Хроники Эхона: Лед и скалы

Эпилог. Пройти по краю и сорваться

— Быстрее несите его сюда! Осторожнее! Не сделайте ему хуже, слышите?!

Голоса отдающих приказы лекарей и несущих его магов теней сливались в один неясный гул, едва различимый за топотом ног и стуком крови в ушах. Дышать было трудно. Каждый вздох казался ударом в грудь, а выдох сипел и булькал. Переломанные кости ныли. Маг тьмы из Кальсота знал свое дело, это точно.

Но еще сильнее ныла и болела душа. Генрих не смог сделать ничего, чтобы помочь друзьям и напарникам. И даже больше: он сделал то, что обещал Лили не делать никогда — забыл о защите. Как это и должно было случиться, мальчик, воспитанный на бесконечных боях без четких уроков, не смог усвоить простого знания о том, что защита иногда бывает важнее нападения. Это стоило ему слишком многого. И ладно бы только боли, к уколам которой он за множество боев привык настолько, что и сейчас умело отгораживался от них и оставался в сознании несмотря на травмы.

Он не смог спасти их. Он не смог спасти ее. Девушку с волосами цвета солнечного света и глазами, голубыми как небо в холодный день, такую до дрожи дикую и суровую, но в то же время хрупкую и заботливую. Он позволил Кальсотским Зверям забрать и ее, и их напарником. И ничего, совсем ничего не смог сделать, чтобы отбить их.

Как тогда, в день, когда позволил Эдмунду подставиться под удар за него. И до чего же эти дни были схожи — день, когда он потерял друга и день, когда потерял все. Тогда он тоже отдался ярости и не заметил, как за спиной его кальсотские маги приготовились к атаке. Тогда он тоже понял, что попался лишь тогда, когда все загрохотало и затрещало — от огня, а не от движения искаженной темной массы, но легче от того не становилось.

Тогда свою ошибку он тоже понял только в момент, когда исправить ее уже не мог.

И даже взгляды Лили и Эдмунда в эти дни были похожи — ужас и надежда в них сияли так ярко, что запертые Генрихом чувства рвались наружу и мешали думать.

И вот к чему это привело. Его положили на операционный стол, вокруг столпились лекари и маги тьмы и воды. Генрих знал — они спасут его. Может даже поставят на ноги в ближайшие недели, если срастят переломы. Но Генриху уже не было до этого дела.

Он смотрел в белый потолок, а вместо него видел лишь образы элементалей. Они уходили от него. И даже не оборачивались. Их смех становился все тише, фигуры все бледнее... Генрих терял их. И ничего не мог сделать, чтобы вернуться себе их и принесенное ими счастье.