Ацуши детектив!

Собираемся с силами

Как рано мог он лицемерить, Таить надежду, ревновать, Разуверять, заставить верить, Казаться мрачным, изнывать, Являться гордым и послушным, Внимательным иль равнодушным! Как томно был он молчалив, Как пламенно красноречив, В сердечных письмах как небрежен! Одним дыша, одно любя, Как он умел забыть себя! (с) Евгений Онегин, глава 1 (А. С. Пушкин)

Alea jacta est — "жребий брошен"

А мы не виделись наверно сто лет...
(с) Привет. Секрет.

Положительные эмоции всегда затмевают отрицательные. Мы все жаждем примирения, катарсиса. (с) Доминик Кобб. к/ф Inception.

Дазай оказался тем ещё собственником. Вообще, меня даже забавляло, как тушевались некоторые люди, по мнению Шпалы, стоявшие близко ко мне, от того-самого взгляда. "Тем-самым" он стал потому, что у Осаму в арсенале, оказывается, был настолько пугающе-пустой взгляд, что даже амбалы вдвое крупнее шатена пугаются. На улице мы всегда шли, держась за руки, а в Агентстве он то и дело подходил сзади и, оперевшись подбородком мне на плечо, что-то говорил. В общем, всячески показывал, что место занято. Мне оставалось лишь закатывать глаза и краснеть. Куникида, кстати, сначала порывался отвесить Дазаю оплеуху за такое поведение. Это было донельзя забавно. Тогда я шла из архива с новым ворохом отчётов о раскрытых в прошлом преступлениях — дело не ждёт. Стоило мне сгрузить всё это на свой стол, как Осаму прижался ко мне сзади, обвив руками мою талию и положив подбородок на плечо. - Помочь? - Было бы неплохо, - улыбнулась я. В этот самый момент в комнату вошли Куникида и Наоми, причём первый отчитывал за что-то вторую, да так и прервался на полуслове. А затем офис огласил уже привычный всем нам вопль "Дазай!". - Чего ты разорался, Куникида-кун? - недовольно протянул Осаму, развернувшись вместе со мной (меня просто бессовестно переставили, как куклу какую-то!) лицом к вошедшим. - Какого чёрта ты домогаешься до Ацуши?! - Ну, вообще-то она моя девушка, - как ни в чём не бывало пожал плечами Дазай, - так что, почему бы и нет? Тем более, Ацуши постоянно выглядит так, что её хочется обнять! - в своей манере закончил он. У Куникиды прорезался нервный тик в виде дёргающегося глаза и как-то обреченно спросил у меня: - Что ты в нём нашла? Вопросу суждено было остаться без ответа, а я увидела, как Ёсано, фыркнув, всучила Рампо двадцатку со словами: - Ты был абсолютно прав. Как всегда. Черт. А я была уверена, что до них не дойдёт. Коллеги такие коллеги. Всё это было довольно забавно, и сейчас я могла бы сказать, что ощущала себя по-настоящему счастливой. После всего пережитого такая размеренная жизнь, общение с друзьями, у каждого из которых были свои заскоки и тараканы, казалась прекрасным раем и эти мгновения хотелось продлить как можно дольше. Несмотря на всё это, я не могла сказать, что наши отношения так уж сильно изменились. В них стало больше какой-то осторожной нежности и прикосновений — у Осаму на них был небольшой пунктик. Я заметила это давно, гораздо раньше того, как мы стали парой. Дазай постоянно пытался взять кого-то за руку или растрепать волосы. Чаще всего мои, конечно. Но факт оставался фактом — он слегка зависел от тактильного контакта. А я неожиданно для себя открыла то, что чертовски люблю объятья. - - - Парк почти не изменился с тех пор, как Лермонтов впервые побывал здесь. Казалось, время здесь остановилось и совершенно не желало изменять полюбившееся многим место. Сам же Михаил не думал, что его охватит чувство ностальгии по чему-то несбывшемуся. Иногда он думал о том, а что было бы, не будь у него сверхспособности? Был ли бы он тогда самым обычным человеком? Впрочем, как когда-то было сказано, мы не можем знать, что было бы, зато мы можем изменить то, что будет*. Лермонтов увидел её со спины, сидящую на той самой лавочке, где они познакомились, но он сразу понял, что это она. Те же длинные волосы, каскадом спадающие на плечи, и даже неизменная вишнёвая беретка сохранилась на буйных чёрных кудрях. Если не считать берет, со спины девушка была похожа на небезызвестную злодейку из детской книжки — Беллатрису Лестрейндж. Впрочем, характер девушки в берете разительно отличался от книжного образа, сравнение с которым пришло на ум Лермонтову. Он не звал её сюда, хоть и надеялся найти именно в этом парке. А всё же, зачем она здесь? И она ли? И почему он думает, что это она? И почему он даже так в этом уверен? Мало ли женщин с чёрными кудрями и вишнёвым беретом? - Ада… Девушка подняла голову и, слегка побледнев, тихо сказала: - Я знала, что если подождать, ты обязательно придёшь сюда. Понятно, значит, она уже успела узнать, что он в Лондоне и специально пришла сюда. - Давно не виделись, - Михаил натянул одну из самых обаятельных своих улыбок и сел рядом на лавочку. Он, конечно же, не мог не заметить, как привлекательна стала девушка. Он помнил её ещё немного угловатой, как и все подростки, всё же, когда они встретились, ей только исполнилось семнадцать. Но сейчас, конечно, от той подростковой угловатости не осталось ни следа. Ада неотрывно на него смотрела. В её глазах выражалась недоверчивость и что-то похожее на упрек. - Да, и сильно изменились за это время. - Наконец сказала она. - Ты больше не любишь меня, стало быть? - Я замужем! - возмущённо фыркнула девушка. - И что же, любишь ты его? Или тебя выдал отец, к которому ты вернулась? А, не отвечай, я понял, ты — вдова. - Лермонтов заметил, что обручальное кольцо, свидетельствовавшее об изменившемся статусе девушки, висело на тонкой серебряной цепочке на её шее, а не покоилось на безымянном пальце, как у всех. - Как ты… А, ясно, кольцо увидел. - Вздохнула она. - Да, это так. Мой муж погиб, как ни прискорбно. И вот, в Британию вернулся ты. Зачем? Что тебе нужно от меня, ведь ты искал со мной встречи, не так ли? - Всё верно, как всегда. Я не ожидал от тебя меньшего, Ада. Но для начала ответь мне на один вопрос: вернулась ли ты к отцу? От этого будет зависеть наша с тобой беседа. - Если я скажу, что вернулась? - То мы мило поболтаем, как старые друзья, и разлетимся. Ты вернёшься к своей повседневной жизни и я больше тебя не потревожу. Никогда. - Я не вернулась, - покачала головой мисс (уже миссис — поправил себя Михаил). - Я так и не смогла смириться с тем, что из меня готовили замену ему. Я не хочу плясать под дудку Леди Кристи. - В таком случае, - Лермонтов запустил руку в свои волосы, убирая с глаз пепельную чёлку, - у меня к тебе предложение, и при том, весьма прибыльное. - Деньги не интересуют меня, - покачала головой бывшая мисс Байрон, - от мужа мне перешло внушительное наследство, к тому же, я за всю жизнь этих денег не потрачу, ты же знаешь, мне недолго осталось. - Тем более, тебе нечего терять. Ада замолчала, уйдя в себя. - Скажи мне, - наконец произнесла она, - тебе очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий. Но, Майк, я не могу. Хочу ненавидеть, хочу послать ко всем чертям, и разбирайся с чем бы ты там ни пришел сам. Но не могу, видит Бог, не могу. - Она покачала головой и её взгляд вновь остекленел на какое-то время. Наконец, девушка, словно очнувшись, заговорила бодрее, - В чём суть твоей затеи? Я знаю тебя, ты и сам неплох в обращении с компьютерами, и ты бы не пришел ко мне, если бы тебе не требовался хороший хакер. - С чего ты взяла, что мне требуется хакер? Помнится, в свое время кое-кто в лёгкую умудрялся скрываться от преследователей из… МИ5**, если не ошибаюсь, просто бегая от них по Лондону? - Не ошибаешься. Но сейчас я уже не в том состоянии, Майк, - Лермонтов на долю мгновения скривился, услышав английский вариант своего имени, но тут же нацепил маску радушия и всепонимания. Ада не заметила этих манипуляций - Времени с каждым прожитым днём всё меньше. - У меня есть знакомый врач. Эспер. Он может вылечить тебя. - Сомневаюсь, что он сможет излечить хроническую болезнь. Я слышала о твоём враче, Майк. И мне ничего не стоило достать о нём информацию. Антон Чехов, умер в возрасте восемнадцати лет, а затем загадочным образом появился на улице через несколько дней живым и здоровым. Ты использовал свою способность? Похоже, в этот раз удачно. - Всё верно, обошлось без эксцессов. - Кивнул озадачившийся Михаил. Ему казалось, что он почистил информацию о Чехове везде, куда мог дотянуться, - Ну, раз уж ты всё знаешь… - Он не сможет меня вылечить, каким бы гением или эспером он ни был. Его способность не лечит хронические заболевания. А денег на терапию у лучших врачей у меня хоть отбавляй, так что я ни в чём не нуждаюсь. Так, чего ты хочешь от меня?