roseraie: метаморфоз [18+]

épilogue

Та ночь осталась далеко позади, и солнце Флориды заботливо гладило заходящими за горизонт лучами своих обитателей. Здесь было замечательно: Мексиканский залив, песчаный пляж и Пинаколада. Одним словом - маленький рай на земле. 

Беатрис сидела у воды, обняв колени. Она рассматривала свои ноги, облепленные песком, и иногда засматривалась на лазурную воду, думая о чем-то своем. Казалось, единственное, что напоминало о самой страшной ночи в ее жизни - едва заметный рубец на нежной шее. Регулярное посещение врача помогало ей встать на ноги и начать жить заново. Беа часто просыпалась, тяжело дыша, от ночных кошмаров, но это было несравнимо с тем, что она могла лежать глубоко под землей. Она отделалась психологической травмой и порезом, в отличие от Бонни.

Ее глаза никогда не были такими большими и испуганными. Она слезно раскаивалась, умоляла простить. Власти города не успели предотвратить еще одно убийство, и смогли взять девушку с поличным. Но Бонни и не сопротивлялась, а принимала это. Скорее всего она не смогла бы жить той размеренной жизнью, к которой так привыкла, поэтому правосудие было лучшие покаянием для нее. Беатрис поначалу навещала ее в местах не столь отдаленных, но потом поняла, что ей невыносимо видеть того человека, что лишил ее столького, пусть и не по своей воле. Вскоре после этого осознания она перебралась в солнечную Флориду.

Силуэт в красно-синих бликах в доме Кенни принадлежал Десмонду. Он и Бриар в срочном порядке отправились посреди ночи на другой край города, после тревожного звонка Черри. Та, увлеченно целовавшаяся со своим новым и недолгим предметом обожания в грязном туалете бара "Взгляд вверх" оказалась умнее своего дружка и поняла, что к чему. Дес отправился в больницу следом за Би и ее отцом, где где долго чистили организм от того, что подлили ей в алкоголь и штопали шею. Вскоре бар, где происходит постоянный оборот психотропных веществ прикрыли, поэтому Черри пришлось искать новое пристанище вместе со своей стайкой. Доносились слух, что она добралась до Калифорнии, но это было уже неважно. 

До своего отъезда Десмонд провел много  времени у могилы сестры, что покоилась не под своим именем. Он мог часами сидеть на траве и думать о чем-то. Беа предпочитала в такие моменты оставлять его одного и приходила к Хоуп, а затем брела к Шампейн. Она вымаливала прощение каждый раз, как только читала одинаковые эпитафии на их надгробных плитах: "Лучшее еще впереди". Беа надеялась, что заслужит прощение хотя бы у самой себя. Ей казалось, что Дес думает о том же, когда остается наедине с собой.