До сердца и глубже

Глава 2

Первое, что я увидела - большое кресло в котором, сложа нога на ногу, сидел мужчина. Серый костюм был идеально выглажен, аккуратно уложенные волосы блестели от большого количества лака, а белоснежная улыбка была точно, как у звёзд Голливуда.
— Здравствуй, проходи, присаживайся — мягко произнес мужчина — Джон — приподнимаясь со своего места, Джон протянул руку для рукопожатия.
— Ева. Ева Уотсон. Очень приятно — я неловко пожала руку и села в кресло напротив мужчины.
— Взаимно. Извини, если Роза наговорила тебе всякого неприятного. Она....ну...с характером — подыскивая правильные слова, извинился за женщину Джон.
— Ой, что вы, всё хорошо — протараторила я, совсем уже забыв об инциденте на лестнице.
«Боже мой, надеюсь он не заметил, что у меня все ладони вспотели. Как же неловко. Боже мой. Перестань так волноваться! Так. Спокойно. Всё хорошо. Не важно, как сильно ты ждала этого дня. Не думай, что от этого зависит не только твоя дальнейшая жизнь, но и жизнь самого родного тебе человека. Дыши. Вдох - выдох.  Вдох - выдох»
— Ева, всё хорошо? — обеспокоено спросил Джон — Выпейте воды, вы же не на казнь пришли, а исполнять свою мечту — на лице мужчины появилась ослепительная улыбка.
— Да, всё хорошо, спасибо — я натянуто улыбнулась — Так, ну, я принесла все документы. Дипломы, награды, сертификаты, а вот ещё благодарственное письмо — быстро проговорила я, доставая всё содержимое из рюкзака и кладя на стол.
— Ох, Ева — мужчина слегка усмехнулся — Это всё лишнее. У меня есть всё ваше портфолио. Вы - лучшая ученица одной из самых престижных школ в городе. Вы невероятно умны, талантливы и амбициозны. Вашему упорству и целеустремленности можно только позавидовать, но поговорить я бы хотел не о ваших заслугах, а конкретно о вас.
— О...обо мне? —  только это я и смогла пропищать, растерянно глядя на Джона.
— Да, о вас. В том письме, которое я просил вас написать, вы сказали, что Америка - ваша мечта с 13 лет, так?
— Да. Это так - уверенно отчеканила я.
— Хорошо, но вы знаете, что ещё больше 100 человек борются за эту поездку, за шанс начать совершенно другую, новую жизнь. И почему именно вы должны вытянуть этот счастливый билет? В письме тема была не полностью раскрыта, не было видно вашей индивидуальности, в нем не было какой-то изюминки. Перед собой я увидел только очередное письмо из стони таких же писем. Знаете, одна половина ребят писала, что это их мечта и они упорно занимались для её достижения, а вторая половина сделала ставку на жалость, говоря, что хотят сделать мир лучше, став отличными специалистами в медицине, спасать жизни. Хотят творить добро, ведь его так мало в этом суровом мире - мужчина чуть приподнял уголок губы, изображая ухмылку - Так к какой половине относитесь вы?
В кабинете воцарила тишина. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, когда непроницаемые тёмные глаза сканировали буквально каждый сантиметр моего лица.
— Вероятно, ни к какой... Знаете, я не хочу сейчас сочинять какую-то трогательную историю, которая бы растопила ваше сердце. Я просто отвечу честно и расскажу всё как есть... — я чуть замялась, но собравшись с мыслями, всё же решилась озвучить то, что не решалась сказать долгие 6 месяцев — Не так давно произошло событие, перевернувшее мою жизнь с ног на голову. В январе этого года... - голос дрогнул, на глазах мгновенно появились слёзы. Вдох — Мой отец... Он умер.
Глубоко вздохнув и вытерев стекающую по щеке слезу, я продолжила:
— Это было безумно тяжело. Конечно, я много плакала и переживала, но, если честно, то дело сейчас не во мне. Безусловно, отец был для меня безумно важен. Я любила его так сильно, насколько только могла и сейчас продолжаю любить. Он был частью моей семьи, жизни, частью меня самой. Одним из самых важных людей в мире для меня, но... — я подняла голову и устремила свой взгляд на Джона — Но для мамы... Знаете, для мамы он был всем, всем её миром. Говорят, что женщины не могут любить никого больше, чем своих детей — на моём лице промелькнула еле заметная грустная улыбка, и очередная слеза скатилась по щеке и упала на грамоты — Нет, могут. Как мне кажется, она любила. Я не в коем случае не осуждаю её, я очень её люблю, да и она меня тоже, я знаю это, но... Когда умер папа, вместе с ним как будто умерла и часть неё, понимаете? В прямом смысле. Умерла. Она полностью погрузилась в работу. Встречи, поездки, благотворительные вечера. Серая и беспросветная рутина без малейшего намёка на лучик света. Мама больше не улыбается, не смеётся. Её жизнь как будто остановилась — я замолчала и протянула руку к бутылке с водой. Поняв, что дрожу, я поторопилась сделать глоток и продолжить:
— Я хочу это не для себя, Джон. Для неё. Она заслуживает того, что бы быть счастливой, а здесь, в нашей квартире, в этом городе, стране... Нет, только не тут. Я не могу больше смотреть на то, как мой родной человек страдает, собственноручно разбирая себя кусочек за кусочком. Не могу. Она заслуживает шанса на новую замечательную жизнь, тот счастливый билет, про который вы мне говорили. Снова начать улыбаться, смеяться, светиться от счастья. Снова жить и любить жизнь. Вот для чего мне нужен этот билет. Для неё.
Я затихла. Слёзы сопровождали меня на протяжении всего рассказа и застыли в глазах. Вытерев последние слезинки рукавом рубашки, я подняла свой взгляд на Джона. Мужчина, как и прежде, сидел в кресле и, складывалось такое ощущение, что он не слушал меня, а просто глубоко погрузился в свои мысли. Но стоило ему оторвать свой взгляд от окна, повернуть голову и посмотреть на меня, как я заметила его влажные глаза.
— Ева, я тронут вашей историей и очень ценю, что вы поделились ею со мной - сказал мужчина, потирая переносицу.
Быстрым движением кисти Джон смахнул слезинки и надел очки. Молчание. Мужчина внимательно смотрел в мои глаза и в его взгляде отчётливо читалось сочувствие, боль и....понимание? Я могла поклясться, что в глубине его глаз, за сочувствием и болью, скрывается что-то личное, какая-то своя история... Он понимал меня?
Открыв выдвижной ящик в своём столе, Джон достал белую папку на которой было написано "Дело №24. Ева Уотсон", а поверх надпись была перечеркнута красным маркером. Быстро пролистав до середины, он остановился и вынул из папки тетрадный лист. Поправив очки, тот внимательно прочитал текст, написанный на нем.
— Ева — Джон поднял голову и озадаченно посмотрел на меня — Почему вы не рассказали вашу историю в письме? — и не дав мне сказать ни слова, молча порвал лист на 4 части.
С полным непонимание происходящего, я растеряно смотрела на то, как остатки моего письма медленно падали на стол. Переведя взгляд на мужчину, я наткнулась на его широкую улыбку.
— Знаете, я подарю вам билет в новую жизнь! Два билета — с этими словами он извлёк все файлы с документами из белой папки и положил их на стол. Я словно завороженная внимательно следила за каждым его движением.  Далее, Джон вынул из стола ещё одну совершенно чистую белую папку и вставил в нее документы. С довольным выражением лица он подписал её, но надпись  на этот раз не перечеркнул, а поставил на ней зелёную печать. Теперь на папке красовалось одно заветное слово - «Одобрено».