Ацуши детектив!

Лепестки сакуры

Не сдержалась
------------------------------------------------------

Я стал таким.      
сентиментальным за последнее время. (с) Он был рождён, чтобы бежать. Чиж & Co.

Ты красива, словно взмах Волшебной палочки в руках Незнакомки из забытого мной сна... (с) Бонни и Клайд. Сплин.

Изначальная красота — это то, как человек выглядит по утрам, едва встав с кровати, то есть естественно, но безупречно. (с) Голодные Игры (Сьюзен Коллинз).

Какое вкусное слово — выходные. Можно спать сколько захочешь, ничего не делать… Но как бы не так. Часы на тумбочке показывали без пятнадцати десять, по встроенному в них радио ведущий вещал про какой-то туман. Хлопнув по кнопке выключения данного прибора, я сладко потянулась, отчего спина едва слышно хрустнула. Впервые за довольно продолжительное время я выспалась. Все мои раны, наконец, зажили так, что даже шрамов не осталось, организм буквально бурлил энергией. Давненько у меня не было такого блаженного состояния. Я всё же заставила себя подняться с дивана и направиться в ванную. Из зеркала на меня ожидаемо посмотрело помятое чучело с гнездом на голове вместо причёски. Впрочем, это стало для меня настолько привычным, что я справилась с этим довольно быстро и направилась в сторону кухни, чтобы уже традиционно сделать кофе на себя и Осаму. Только сейчас я отметила какое-то незримое ощущение уюта в квартире. Похоже, это место смогло стать для меня настоящим домом. На стене даже висела наша с Дазаем фотка, что вообще было нонсенсом — ещё со времён прошлой жизни я страшно не любила фотографироваться. Я не могла это объяснить, просто не нравилось. Но шатен меня как-то уговорил, да и получились мы довольно неплохо, что, впрочем, неудивительно — фотографировал Куникида, а тот всё делает идеально. Я заглянула в спальню. Шпала бессовестно дрых, вновь сбившись в какой-то странный кокон из одеяла и покрывала. Я покачала головой и направилась на кухню, организм требовал порцию кофеина. - Доброго утречка, Ацу-чан! - На запах кофе принесло едва продравшего глаза Дазая, который, легко коснувшись губами моей щеки (отчего моё лицо непроизвольно покрылось румянцем), уселся за стол и покорно ждал, пока я разолью ароматный напиток по чашкам и помою турку. За окном легко светило уже начавшее греть весеннее солнце и распускалась сакура, которой в Йокогаме оказалось неожиданно очень много, что меня несказанно радовало. В цветущей сакуре была какая-то особая магия, которая на неделю погружала город в одно сплошное цветочное облако, цвет которого варьировался от белого до темно-вишнёвого, но чаще всего можно было увидеть классические нежно-розовые цветы. - Кстати, Осаму, - я задумчиво отпила кофе из чашки и уставилась на шатена, оперевшись спиной на стену кухни, - а ведь сегодня всё Агентство собиралось на Ханами*, - Дазай непонимающе поднял бровь. - Вчера звонила Кёка-чан. - Пояснила я. - Пойдём? - А я думал, мы вдвоём сходим… - немного обиженно протянул Дазай. - Мне кажется, я должна поприсутствовать там, в конце концов, для Кёки это первая Ханами вне стен мафии. Да и потом, мы всегда можем уйти немного раньше, не так ли? - я светло улыбнулась. Настроение стремилось к отметке "превосходно". - Ну только если так, - Осаму поднял руки в примирительном жесте, - но тогда мы сходим ещё кое-куда. Я хотел бы… познакомить тебя кое с кем. Я удивленно подняла брови, намекая на то, что хотела бы знать личность этого "кое-кого", но Дазай только покачал головой и как-то грустно улыбнулся. Похоже, это было что-то личное и он расскажет это позднее. Ну, что же, я не буду лезть в душу. - - - Эйс с наслаждением втянул свежий морской воздух Токийского залива. Пусть он и чистокровный японец, он ненавидел цветение сакуры и искренне не понимал, чему так радуются все эти люди. К тому же, ещё одной причиной ненависти ко всем цветам этого мира была стойкая аллергия на пыльцу, которая перекрывала кислород, заставляя чихать каждые три секунды и закашливаться едва ли не хуже Акутагавы. Впрочем, кошмарная аллергия была в прошлом — сейчас он ежегодно перебирался на этот корабль, пережидая неблагоприятный для него сезон в водах Токийского залива. Как нельзя кстати его людям удалось поймать Демона как раз к отплытию. Эйс буквально лучился самодовольством. Не далее как вчера он побывал в кабинете Босса, где получил на любые методы дознания полный карт-бланш. Впрочем, это было ему не так уж нужно. Эйсу нужно было сотрудничество с крысой, причём будучи уверенным, что Достоевский не ударит в спину. А значит, нужно было ухитриться и заставить Демона склониться и надеть ошейник. Но как посадить на цепь бездушную тварь без близких и друзей? Эйс знал один путь. Согласно собранной информации, Достоевский жаждал веселья и частенько влезает в никак не касающиеся его персоны события, чтобы превратить всё вокруг в хаос и наслаждаться этим. Что ж, пожалуй, Эйс тоже любил веселиться. Блондин вошел в одно из помещений в задней части корабля, сразу же приказав подчинённому подать нож. - Эй, приятно познакомиться. Добро пожаловать в подвалы Портовой Мафии. Я — Эйс. Пожалуй, единственная живая душа, с кем ты будешь говорить в последние минуты твоей жизни. Достоевский засмеялся на грани слышимости, сотрясаясь, казалось, в беззвучном припадке. "Да что вообще с ним не так?!" Исполнитель замахнулся и резко обрезал сковавшие Демона ремни, чем вызвал невольный вздох. - Кто же заставляет гостя валяться на холодном полу? - Эйс обернулся в сторону подчинённых. - А ведь у тебя был великолепный шанс прикончить меня… - пробормотал на русском Фёдор, пока Исполнитель выговаривал что-то своим шестёркам. - Но, ты свой шанс упустил. Как прискорбно для тебя… *** - Ацу-чан! - послышалось из спальни. Я как раз переоделась в уличную одежду, на сей раз представлявшую собой короткую чёрную юбку полусолнце и светло-сиреневую блузку. На ногах были популярные в основном среди школьниц и студенток плотные чёрные чулки. Немного не мой стиль, но для Ханами вполне неплохо. Из порядком отросшей чёлки я заплела косу и отвела её назад, закрепив изящной заколкой в виде простого чёрного круга. - Чего?! - крикнула я. - Ацу-чан, - жалобно протянул появившийся дверях гостиной Дазай, до сих пор не переодевший свою серую футболку, которая явно видала и лучшие времена. - А ты случайно не видела моих рубашек? Я что-то найти никак не могу… - Они закончились, - спокойно ответила я, усмехнувшись. - Закончились — в смысле в стирке? - Закончились — в смысле закончились, Шпала. Последняя пала в неравном бою с кофе. Предыдущую ты угробил, оставив пол-рукава в поединке с тем громилой-Ватанабэ, ещё одной неудачно посчастливилось попасться под гвозди на каком-то полузаброшенном складе, эти лоскуты уже не собрать… Мне продолжить? Осаму задумчиво посмотрел на ни в чём не виноватую дверцу шкафа, затем перевёл взгляд на свою футболку и снова на дверцу шкафа. Затем покосился на собственное озадаченное отражение, почесал в затылке, растрепав и без того похожую на гнездо причёску. Я с лёгкой насмешкой наблюдала за сими действиями. Сложно было сказать, какие мысли сейчас были в голове у Дазая. Ему почему-то казалось, что привычных белых (иногда в тонкую полоску) рубашек у него куда как больше… И, медленно осознавая поднимающийся ужас, Осаму вновь заглянул в шкаф и принялся торопливо тасовать вешалки с вещами. Наблюдая, как Дазай, чуть ли не засучив рукава (не засучил лишь потому, что футболка имела короткие рукава), зарывался в шкаф, я подтащила поближе стул, и устроилась на нём с удобством. Разбор вещей грозился продлиться еще добрых полдня, что значило, что мы никуда не успеем, зато я повеселюсь. - В чём мне на Ханами идти-то?! - наконец, возведя взгляд к потолку, потерянно спросил Дазай. Сомневаюсь, что вопрос был адресован лично мне, скорее он был высказан в пустоту, тем не менее, я миролюбиво сказала: - Может, футболку наденешь? Дазай скептически на меня посмотрел, сверкнув карими глазами, и с сомнением вытащил из образовавшейся в процессе поисков кучи первую попавшуюся футболку. Которая выглядела настолько потрёпанной временем, что её стыдно было использовать даже в качестве половой тряпки. - Кажется, она осталась со времён моей первой попытки суицида, - Дазай окинул взглядом бедный кусок материи. Я подняла бровь в немом вопросе, - Мне было четырнадцать, - любезно просветил меня шатен. - Мне чисто интересно, почему у тебя в шкафу или строгие белые рубашки или эта, прости, хренотень, которая выглядит, будто бы ей лет больше, чем тебе? - Вопрос был риторическим, и Дазай просто пожал плечами. Я со вздохом поднялась со стула и направилась к куче одежды.