Матвей явно не ожидал увидеть Алекса в компании их совместных друзей так скоро. Разрушение личности, борьба со своими былыми пристрастиями и попытка принять то, что с ним произошло — вот что предполагал Мэтт, думая о состоянии парня. Внешняя веселость и неисчезающая с лица глупая улыбка — что крылось за этой маской? Блондин явно не мог понять, как работает мозг Алекса, чем он дышит, и каким образом в его голове складываются мысли.
Пытаясь окунуться в пучины психоанализа, Матвей не заметил, как оказался сидящим рядом со своей пассией. Алекс сидел на лавке, слегка наклонившись торсом вперед и облокотившись на одну руку, локоть которой упирался в колено. Он не обращал внимания на Мэтта или старался делать вид, что ему всё равно. Но одной этой попытки, жалкой со стороны, блондину хватило, чтобы подумать о безразличии.
Но что его злило больше? Безразличие — не отрицание и не ненависть. Но в то же время это и не та похоть и неприязнь, которую он видел ранее. Стоит ли пытаться так скоро возвращаться к этой теме или дать парню время остыть от злости и обдумать былое. И, быть может, остыть в плане страсти. Словно перед человеком красный и синий провода, и один из них надо перерезать, чтобы обезвредить бомбу.
Алекс же горел внутри. Его бесило и выводило из себя все, что было связано с Матвеем, его состояние было на грани нервного срыва. Появление Неземнова, который и привел этого парня, в его жизни и в жизни друга привело к проблемам, которые невозможно разрешить. Никита меняется, становится более холодным и беспристрастным. Оксана словно стала черно-белым кино, ее краски тускнели с каждым днем, с губ исчезла былая милая улыбка, а попытки вести себя, как раньше, выглядели слишком неумелыми. Все четверо хранили тайну, в которую его не собирались посвящать. И эта тайна, как думал Алекс, — причина перемен.
Бесконечные проблемы дома, не просыхающий отец, ревность к Чайке, который начал названивать Окси, — всё это копилось в Алексе, сгущалось, чернило его изнутри.
— Лёха, ты чего такой унылый? — поинтересовался Чайка, перепрыгивая с ноги на ногу, чтобы не отморозить конечности.
Алекс поднял голову и одарил друга несвойственным ему взглядом с долей презрения.
— Всё нормально, — выдал он. — Меня достала обстановка дома, в школе становится всё тоскливее, хочется свалить из этого ада.
Матвей с тоской взглянул на парня и закрыл глаза. А Алекс всё продолжал:
— Бесит школа, надоели эти уроки, этот проект по английскому, в котором я вообще не должен был участвовать, в общем — вся школа состоит из пидоров.
Повисла неловкая пауза. У Мэтта сковало плечи. Он, не поворачивая головы, медленно оглядел всех парней, стоящих напротив лавки. А что, если Алекс всё рассказал им? Но тут же всё разрешилось.
— Расслабься, бывают дни, когда всё бесит, — успокоил его Скиф, смуглый громила.
