реквием

gustavo santaolalla — the last of us

Последний человек на планете Земля быстро бежал вперед. За ним гнались. Его настигали. Его дыхание было тяжелым и прерывистым, запуганным, как у загнанного в угол зверя. Город похоронила под собой природа. Бетон осыпался прахом, лопнул и обвалился под перепадом температур, продолжительными дождями и испепеляющим зноем. Последний человек наступил в лужу, и мириады брызг рассыпались по земле.

За ним по пятам двигалась Смерть. Высокие, исполинские деревья возвышались над ним кольцом. Знаменитая башня, которая когда-то была венцом человечества, проржавела и просела под венцом природы. Старые каркасы оголились, обнажая уродливые кости человеческой цивилизации. В ушах выл ветер и кровь бежала по венам так быстро, что сердце заходилось в бешеном ритме. Последние из людей, что были живы, теперь были мертвы. Остался он один. Совсем один на огромной, чистой и свободной от человечества планете.

Последний человек споткнулся о камень и рухнул на поросшую травой землю. Из его груди вырвался сдавленный плач, переходящий крик, вмиг разнесшийся по воздуху. Не осталось людей. Не осталось зараженных. Был лишь он и Она, что медленно шла за ним по пятам. Он — всего лишь пыль под Ее ногами, и Ей ничего не стоило стереть его с лица Земли. Но Она не спешила. Дала ему кричать, дала ему плакать, дала ему колотить сбитыми в кровь руками землю, ведь он не мог поверить, что он — последний. Теперь торжествовали животные. Никто их не убивал, никто их не истреблял, а уродливые города, возведенные людьми, были похоронены. Все, что было создано людьми, было уничтожено Матерью. Она даровала им жизнь, Она ее и забрала.

У них не было шанса на спасение. Никто из нас не хочет умирать. Люди думают, что они всемогущи, что именно они должны жить всегда. Но Она, та, что породила нас, устала. Устала от человеческого эгоизма, от боли, что люди ей причиняют, устала от варварского отношения, она устала мириться с тем, что человечество делает каждый день. Человечество ее убивает, истощает, потребляет, но ничего не отдает взамен. Не кордицепс был опасностью. Опасностью были сами люди. Люди — это кордицепс на теле планеты Земля. А эти твари... они, конечно, мерзкие, но от них хотя бы знаешь, чего ожидать. Простые люди гораздо страшнее. Не зараженные убивали планету, это делали люди. Человечество не спасет ничто, пока они сами не начнут спасать Ее. Природу, даровавшую нам жизнь.

Наплакавшись, последний человек на планете замер на земле на несколько долгих минут, растянувшиеся в часы, а после с трудом поднялся на колени. Дальше бежать не было смысла. Куда бы он ни пошел, где бы он ни прятался, Она будет следовать за ним по пятам всегда. Он обратил взор к огромными деревьям, что возвышались высоко над ним. Могущественные кроны словно царапали само небо, по которому плыли тяжелые облака, что говорить о маленьком, ничего не значащем последнем человеке. Он потянулся и достал из-за пояса пистолет.

Он долго смотрел на него, и с его подбородка капали слезы. Слезы боли, слезы отчаяния и слезы... принятия. Пистолет с единственной пулей блестел в бледном свете, а Она стояла над ним и ожидала конца. Конца человеческой цивилизации. У этого человека не было пола, у него не было имени, у него не было лица. То были вы, то была я. Вы сидели там, на коленях, и держали в руках пистолет. Там сидела и я, поглаживая дуло большим пальцем. Последний человек поднял взгляд на высокие деревья и прошептал едва слышно:

— Ты победила.

Но Природа все слышала. Человек содрогнулся в рыданиях и прижал дуло пистолета к виску. Громкий выстрел ознаменовал конец, и на планете наступила абсолютная, всепоглощающая тишина. Все человечество сидело там, на коленях, и одновременно выстрелило в свой висок. Природа — это Бог. Люди взывали к ней и шептали: «Requiem aeternam dona eis, Domine». И она их услышала. Бог даровал им вечный сон и спокойствие.

Человечества больше нет. Эти люди заслужили покой, а нам с вами еще предстоит за него побороться.