Никита быстрым шагом впервые направлялся в место, которое для него было неизведанным. Ему хотелось забыться, отвлечься, оглушить себя громкой музыкой, незатейливым ритмом, поэтому, завидев клуб, в который несовершеннолетних пускали до наступления ночи, он проник внутрь. Тёмные стены, спокойная фоновая музыка, длинная барная стойка, окрашенная в алый цвет, подростки за столиками — он не ожидал такой атмосферы молодёжных посиделок. Спокойствие, умиротворённость и ощущение, будто он забрёл в очередное кафе, расстраивали парня, и он начал оглядываться по сторонам, раздумывая, куда бы ему присесть.
Облюбовав барный стул, Никита поставил локти на стойку и скрестил пальцы. Предварительно надев кофту, взятую с собой для конференции, Раевский натянул капюшон так, чтобы скрыть часть лица. Он судорожно размышлял о произошедшем, думал о глупости ухода от остальных ребят, его голову терзали образы сегодняшнего дня. Он сомневался в том, что чувствует к парню, который был для него целым миром, и эти душевные самоистязания всё больше толкали его к алкоголю. Желание начать с чего-то лёгкого, а потом напиться до беспамятства — эти мысли одолевали его, и парень стал думать, как бы ему приобрести что-нибудь у бармена. Но, не придумав ничего более умного, чем просто попытаться что-то заказать без демонстрации паспорта, он позвал работника, натиравшего очередной блестящий бокал.
— Слушаю, — молодой парень наклонился к Нику, чтобы расслышать заказ, а сам в этот момент отвлёкся на бокал, который чуть не выскользнул из его рук.
— Виски с колой, — Раевский постарался придать своему голосу увесистости и уверенности, но, заметив, что тот отвлёкся, произнёс заказ быстро, чтобы обескуражить бармена. И тот, забыв проверить возраст клиента, принялся быстро выполнять пожелания.
Когда стакан уже был в руке Ника, он поднял его к лицу и стал всматриваться в содержимое. Почему он хочет напиться? Отпраздновать победу? Обмыть будущую поездку? Или это из-за Макса, которого парень уже готов был проклясть сотню раз?
Никита давно не пил, и запах спирта ударил ему в нос. Пузырьки колы быстро исчезали на поверхности жидкости, и парень, задумавшись, выпил залпом почти всё. Обжигающий горло напиток быстро проник внутрь, и Раевский почувствовал, как он достиг желудка. Поставив стакан на стойку, парень наклонился ещё ближе к поверхности и, опершись головой о руки, стал всматриваться в содержимое полок бармена, думая о своём. Взгляд упал на ликёр, вспомнился вкус этого тягучего, приторно сладкого напитка, и Ник сравнил это ощущение с поцелуем Неземнова, медленным, обжигающим и страстным. Обратив внимание на джин, вкус которого вызывал судорогу мышц лица, парень сравнил его с лёгкими прикосновениями любимого, которые вызывали сладкую дрожь. Абсент, зелёный напиток с запахом аниса и полыни, доводящий до неконтролируемого состояния и сводящий с ума, — это его улыбка, ядовитая и дьявольская, приковывающая к себе взгляд. Водка, жгучая и неприятная сначала, но дарующая полное расслабление и забытьё, — это пальцы внутри, растягивающие, причиняющие странные ощущения сродни боли, но вызывающие ещё большее возбуждение. А бурбон, быстро пьянящий, горьковатый, крепкий и притягательный, — это секс, во время которого Никита терял способность мыслить. Он просто утопал в ощущениях блаженства, желая, чтобы утро никогда не настало.
