реквием

олень и олененок

Этой ночью, особенно лунной и особенно зловещей, лес окутал густой туман. Он скользил длинными языками меж деревьев, оплетал каждую травинку, он стелился одеялом по земле и утягивал в белесую пучину каждое живое существо, что встречалось ему на пути. Лишь взрослый олень, рога которого были покрыты тонким слоем грязи, кое-где потертые, а кое-где поломанные, спокойно стоял на месте и щипал сочную траву. Весной она по-особенному вкусная. Луна бледно светила, окрашивая туманный лес синим цветом. Олень, громко отщипнув траву, поднял морду к маленькому олененку. Он подошел к отцу и ткнулся прохладным носом в его бок, на что сразу же получил поцелуй шершавым языком по голове — отца наполняли искренние и такие теплые чувства к своему сыну.

И хотя вокруг царил зловещий туман, вдвоем им было спокойно. Олененок чувствовал себя защищенно, он чувствовал себя под теплым отцовским боком, словно под пушистым одеялом. Олень вновь ткнулся мордой в его хиленький бок, и олененок, словно играя, отскочил. Он последовал примеру отца и тоже начал щипать вкусную траву, наслаждаясь присутствием любимого родителя и сочной едой. В вышине сосен ухнула сова, словно предостерегая о чем-то. Олень поднял морду, и его могучие рога едва не поцарапали темно-синий небосвод. В его черных, мудрых глазах вдруг мелькнул первобытный страх, но страх не за себя — за своего олененка.

Раздался выстрел. В них стреляли люди.

Олень сорвался с места и в ужасе побежал вперед, подгоняя своего олененка, который едва поспевал за отцом на своих тонких, путающихся друг о друга ногах. А туман становился все гуще, все беспрогляднее, и рассмотреть, куда они бежали, было сложно, но остановиться они не могли. Сзади раздавались оглушительные выстрелы. Пули попадали в землю, в кору деревьев, что отскакивала и оседала на землю пылью, и лишь чудом не задевала взрослого оленя. Он затормозил так резко, что вспахал землю копытами, с ужасом осознавая, что олененка рядом нет.

Его маленький олененок лежал на земле и быстро дышал. На его нежно-коричневой шерсти расплылось кровавое пятно, кровь впитывалась в землю под ним, она окрашивала сочно-зеленую траву в бордовый. Олень взревел бешеным зверем, и побежал к нему так быстро, как только мог. Олененок протянул что-то так грустно, жалобно и обессиленно, что отцовское сердце разорвалось на части и остановилось прямо там. Из его приоткрытой пасти текла кровь. Олень подбежал к нему и склонился так низко, что закрыл своим телом сына, и пусть в него будут стрелять, он не поднимется, не подставит своего ребенка под пули.