Сахар на дне | 18+

Это, наверное, к лучшему

Когда внутри грёбаная чёрная дыра, а вокруг - издевательски белые стены, пустота бытия ощущается в сотню раз ярче.

Юнги воротит от запаха медикаментов, которым он, казалось бы, уже насквозь пропитался за две недели, проведённые здесь под присмотром друзей и врачей. Он пока точно не уверен, но первые раздражали его больше. Потому что он не хотел, чтобы они видели его в таком состоянии. Он не хотел, чтобы его жалели. Жалость убивала быстрее тяжелых обезболивающих в ампулах, которые ему кололи стабильно дважды в сутки, потому что терпеть было невыносимо - он почти скулил от боли, потому что продолжал делать попытки вставать с постели. А ещё его беспокоил сам факт наличия у друзей денег на дорогостоящие лекарства. В том, что они стоили немало, как и операция шесть дней назад, он не сомневался.

- Ты не расскажешь мне? - спрашивает он Тэхёна, когда тот приходит проведать его после обеда.

Друг выглядит измотанным и неопрятным. Он устало трёт свои покрасневшие глаза, чаще обычного прикрывая веки, словно борясь со сном. Юнги уверен почему-то, что «словно» здесь лишнее, поэтому молчит некоторое время, выжидая ответ. Он искренне хочет верить в то, что ничего не случилось, что ему нужно немного расслабиться, что это просто лёгкое помутнение от бесполезного употребления утром перед едой медицинских препаратов, отдающих чрезмерной горькотой на кончике языка.

- Нет, хён, не расскажу, - выдыхает Тэхён и отводит взгляд в сторону, поправляя упавшие на глаза светлые волосы.

- Однажды я всё равно узнаю, - продолжает Юнги, думая, что всё же сможет заставить друга рассказать обо всём.

Тэхён не умел хранить секреты, об этом знали все, кто общался с ним немного больше, чем раз в неделю. Он не умел быть серьёзным, размышлять на философские темы, задавать важные вопросы, думать о последствиях своих поступков... Тэхён никогда прежде не выглядел так взросло и осознанно, как сейчас.

- Однажды, но не сейчас, - очень тихо добавляет он, похлопывая Юнги по плечу в утешающем жесте типа «всё в порядке».

Но Юнги знает, что нет, не в порядке.

Поэтому закусывает внутреннюю сторону щеки, позволяя себе задуматься о будущем, если оно у него когда-нибудь будет.

Тэхён рассказывает ему о том, что клуб закрыли и что теперь Юнги совершенно свободен, говорит о том, что скоро суд признает владельца виновным и его посадят на несколько лет за решетку. Тэхён не говорит Юнги о произошедшем с Чимином, о своей растерянности и о прочих неважных мелочах, предпочитая продолжать убивать себя этим изнутри. Он отдаёт ему телефон, бормоча что-то неразборчивое о Чонгуке, но Юнги ничего не понимает. И это, наверное, к лучшему. Он проверяет журнал звонков, сразу же перезванивая на почти единственный номер, но на том конце слышит противные гудки, которые только спустя, казалось бы, вечность сменяются чьим-то шепотом.