Бей сильнее!

SIXTEEN

Он искал его везде. В пустынных закоулках, в скрытых занавесой мглы барах, даже по обочинам дорог... Его мальчика, его маленькой беззащитной сосенки не было нигде, он будто провалился под землю, спрятался на дне океана или же поднялся на небеса. Глаза Сайфера застилала пелена безумия, а зажатый в кепкой руке пистолет нервно дрожал. Нервы были на пределе, костяшки в крови, а щеки давно впитали в себя солёность слёз. Сам Билл Сайфер - гроза подпольных пабов и притонов, впервые плакал, он кричал проклиная весь чёрный, как и его душа, мир, бил стены разбивая руки в кровь и молил, впервые молил небеса, чтобы его милый мальчик вернулся, чтобы этого не было, чтобы он снова мог почувствовать запах его волос и прикоснуться к нежной белоснежной коже кончиками пальцев...

Ветер завывает протяжным воем и напоминает о холодности этих дней, в последние дни солнце покинуло город, будто с уходом Мэйсона погода проклинала весь свет. И Сайфер был лишь рад этому. Он не хотел, а может и не мог, поверить в то, что его единственную слабость смогли забрать. Билл, ещё с первой встречи, там, между железных прутьев, клеток с собачьими мордами в крови, чувствовал тепло в груди и жгучую боль обиды, она оплавлялась лучами ненависти и омывалась кровавым дождём, что однажды он смог принести своему "спасению" из мглы беспросветной жизни. Когда пропал Мэйсон - пропал и смысл жизни Сайфера. Врать больше было некому, да и желания тоже. Сейчас, хотелось найти своего мальчика, заключить в крепкие обьятия и никогда не отпускать, открыть все карты, а после, поклясться, что больше никогда не будет врать... Сайфер ради Мэйсона, мог бы вскрыть себе вены и написать на стене те признания, что боялся сказать тогда...но, а что он мог бы ему сказать? Правду? Да этой правдой только всё испортить.

Блондин опускается на мокрый от ливня асфальт и с горечью сглатывая, смывает падающими хрусталинками слёзы со щёк. Его руки свещиваются с колен и длинные, так нравящиеся его мальчику, пальцы перезаряжают глок семнадцатый - это его подарок...пусть эти воспоминания стёрлись, смылись кровью, но они никогда не пропадут из головы Билла. Даже после смерти. Губы растягиваются в тёплой улыбке при упоминании тех дней, а после безысходно усмехаются, обнажая белые зубы. В этот раз ему не справиться.

Его сердце пылает жаждой, а разум твердит неверием.

Это конец.

Правый висок холодит дуло и пальцы с дрожью зажимают курок, из глаз смешиваясь с каплями дождя идут слёзы, а бледные губы беззвучно шепчут извинения. Его мальчик забудет его, как было в прошлом и нет нужды возвращать его. Это принесёт много боли. Зрачки Сайфера расширяются, он и в правда тогда влюбился, как мальчишка, безвыходно и полностью. Его сердце билось лишь для Мэйсона.