. Значит ли оно, что Гермиона никогда не допустит мысли о каких-то иных отношениях с ним, кроме дружеских? Или это просто слово и ничего больше? Это терзало, бесило, это слово... Гарри закрыл глаза, подставляя лицо струям воды. Внезапно его настиг флешбэк: руки Джинни на его животе, ее обнаженная грудь, ловкая ручка, сжимающая его возбужденный член. Так, стоп! Что это делает здесь, рядом с мыслями о Гермионе? Гарри с силой потер лицо, потряс головой, вытряхивая из нее всякие воспоминания о субботнем инциденте. Это все из-за похожей обстановки, не более! Только это блять никак не объясняет твой стояк! Он стыдливо уставился на свой напряженный орган. Какие мысли вызвали возбуждение? Воспоминания о какой девушке привели его в такое состояние? К своему ужасу он осознал, что не может сказать точно. Просто не уловил момента, мысль об одной наплыла на другую... Гарри резко повернул вентиль — на него хлынула ледяная вода. Тут же заломило все тело, но он терпеливо ждал, когда спадет эрекция, а голову покинут все ненужные мысли. Затем наспех вытерся, надел свежую одежду и отправился на завтрак. Лучше пока ни о ком не думать, а то он стал каким-то слишком легко возбудимым... К тому времени, как он спустился, многие студенты уже закончили есть, однако Дин и Симус все еще сидели за столом, дожидаясь Гарри. Рона с ними не было. — Эй, Гарри, рассказывай, куда это ты пропал на всю ночь? — Симус ткнул Гарри локтем в бок и подмигнул. — Да, мы тут спорим — взял ты метлу в качестве прикрытия или реально использовал ее по назначению, — усмехнулся Дин. Он не выглядел таким подавленным, как в субботу, видимо расставание с Джинни уже не так сильно не печалило парня. Гарри положил себе еды, посмотрел на сокурсников с расслабленной улыбкой. Им можно было не врать, они неплохие ребята, да и не станут его жалеть. — На самом деле я решил полетать, попробовать некоторые финты, с одним не справился, так что грохнулся с метлы. Дин присвистнул, Симус стер сальную улыбочку с лица. Однако в целом они отреагировали примерно так, как и хотел Гарри: без кудахтанья и лишних вопросов. Поболтав еще немного о квиддиче и домашнем задании, за которое ни один в выходные не садился, они отправились на урок. На заклинаниях Гарри сел с Симусом, а к Дину подсел угрюмый, молчаливый Рон. Такая рокировка произошла как будто бы случайно, однако по тому, как Финиган и Томас переглядывались все занятие, было понятно: безмолвная ссора Гарри и Рона не прошла мимо их внимания. Гарри почти не смотрел по сторонам, но чувствовал, как в его спине под взглядом Уизли планомерно прожигается дыра. Наплевать. Раз или два он глянул на Гермиону, сидящую чуть левее и на два ряда ближе к преподавателю. Компанию ей составил Невилл, и Гарри, в сущности, был рад, что она не остается одна, пока они с Роном ведут себя как идиоты. В целом понедельник прошел для Гарри вполне сносно, несмотря на негативные флюиды, источаемые безмолвствующим Роном, а также отстраненность Гермионы, которая старалась не подходить к мальчишкам. Даже странно, что весь день они находились рядом, хотя не обмолвились и словом. Они будто приняли негласное соглашение: не общаться с Гермионой и держаться друг у друга на виду. После ужина Гарри нагнала профессор Макгонагалл и он только в этот момент вспомнил о предстоящей отработке в компании Джинни. — Мистер Поттер, в восемь я жду вас возле своего кабинета. Пожалуйста, не опаздывайте. Гарри покорно кивнул и отправился в башню Гриффиндора, чтобы скинуть вещи и сменить мантию на более повседневную одежду. Ему было любопытно, что приготовила для них декан, однако еще любопытнее было посмотреть на поведение Джинни. Продолжит ли она игнорировать его? Или изберет иную модель поведения? Он не видел девушку целый день, возникла даже дурацкая мысль, что и она вздумала его избегать. Однако сбежать с отработки она никак не могла... Без десяти минут восемь Гарри выбрался из проема за портретом Полной дамы и отправился к кабинету Макгонагалл. Он шагал по темным коридорам замка и не понимал, почему весь вечер не может перестать думать о чертовке? Неужели она так сильно задела его? Неужели в нем говорит глупое мальчишеское самолюбие? Он не считался с Джинни, потому что своим поведением она ясно дала понять, что готова с ним на всё. Поэтому он воспринимал ее как раздражающий, но все же неотъемлемый элемент своей хаотичной ныне жизни. А что сделала она? Отвернулась от него и больше двух дней избегала? Этого самолюбие Гарри никак не могло принять. Он заметил ее рыжую гриву, как только свернул в коридор, ведущий к кабинету Макгонагалл. Джинни стояла к нему спиной и что сразу бросалось в глаза, так это неприлично короткая юбка в легкомысленную складочку, едва прикрывающая стройные ноги девушки. Гарри почувствовал, как ёкнуло сердце: он решительно не знал, как стоит сейчас вести себя с Джинни. Притвориться, что ничего не было? Да, пожалуй, это самая безопасная тактика. Она оглянулась на его шаги и тут же снова отвернулась, как будто к ней приближался не Гарри, а миссис Норисс. — Привет. — Гарри не знал, что еще добавить. Джинни лишь кивнула в ответ. Проглотив резко возникшее желание поговорить с ней, Гарри отвернулся в противоположную сторону. Что он может ей сказать? "Джинни, давай забудем о твоих грязных домогательствах в душе и снова станем добрыми друзьями"? Смешно. Дружба? Ты что, действительно полагаешь, что мне нужна от тебя дружба?! Слова Джинни зазвенели в ушах, вновь воскрешая воспоминания субботнего дня. Гарри поежился: скорей бы пришла Макгонагалл и разрядила эту напряженную обстановку. Профессор трансфигурации не заставила себя долго ждать, опоздав всего на минуту. — Простите меня, мистер Поттер, мисс Уизли, я задержалась у директора. Следуйте за мной. Джинни пошла почти рядом с Макгонагалл, Гарри предпочел немного отстать. Ему не давали покоя голые ноги девушки: зачем она вырядилась так на отработку? Все ведь знаю, что обычно наказания заключаются в физическом труде, поэтому студенты надевают старые и удобные вещи, вроде потертых джинсов и простой черной футболки, которые выбрал Гарри. Они остановились у старого класса, в котором уже давно не проводились занятия. Профессор МакГонагалл открыла его, взмахом палочки зажгла свечи на старой люстре. Кабинет оказался большим и жутко захламленным. — Это старый кабинет трансфигурации, — пояснила декан, — здесь планировали сделать ремонт, но тому помешали события второго курса вашего обучения. Гарри и Джинни невольно переглянулись: в тот год он спас ее от смерти в Тайной комнате. Как же давно это было... Поток воспоминаний прервал голос профессора Макгонагалл. — Здесь осталось немало научных трудов по трансфигурации вон в тех шкафах в противоположном конце класса — у меня руки так и не дошли их разобрать. Их нужно внести в библиотечный каталог с полными описаниями. Позже я попрошу вас отнести книги в библиотеку. — Гарри и Джинни почти синхронно кивнули. — Также здесь произошла небольшая авария, — МакГонагалл нахмурила тонкие брови, указывая на одну из парт, покрытую непонятной коркой. Гарри поморщился. — Это необходимо очистить. Обычная очищающая магия здесь не помогает, попробуйте сделать это руками. Работы не так много, думаю вы справитесь за один вечер, может за два. Затем вы получите новое задание. Напоминаю, молодые люди, что вы должны отрабатывать в течение всей недели, до пятницы включительно! Ну же, приступайте! С этими словами Макгонагалл вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь. В классе повисла почти осязаемая тишина. Гарри откашлялся, глядя на Джинни, которая стояла к нему спиной. — Кхм, давай я займусь этим мерзким пятном, а ты книгами, идет? Девушка не отвечала. Она прошлась вдоль ряда парт к двери, попутно разглядывая картины на стенах. Все они изображали стадии трансфигурации различных предметов и существ. — Эм, Джинни? Если не хочешь, можешь не разговаривать со мной, но давай поскорей отделаемся от этого наказания, — Гарри чувствовал, как на него накатывает раздражение. Джинни как раз дошла до двери. Она приоткрыла ее, выглянула в коридор, затем захлопнула и, вынув из рукава палочку, запечатала ее заклинанием. — Какого черта, Джинни?! — Гарри вмиг напрягся, в то время как девушка развернулась к нему и одарила его нахальной улыбкой. — Ох, Гарри, ты снова будешь истерить? Расслабься уже! — Джинни приблизилась, но подходить вплотную не стала, усевшись на ближайшую к юноше парту. Гарри потер вспотевшие ладони о джинсы. — Джинни, слушай, я думал, мы выяснили перспективы наших... хм, отношений еще в субботу. — Гарри старался говорить спокойно, даже безразлично, но длинные голые ноги девушки и глубокий круглый вырез ее кофточки отвлекали его, сбивали с мысли. — Гарри, я не хочу так просто сдаваться. Ты мне небезразличен. Но я не собираюсь кидаться на тебя — я осознала свои ошибки. — На лице Джинни играла все та же наглая улыбка, а руки девушки легко, как будто невзначай, касались то ее груди, то длинной шеи, то ног. Гарри вздохнул. Он понимал, что за игру затеяла чертовка и не собирался ей подыгрывать. Собрав в кулак всю свою силу воли, он развернулся и направился к шкафам, которые нужно было разобрать. Не собираешься кидаться, значит? Что ж, отлично, проверим, хозяйка ли ты своему слову, Уизли! Кажется, девушка не собиралась двигаться с места. Это бесило. Открыв первый шкаф, Гарри закашлялся от пыли. Книг здесь было немеренно и он не собирался разгребать их в одиночестве. — Или ты помогаешь мне с этими чертовыми книгами, или я прошу Макгонагалл назначить мне другое наказание, подальше от тебя, — бросил он через плечо. — А ты заставь меня, — сладким голосом протянула Джинни. Сучка, снова играть со мной вздумала? Посмотрим, насколько ты чувствительна к физической боли! Гарри резко развернулся и решительным шагом направился к Джинни. Ничто не могло остановить его, кроме... Когда их разделяла всего пара шагов, девушка резко раздвинула ноги, до этого сложенные одна на другую. Короткая юбка, которая от этого движения задралась еще выше, никак не прикрывала то, что было под ней. И уж конечно она никак не скрывала того факта, что под ней не было трусов. Гарри остановился как вкопанный: Джинни сидела перед ним с широко разведенными ногами, беззастенчиво выставив напоказ все свои прелести. — Джинни, ты... — он захлебнулся словами, рвущимися наружу. Девушка приложила свой длинный палец к губам. — Тише, Гарри, не приближайся, иначе я закричу. — Чего? — Гарри уже совершенно не понимал, что происходит: Джинни сидит в полуметре от него без трусов, но при этом просит не приближаться? Что за бессмысленный спектакль?! Ему хотелось подойти, дать девушке хорошую затрещину, выгнать ее из кабинета, но все, что он делал — это стоял на месте и прикладывал все силы к тому, чтобы смотреть ей в глаза, а не в то место, где сходились нагло раздвинутые ноги... Джинни улыбалась. Она видела, как напряжен Гарри и неприкрыто наслаждалась этим. Приоткрыв рот она медленно облизала палец, которым только что призывала его к тишине. Гарри шумно сглотнул, чувствуя, как резко пересохло в горле. — Раз не хочешь доставлять мне удовольствие, я сделаю это сама, а тебе пусть будет стыдно, — прошептала девушка, а в следующую секунду погрузила облизанный палец во влагалище, сопровождая это протяжным стоном. Гарри почувствовал, как моментально напрягся его член, от вида того, как Джинни беззастенчиво ласкает себя. Это нужно было прекратить, вот только... Вот только он уже не мог оторваться от пальцев девушки, поглаживающих наливающийся кровью клитор, то и дело скрывающихся в недрах все больше увлажняющегося лона. Такие пошлые и такие возбуждающие влажные звуки, сплетающиеся с томными стонами Джинни вводили Гарри в оцепенении. Он чувствовал, как нарастает его эрекция, отчаянно борясь с желанием выпустить член из тесных джинсов и устроить ему разрядку. Движения Джинни стали ритмичнее, стоны отрывистей. Она заерзала по парте, начала слегка покачивать бедрами. Глаза ее были закрыты, голова слегка откинута. Она то и дело закусывала и облизывала губы, и в этом было столько неприкрытого эротизма, что Гарри едва сдержал стон. Он снова посмотрел на ее промежность — из влагалища сочился сок, клитор и половые губы припухли от постоянного трения. Это зрелище было непривычным для Гарри, но оно возбуждало на уровне подсознания, давило на первобытные инстинкты. Захотелось припасть к этому ртом, погрузить в растянутое пальцами влагалище язык... Гарри закрыл глаза, стараясь выкинуть эти неуместные, грязные мысли из головы. Этого она и добивается! Ждет, что он бросится на нее и оттрахает прямо здесь, посреди старого пыльного кабинета трансфигурации. Думает, что он тупой похотливый бабуин, которому достаточно показать влажную промежность, чтобы он перестал думать головой и переключился на мышление тем, что болтается между ног! Да, у него стояк, но это физиология, всего лишь долбанная физиология. Стоны Джинни стали громче. Она уже даже не стонала, а вскрикивала. Гарри против собственной воли открыл глаза и увидел, как девушка быстро-быстро трет влажный от обильной смазки клитор, второй рукой с побелевшими костяшками сжимая край парты. Еще пара движений и она вскрикнула в последний раз, затряслась всем телом, резко сдвигая ноги, сжимая бедрами ладонь, все еще судорожно лаская себя. Напряжение в штанах юноши стало невыносимым, опустив глаза он увидел, что член просто безобразно оттопыривает ширинку. Если она это заметит... — Я смотрю, тебе понравилось мое маленькое представление, — хриплый голос Джинни заставил Гарри вздрогнуть. Он поднял глаза на ее раскрасневшееся лицо. В глазах девушки читалось неприкрытое желание. — Мне кажется, тебе тоже не помешает разрядка. Джинни спрыгнула с парты, Гарри инстинктивно отступил на шаг назад, соображая, где его палочка. Кажется, в заднем кармане джинсов. Да, определенно там. И что ты собираешься делать? Обездвижешь ее и бросишь здесь? — Хватит убегать от меня, Гарри, зачем нам эти игры в догонялки? Давай лучше поиграем во что-то более интересное, — Джинни наступала, одновременно с этим облизывая пальцы, которыми только что удовлетворяла себя. Гарри остановился. Он что, убегает от какой-то девчонки? От похотливой, развратной, лишенной всяких комплексов, но все же девчонки? Это же просто смешно! Глубоко вздохнув, он резко двинулся на Джинни, заметив, как та сразу изменилась в лице. Она уже собиралась ему что-то сказать, что-то пошлое и наверняка возбуждающее, но Гарри схватил ее за плечи и сильно встряхнул, так, что ее зубы громко клацнули. Не дав ей очухаться, Гарри притянул Джинни к себе и зашипел ей в лицо: — Послушай меня, милая моя. Твои домогательства не приведут ни к чему! Я мог бы просто трахнуть тебя, но я не хочу! Мне не нужен бездумный перепихон с тобой, Джинни, пойми! Девушка молча хлопала глазами. Однако Гарри быстро сообразил, что это лишь отвлекающий маневр. Точнее, он это почувствовал, когда рука Джинни торопливо прошлась по его прессу и устремилась к ширинке. Гарри резко опустил свои руки ниже и теперь прижимал локти Джинни к бокам, не давая ей двигаться. — Услышь меня, извращенка чертова! Я не буду тебя трахать! Можешь делать что угодно — ты не станешь для меня более желанной! Может, мой член и встает на тебя, но мое сердце не вздрагивает, как бы ты ни старалась! Джинни прищурилась. Потом дернулась, скидывая руки Гарри со своих локтей. — Ох, ну надо же! Гарри Поттер — святоша! Секс только по любви, а? — Джинни скривилась, как будто говорила о чем-то отвратительном. В ее взгляде сквозило разочарование и обида. Гарри понимал, что она пытается посильнее задеть его. — Не понимаю, что с тобой случилось, Джинни, ты ведь всегда была такой... — Какой? — девушка почти перешла на крик, — какой, Поттер? Тихоней? Забитой?! Да пошел ты! Ты никогда даже не пытался узнать меня — великий Гарри Поттер, чертова звезда! — Я.. Разве? — Гарри растерялся: неужели он и правда вел себя высокомерно? — Столько лет сохла по тебе, как дура! — Джинни прижала руки к лицу, отвернувшись от Гарри. — И вот решила, что пора раскрыться, обратить внимание на кого-то еще, раскрепоститься, в конце концов! А тебе оказывается и это не нужно! Гарри не знал, что ответить. Поведение Джинни казалось ему вульгарным, слишком распущенным. Он не мог точно ответить себе, воспользовался бы он ей, не будь страсти к Гермионе, но ему хотелось верить, что нет. — Джинни, ты всегда мне нравилась... — Не ври! — взвизгнула девушка, поворачиваясь к нему. Ее глаза были полны слез. — Ты нравилась мне, как человек, — поправился Гарри. Джинни уткнулась лицом в ладони, ее плечи мелко затряслись. — Но то, как ты ведешь себя сейчас... Это ужасно. Джинни медленно убрала руки от лица, поджала губы. — Знаешь, что, Поттер, не учи меня, как я должна себя вести! И знаешь, что еще? На тебе свет клином не сошелся, ты понял? Любой в этой школе отдал бы многое, чтобы залезть мне в трусы! И если тебя это не интересует, поверь, я найду того, кто не побоится сделать это! — Джинни развернулась и размашистым шагом пошла к двери, на ходу снимая заклинание. Дернув дверь на себя, она вдруг обернулась, на губах снова играла кривая ухмылка. — Что-то подсказывает мне, что это потому, что ты до сих пор девственник, правда? — улыбка стала шире. — Ты идиот, Гарри! Я могла бы подарить тебе незабываемые мгновения, а ты выбрал дрочку в душе — что ж, удачи! Она вышла, громко хлопнув дверью, а Гарри устало опустился на ближайшую парту. Слова Джинни не слишком сильно ранили его, скорее прошли по касательной. Быть девственником в 16 лет — не так уж страшно. Тем более в ближайшее время он планировал исправить это. С той, к кому испытывал настоящие чувства. Как и где? Гарри не знал. Но отчего-то сейчас он был уверен — это случится во что бы то ни стало.