- Да?
Брюнет поднялся с заснеженной скамьи и изо всех сил прижал обеими ладонями телефон к уху.
- Никит, у тебя все в порядке? – его голос слегка дрогнул, но человек на том конце провода не обратил на это внимания. Тяжелый выдох в трубку, попытка холодными губами согреть оледеневшие от холода пальцы, озноб и полное отсутствие желания тронуться с места. Затхлый подъезд старого дома, вокруг смердит кошачьими метками и тухлой едой, оставшейся после бродяг. Но лучше быть здесь, потому что нет ветра и этой сильной вьюги, начавшейся так внезапно.
- Никит, не молчи! – эти слова были будто чужие, а не Максима. Словно кто-то другой подошел и проскулил в трубку, сделав парню одолжение.
- Что ты хочешь услышать, Неземнов?
Дыхание у Максима перехватило. Никита впервые назвал парня по фамилии, его голос звучал так отчужденно. Наверное, так все время чувствовал себя Раевский, встречаясь с ним. Возможно, его невнимательное, со стороны казавшееся пренебрежительным отношение к любимому и оттолкнуло десятиклассника в объятия Лизы. Ведь она уже распростерла свои руки и готова была принять его с самого начала, возможно, дать ему то, что Никита так долго и молча требовал, но Макс отказывал ему в этой просьбе.
Стоит ли просить прощения? Брюнет стиснул зубы, его стальные глаза отливали слегка голубоватым блеском из-за влаги, собравшейся возле ресниц.
Одна за другой шли секунды, оба молчали в трубку. Никита не ждал ничего от этого глупого разговора по телефону, просто все его естество не могло позволить парню проигнорировать Его вызов.
А Макс прикусил губу. Вот он уже набрал дыхания в грудь, чтобы что-то сказать, оправдаться, выговориться, но в следующий момент прикрывал ладонью лицо, чтобы не сделать этого.
- Никит, - выдохнув, тихо прошептал он заветное имя, - я хочу встретиться. Прямо сейчас, - он сделал паузу. Парню казалось, будто рука, держащая телефон, сейчас онемеет от холода и слишком сильного и частого биения сердца в груди.
- Я не хочу.
Сказав это на выдохе, Никита уронил руку, сжимавшую телефон, на колени, и, наклонив голову вбок, уперся виском в стену.
Максим, почуяв, что если и есть шанс вернуть Раевского, то только сейчас.
- Я буду ждать тебя около твоего дома, пока не замерзну до смерти.
Окоченевший парень замер и, зарывшись пальцами окровавленной руки в густые рыжие волосы, с горькой усмешкой ответил, глотая воздух:
- Тогда встретимся на отпевании.
Он швырнул мобильник от себя и стал обеими руками утирать слезы, хлынувшие по белым от холода щекам. А Неземнов словно остолбенел и остался стоять так, лишь в такт гудкам про себя проговаривая имя того, которого, наконец, самозабвенно полюбил. Крупный снег валил без устали и резал глаза, – только так поверженный тиран мог оправдать свои слезы.
