Просто друзья?

1

— Подъем! Гарри вздрогнул от вонзившегося в его сознание крика. Черт, Рон, зачем так орать? — Сегодня погодка — просто супер, так что необходимо сбежать из дома, пока мама не заставила нас перебирать картошку или разгномливать сад! — веснушчатое лицо с хитрым прищуром на секунду возникло в поле зрения и тут же исчезло. Гарри поежился и снова накрылся одеялом. Ему хотелось вернуться в сон, из которого его так беспардонно вырвал Уизли. Лужайка, похожая на ту, что раскинулась недалеко от Норы, колокольчики, источающие сладкий, едва уловимый аромат, Гермиона в легком голубом сарафане, лежащая перед ним на животе и играющая с травинкой... — Э-э-эй, дру-у-уг! — ощутимый толчок в плечо. Поляна, колокольчики, Гермиона — все в мгновение ока превратилось в прах. Гарри всеми силами постарался подавить ненависть к Рону. Это всего лишь сон, сон, твою мать! На кухне пахло жареным хлебом. Миссис Уизли пододвинула к ним тарелки с омлетом и тостами. — Какие планы, мальчики? Рон послал Гарри многозначительный взгляд "вот оно, друг, пора бежать!" — Ну, мы собирались погулять, знаешь, показать Гермионе и Гарри окрестности... — О... Хорошо! И правда, ребятам стоит развеяться! — миссис Уизли источала понимание и заботу, хотя было ясно, что она сожалеет о потере рабочей силы. Спустя двадцать минут они уже были на улице. Пришлось подождать, пока девчонки соберутся, все это время Рон избегал взглядов матери. Благо, миссис Уизли решила не донимать мальчиков и очень скоро ушла с кухни. Появление Гермионы ознаменовалось ее запахом — манящим, едва уловимым. Она спускалась тихо, но Гарри готов был поклясться, что его накрыло этим ароматом еще в тот момент, когда она шагнула на площадку третьего этажа. Черт, черт, черт, разве это нормально?! Ему хотелось броситься ей навстречу, сжать в объятиях, впиться в губы и одновременно с этим зарыться в землю. Поглубже, чтобы никто не нашел. — Ну что, Джинни, сводим их в Чащу Эрика? — Рон распахнул и без того огромные глаза и пошевелил пальцами, как бы нагоняя загадочности. Гермиона громко фыркнула и, взглянув на Гарри, закатила глаза. Покачала головой. Как будто хотела сказать "Ты только послушай этот бред". Сердце Гарри на миг сжалось, словно его схватила огромная рука, а потом резко увеличилось в десятки раз, заполнив не только грудную клетку, но и весь организм. Странная реакция. Дурацкая... Это же просто Гермиона! — Глупости, Рон! — Джинни, похоже, не собиралась подыгрывать брату. — Но мы можем сходить в поселок. Уверена, у ребят отлично получится прикинуться маглами. Гермиона и Гарри вновь непроизвольно переглянулись, отчего у последнего сжалось горло, а в животе что-то ощутимо зашевелилось. — Как бы вам на нашем фоне не выглядеть сумасшедшими — засмеялась Гермиона. Гарри смог выдавить из себя лишь жалкое подобие улыбки, в надежде, что она не покажется друзьям мерзким оскалом. До деревни было минут двадцать пути. Все это время Гарри ощущал себя долбаной Русалочкой из магловской сказки: каждый шаг — боль. Гермиона шла рядом, то обгоняя его, то отставая, секретничая о чем-то с Джинни. И всякий раз он чувствовал острую иглу то в сердце, то в легких, то в горле. Наконец они пришли, тут же наткнувшись на захолустный бар. — Зайдем? — глаза Рона горели — ему явно не терпелось попробовать магловского алкоголя. — Днем? — Гермиона скривилась. Гарри молчал. В его воображение помимо воли уже заползали идиотские картинки, в которых расслабленная алкоголем Гермиона прижимается к нему, утыкается лицом в сгиб между плечом и шеей... — Гарри! — Джинни смотрела на него выжидающе. Кажется, она что-то спросила... Ох! Он выдавил виноватую улыбку. — Ты в последнее время как будто не с нами, постоянно где-то витаешь, — в голосе Рона слышалась обида. — Рон, отвяжись от него, не будь таким поленом, прояви хоть каплю понимания, — Гермиона погладила руку Гарри повыше локтя — ему показалось, что на месте этого прикосновения остались глубокие пульсирующие раны. Он сжал зубы, чтобы не застонать. — Так, что мы тут обсуждаем? — спросил, обводя друзей взглядом, в котором, он надеялся, не были заметны терзавшие его мысли. — Рон предлагает зайти в бар, я считаю это дикостью, а Джинни решила поиграть в Швейцарию и выбрала нейтральную позицию, — Гермиона как будто объясняла ему какую-то тему по истории магии. Гарри поймал себя на мысли, что его больше не раздражает этот тон. — В итоге наши дальнейшие планы в твоих руках. Гарри помотал головой, как будто это могло выгнать назойливые картинки о захмелевшей Гермионе. — Рон, ты сам сказал, что погода просто супер! Пойдемте погуляем, этот бар никуда не денется, в конце концов. Рон насупился — опять все решил Мальчик-который-выжил, — а Джинни потащила их в сторону центральной деревенской улицы. Гарри чуть отстал и теперь мог свободно любоваться стройными ногами Гермионы, которые почти не скрывал легкий сарафан. Стоп! Остановись, что ты делаешь? О чем ты думаешь сейчас? О ногах Гермионы?! Гарри почувствовал, что его замутило. Хотелось выблевать эти больные мысли, терзающие его, не дающие спокойно проводить время с его подругой, черт, соратником! Эти резкие перемены были похожи на внезапно охватившую его болезнь или... на действие зелья! Он бросил еще один взгляд на Гермиону, которая в этот момент забегала вслед за Джинни в продуктовую лавку. Нет. Нет, бред какой-то, Гермиона не стала бы подмешивать ему приворотное зелье, какая глупость! — Эй, друг, приземлись ненадолго, поговори со мной, а то я с ума сойду от этой девчачьей трескотни! — кажется, Рон уже не сердился. Он закинул руку на плечо Гарри и потащил его в магазин. — Надеюсь, у кого-нибудь есть магловские деньги. Гарри автоматически пошарил в карманах — ну, конечно, откуда там деньги, Дурсли никогда не были с ним щедры. — Давай подождем на улице, — он снова постарался изобразить на лице улыбку. Ему нужна была передышка, хотелось хотя бы пару минут не видеть копну каштановых волос, не думать о теплых внимательных глазах и не мечтать о том, как бы согреть холодные пальцы Гермионы своими губами... * * * — Неплохо для магловского захолустного магазина! — Рон первым доел свой пломбир и теперь косился на порцию Гарри, к которой тот почти не притронулся. Гарри рассеяно откусил кусочек, почти не ощущая прохладной сладости во рту. Сейчас он старательно делал вид что задумался, обратив взор за горизонт, однако на деле он был сосредоточен на Гермионе, облизывающей свое лакомство кончиком языка. Словно в бреду Гарри размышлял о том, как ему хочется стать этим мороженым, хочется, чтобы язык Гермионы оставлял влажные следы на его коже… Наваждение! Это какое-то больное наваждение, это точно зелье, заклятье или… Гермиона засунула мороженое в рот, затем медленно вытащила, слизнула каплю подтаявшего пломбира, оставшуюся на нижней губе. Гарри застонал. Мысленно, слава богу. — Эй, Гарри, у тебя пломбир потек, — Рон в своей излюбленной манере ощутимо ткнул друга в бок. Гарри вздрогнул, перевел взгляд на подтаявший десерт у себя в руках, протянул его Рону. — Я что-то не хочу больше, будешь? Уизли не нужно было уговаривать — он схватил мороженное, облизал его, умудрившись испачкать нос и подбородок. Гарри передернуло, однако он понадеялся, что это затмит картинку в его голове. Картинку, на которой Гермиона слизывала мороженное с его подбородка, носа, губ… Гарри с ужасом ощутил пульсацию в штанах: его член наливался кровью от одних только мыслей! Он украдкой посмотрел на Гермиону, уже закончившую со своим пломбиром, — она хохотала над какими-то словами Джинни, так бурно выражая свой восторг, что тонкая бретелька сарафана соскользнула с плеча. Гарри подавил желание вернуть ее на место, сжать хрупкое плечо подруги… Ох, невыносимо! — Так что насчет бара? — спросил Рон, обсасывая деревянную палочку. Когда он успел всё слопать? — У нас денег на него не осталось, — усмехнулась Гермиона. — Уймись, Рон, если тебе так хочется выпить, попробуй отыскать тайничок Фреда с Джорджем — у них всегда что-нибудь, да припасено, — Джинни смотрела на брата с жалостью. — Да мне просто было интересно попробовать магловский алкоголь! — Уверена, он ничем не отличается от волшебного, — фыркнула Гермиона. — Кто за то, чтобы прогуляться до другого конца деревни? — Ну пойдемте, — пробурчал Рон, с трудом скрывая разочарование. Гарри лишь пожал плечами. Ему не хотелось гулять. Если честно, ему не терпелось вернуться в Нору, закрыться в комнате и уснуть. Спрятаться от всех, потому что он чувствовал себя ненормальным извращенцем. Нет, он конечно понимал, что грезить о женских ласках в его возрасте, кажется, нормально. Однако его нестерпимо смущал объект этих грёз… Почему, почему его терзают мысли о Гермионе? Почему не о Джинни, например? Осознание того, что он страстно хочет свою лучшую подругу, хотя в течение пяти лет ни разу не задумывался о ней как о девушке, особи противоположного пола, душило. Все настойчивее в его голову лезли мысли о том, что здесь не обошлось без магического вмешательства. Гарри снова посмотрел на Гермиону, нагнувшуюся в этот момент за травинкой на обочине. Кажется, еще немного, и можно было бы разглядеть ее трусики. Он подавил желание наклонить голову. Так, спокойно, нужно просто перестать думать о ней… в таком ключе. Гарри впился глазами в спину подруги, стараясь подавить все грязные мысли, копошащиеся в голове. Его страшно отвлекали голые плечи Гермионы, еще больше — ее голые ноги. Ему вдруг стало невыносимо интересно, какова ее кожа на ощупь? Нежная, мягкая, прохладная... — Гарри, я серьезно начинаю беспокоиться, — рука Рона вцепилась в его локоть, разрушая очередную возбуждающую иллюзию. — Ты в порядке, друг? То есть я понимаю, что после того, ну… ты знаешь, после министерства… Но если ты вдруг захочешь… типа поделиться… Рон замялся — он никогда не был специалистом в вопросах сочувствия. — Я в порядке, — Гарри надеялся, что голос его звучит искренне. — Не переживай, я скоро… приду в норму. Рон похлопал друга по плечу, вкладывая всю свою заботу в этот простой жест. Гарри почувствовал неприятный укол совести — он не привык скрывать что-то от друга, но поделиться тем, что терзало его сейчас, он не мог ни ни с одной живой душой. Гарри с тоской подумал о Сириусе — смог бы он рассказать о таком крестному? Наверное, нет — умер бы со стыда! Хотя Сириус, возможно, помог бы разобраться в причинах этого… вожделения и в том, является оно естественным или навеяно с помощью магии. Что лучше? Гарри не знал. Если это зелье, от этого можно избавиться, создав противоядие. Но кто мог бы подлить ему приворотное зелье? Гермиона? Зачем? Это звучало бессмысленно даже в его голове. А если он мечтает о Гермионе потому, что она действительно каким-то неведомым образом пробудила в нем доселе дремавшие чувства… Значит, ему придется мучиться, гнать от себя навязчивые картинки, меньше общаться с подругой, пока наваждение не спадет. Все эти неадекватные мысли представлялись ему чем-то, вроде болезнетворных микробов, которых так боялась его тетка Петунья. Стоило ее Дадлику разок шмыгнуть носом, как она тут же пичкала его таблетками, сиропами, настойками. Может, Гарри тоже нужна пригоршня таблеток? Выпил и перестал смотреть на Гермиону... так. Мысль о Дадли, шмыгающем мясистым носом немного отвлекла, но его спасительный образ очень скоро был отвергнут подсознанием. Выкинуть из головы Гермиону оказалось не так просто. Гарри начал спешно искать новые отдушины. Нужно мыслить здраво. Они скоро вернутся в школу, и там всё обязательно встанет на свои места: Гермиона снова превратится в умницу, пропадающую в библиотеке и без конца поучающую их с Роном. А Гарри снова станет Гарри, не мечтающим страстно целовать Грейнджер, гладить ее бедра, прижимать ее к стене в темном коридоре… И откуда он этого набрался? Из рассказов Фреда и Джорджа, не иначе. Близнецы были не только главными весельчаками школы, но и пользовались успехом у женской половины Хогвартса. И изредка делились с "младшими товарищами" историями о своих похождениях. Естественно, без имен. "Мы ведь джентльмены, черт нас дери!" — любил поговаривать Фред, подмигивая своему близнецу. Погруженный в мысли, Гарри не заметил, как они добрались до края деревеньки. Перед ними раскинулись живописные холмы, покрытые свежей, благоухающей зеленью. Некстати вспомнилась поляна с колокольчиками из сна. — Не знаю, как вам, а мне безумно хочется поваляться в траве! Там еще где-то земляника есть: можно наслаждаться, не двигаясь с места! — Джинни мечтательно закатила глаза и, не дожидаясь друзей, зашагала в сторону ближайшей полянки. — Все лучше, чем работа по дому, — усмехнулся Рон и направился следом за сестрой. — Ты идешь? — Гермиона одной рукой обхватила Гарри за плечо. — Ого, когда это ты успел так раздаться вширь? Она засмеялась, прижимаясь к Гарри, окуная его в свой легкий яблочный аромат, ускоряя его пульс. Еще секунда и он прижал бы ее хрупкое тело к себе и впился бы в ее губы. Это вспыхнуло в его мозгу вместе с ощущением, будто он шагнул в пустоту… Гермиона отстранилась, подарив Гарри одну из своих понимающих улыбок, и направилась к Рону и Джинни, уже расположившимся на траве, а Гарри так и остался на месте, чувствуя, что еще немного и его сердце вспыхнет в груди. — Знала бы, что мы будем валяться на травке, надела бы шорты, — заметила Гермиона, аккуратно опускаясь на колени и одергивая короткий подол сарафана. — Да ладно тебе, все свои, — захихикал Рон. — Рональд, то, что вы мои друзья, вовсе не означает, что мне захочется светить перед вами своим нижним бельем, — ответила Гермиона своим типичным учительским тоном. — Гарри, ты идешь, чего ты там застыл? Гарри медленно подошел к друзьям, присел рядом с Роном. У него возникло непреодолимое желание врезать другу, за его неуместную сальную шутку, хихиканье, масляный взгляд, которым он прошелся по плотно сжатым и едва прикрытым подолом ногам Гермионы. Так нельзя… Нельзя… нельзя, блять! Рон — твой друг. Гермиона — твой друг! Неужели ты променяешь это на непонятные эмоции, на то, что внезапно, совершенно необъяснимо тебя потянуло к девушке, которую ты доселе воспринимал исключительно как сестру? — Я не знаю, что с ним делать, он постоянно в себе, думает о чем-то… Удивляюсь, как у него еще получается ходить и есть! Вот сейчас он наверное даже не слышит, что мы говорим о нем! Голос Рона снова вырвал Гарри из липких объятий мыслей о Гермионе. Ну ничего себе, они уже в открытую обсуждают его, как будто его здесь нет! — Эй, ку-ку, я вообще-то отлично все слышу! — встрял он немного обиженно. — Ого, друг, а ты не так безнадежен! — захохотал Уизли. — Ой, Рон, да отвали ты уже от него, дай Гарри время! — Джинни бросила на брата колючий взгляд, а потом протянула руку и погладила Гарри по предплечью. Он вспомнил, как совсем недавно то же самое сделала Гермиона, от прикосновения которой его пронзил мощный электрический разряд. В том же месте, где к нему прикоснулась Джинни, не осталось даже ощущения этого контакта. Он вздохнул: его надежда на то, что странные чувства к подруге окажутся лишь проявлением полового созревания и вполне могут возникнуть к кому-то еще, разрушалась на глазах. Похоже, он хотел именно Гермиону, и это угнетало и пугало его. Нужно было что-то с этим делать, ну а конкретно в данный момент необходимо было разрядить обстановку. Гарри выдавил из себя улыбку. — Рон, если вдруг заметишь, что я лежу без движения и от меня, вдобавок, попахивает, знай: самое время начать беспокоиться! А пока тебе не о чем переживать. Друзья рассмеялись, а Гарри вздохнул с облегчением. Ему не хотелось, чтобы к нему лезли с расспросами, советами или сочувствием по поводу смерти Сириуса. Он сам себе стеснялся признаться в том, что за последнюю неделю вспомнил о крестном от силы пару раз, а все остальное время посвятил попыткам разнять демонов, грызущихся в его груди. Одни рычали "Так нельзя! Нельзя желать своего друга!", другие ластились к нему и шептали, что нет ничего, что он не может себе позволить. И это к чертовом матери сводило с ума! Пожалуй, стоит порыться в учебниках, почитать что-нибудь о приворотных зельях. Зачем? Чтобы окончательно отмести идею о магическом вмешательстве и остаться один на один с действительностью, в которой его подруга, всегда бывшая «своим парнем», превратилась для него в объект страстного желания. И на этой мысли часть внутренних демонов начинала неистово завывать, чуя, что их хозяин готов принять их сторону.