Go away you fucking gay!

Часть 4

Чимин прячется в одной из кабинок туалета, очень громко и глубоко, до мутных пятен перед глазами дышит, облокотившись спиной о холодную дверь туалета. Руки дрожат, глаза хаотично бегают, а с виска скатывается прозрачная капелька пота, которая вскоре исчезает за воротом рубашки.

Блондин пытается отдышаться и убавить внезапное волнение во всем теле, но удаётся лишь вздохнуть и присесть на толчок, хватаясь за голову. На щеке все еще чувствуется прикосновение брюнета, разгоревшееся неприятным ощущением, что заставляло парня все больше вспоминать о том, что совсем недавно произошло и по какой причине Паку сейчас херово, состояние которого близко к обморочному. Парень откидывает голову назад, понемногу расслабляясь и восстанавливая дыхание, но волнение вновь возвращается, когда где-то в коридоре совсем рядом слышится голос брюнета, и Чимин запрыгивает с ногами на унитаз и прикрывает ладошкой рот, чтобы случайно не создать лишнего шума. Из-за внезапно подскочившего адреналина в крови было сложно скрывать свое местоположение, особенно когда рядом ходит тот, кого меньше всего хочется видеть.

— Чимин?

Блондин замер, боясь даже вздохнуть. Чонгук остаётся перед порогом, прислушиваясь к каждому шороху. Брюнет понимает, что поступил опрометчиво, и хочет извиниться, но Пак убежал слишком быстро, даже со своими короткими ножками тридцать восьмого размера, которые все считают  детскими. Он без понятия, где сейчас парень прячется, возможно он уже успел выбежать на улицу. Чон был удивлён внезапным срывом и побегом Чимина, у которого был очень расстерянный взгляд и страх, мелькнувший маленькими искрами в глазах. И это озадачило брюнета, что тот просто не знал, что делать. Чимин упорно молчит и не шевелится, смиренно ожидая, когда Чонгук уйдёт и, спустя какое-то время, выходит из своего укрытия, с осторожностью оглядываясь. Чона нет, ни в туалете, ни за углом и, кажется, ни в самом здании, поэтому можно спокойно выдохнуть.

Струя холодной воды постепенно приводила парня в чувства, охлаждая разгоряченную кожу лица. Голова раскалывается из-за мыслей о произошедшем в прошлом, о котором Чимин ужасно не хочет вспоминать. Он утешает себя или, по крайней мере, пытается тем, что Чон не хотел, чтобы все так получилось, но прошлое лишь больше говорит о себе, принося мучения.

Просто Чимин боится. Боится, что это когда-нибудь повторится и заставит его убиваться и терять смысл жизни. И он не готов принять прошлое, смириться с произошедшим и, наконец, отпустить, потому что не может справиться в одиночку, а поэтому забивается в угол, моля, чтобы все беды наконец обошли его стороной.