Вам повторить?

Глава 11,I

Гермиона опёрлась о раковину, полоща рот. Просто чудесно. Закрутив кран, она прислонилась лбом к прохладной плитке в ванной в желании лишиться головокружения. Страшно подумать, чем ее опоили, но девушка уже недели полторы не могла избавиться от этой тошноты и кружащейся время от времени головы. Если это не пройдет, она пообещала себе пойти на полное обследование к врачу, хотя вряд ли они смогут что-то сделать, не имея при себе образец измененной сыворотки.

Выключив свет в ванной, Гермиона налила себе воду с лимоном и посмотрела на папку на обеденном столе. Кингсли, сам переживший похищение, дал ей отпуск, который по его словам «будет длиться, сколько тебе потребуется, чтобы восстановиться», да вот только девушка не была уверена, что слоняться по дому в течение всей недели чем-то ей поможет. Нет, в моменты, когда она сворачивалась над унитазом или внезапно теряла равновесие, Гермиона была признательна министру за столь широкий жест, но в основном безделье только нагоняло на нее мрачные мысли, поэтому она была даже рада наглости своего шефа, который повадился присылать ей документы домой.

Гермионе было ужасно стыдно за то, что последнее время Скорпиус проводил гораздо больше времени у Молли или Джинни, чем дома. Она чувствовала себя плохо и не хотела посвящать сына в подробности, потому что понятия не имела, как бы он отреагировал на то, что мама была в такой опасности, зная события будущего. Пусть Джагсон был убит, как и его приспешник, но ей все равно было не по себе, поэтому Гермиона не спешила отправлять сына к своим родителям, которые не смогли бы его защитить при помощи магии и не торопилась снимать с дома миллион защитных заклинаний, наложенных Министерством.

Сам Кингсли был настоящим героем по ее мнению, потому что вернулся к работе спустя два дня, не желая, чтобы слухи о произошедшем распространились. Из выпусков «Пророка» она узнала, что они придумали правдоподобную сказку об устранении Маркуса с должности, а фотографии поддельной личности Джагсона, размещенные справа от статьи до сих пор бросали ее в дрожь. Как они могли быть такими глупыми? Как, пройдя через столько всего, она могла не заметить подвоха, работая бок о бок с ним столько лет? Грейнджер понимала, что невозможно помочь делу самобичеванием, но эти мысли убивали ее. Но не так сильно, как мысли о Малфое.

Засыпая каждую ночь, Гермиона концентрировалась на событиях почти двухнедельной давности, пытаясь восстановить свои воспоминания. Она помнила, что говорила ему что-то, помнила ощущения страха и опасности, но все расплывалось так, будто кто-то добавил слишком много воды на холст, и все четкие линии смылись, оставив только неразборчивые силуэты.